– Азиатские слоны тоже так делают?
– Нет. Но Дионн выросла в Филадельфийском зоопарке с африканскими слонами, поэтому ее поведение чуть больше похоже на повадки африканских слонов, чем у остальных азиатских девочек. Разве не так, красавица? – сказал Томас, протягивая руку, чтобы слониха обнюхала ее хоботом. Потом он откуда-то достал банан, и Дионн осторожно взяла его с руки и засунула в рот.
– Не знала, что можно держать вместе африканских и индийских слонов, – сказала я.
– Нельзя. Дионн ранили во время брачных игр, и после этого пришлось держать ее отдельно. Но места не хватало, поэтому решили отправить ее в заповедник.
У Томаса зазвонил телефон. Он ответил на звонок, отвернувшись от меня и Дионн:
– Да, это доктор Меткаф.
Прикрыл трубку, оглянулся и одними губами произнес: «Новый слон».
Я отмахнулась от него и шагнула к Дионн. В дикой природе, даже со стадами, которые уже привыкли ко мне, я никогда не забывала, что слоны – дикие животные. Я осторожно протянула руку, как если бы подходила к бродячей собаке.
Я знала, что Дионн может уловить мой запах с места, где стояла, – она, скорее всего, учуяла меня еще за пределами сарая. И сейчас она изогнула хобот буквой «S», подняв его, как перископ. Сжала кончик хобота и просунула его через прутья решетки. Я замерла, позволяя ей коснуться своего плеча, руки, лица, – так Дионн через прикосновения изучала меня. В каждом ее выдохе я чувствовала запах сена и бананов.
– Приятно познакомиться, – негромко произнесла я, и слониха провела хоботом вниз по моей руке, пока не нащупала ладонь.
Она выдула ягоду малины, я засмеялась.
– Ты ей нравишься, – произнес кто-то за моей спиной.
Я обернулась и увидела молодую женщину с льняными, как у феи, волосами и бледной кожей, такой тонкой, что я тут же подумала о мыльном пузыре, который вот-вот лопнет. Вторая моя мысль была о том, что эта женщина слишком хрупкая, чтобы заниматься такой тяжелой работой, как ухаживать за слонами. Она казалось юной, нежной, готовой в любой момент исчезнуть.
– Должно быть, вы доктор Кингстон, – сказала она.
– Пожалуйста, зовите меня Элис. А вы… Грейс?
Дионн затрубила.
– Верно. На тебя не обращают внимания, да? – Грейс погладила Дионн по брови. – Завтрак скоро будет подан, ваше величество.
В сарай вернулся Томас.
– Прошу прощения. Вынужден бежать в контору. Звонили насчет перевозки Моры…
– Не волнуйся обо мне. Серьезно, я уже большая девочка, и меня окружают слоны. О большем счастье я и не мечтала. – Я взглянула на Грейс. – Может быть, я даже смогу чем-то помочь.
Грейс пожала плечами.
– Я не против.
Если она и заметила, что Томас перед тем, как поспешил вверх по холму, меня поцеловал, то ничего не сказала.
Хотя вначале я подумала, что Грейс – слабая женщина, она доказала, что я ошибаюсь, когда рассказала свой распорядок дня: слонов кормят дважды в день: в восемь утра и в четыре часа вечера. В обязанности Грейс входит покупка продуктов и приготовление индивидуальных порций. Она убирает навоз, моет из шланга стойла сарая, поливает деревья. Ее мать, Невви, пополняет запасы зерна для слонов и собирает в полях остатки еды, которую затем отвозит на компостное поле; кроме того, она ухаживает за садом-огородом, где выращивает продукты для животных и самих смотрителей, а еще занимается бумажной работой. Гидеон отвечает за исправность ворот, ландшафтные постройки, следит за бойлером, инструментами и автомобилями, стрижет траву, складывает ее в снопы, носит ящики с продуктами и оказывает слонам элементарную ветеринарную помощь. Все трое по очереди повышали квалификацию и дежурили по ночам. А сегодня был всего лишь обычный день – когда все должно идти своим чередом, и слоны не требуют какого-то особого внимания. Помогая Грейс с завтраком для слонов, я думала – в очередной раз, – насколько легче работа в заказнике. Все мои обязанности заключались в том, чтобы приехать на место, сделать записи, проанализировать данные, а еще время от времени помочь егерям и ветеринару ввести слону снотворное или вколоть лекарство, если животное получило травму. Моя работа не зависела от смены времен года. И уж точно я не должна была вкладывать свои деньги.
Грейс призналась, что не собиралась уезжать так далеко на север. Она выросла в Джорджии и терпеть не может холод. Но потом учеником ее матери стал Гидеон, а когда Томас пригласил их помочь в основании этого заповедника, Грейс молча поехала со всеми.
– Значит, ты не работала в цирке? – спросила я. За день мы подружились.
Грейс раскладывала по корзинам картофель.
– Я собиралась стать учительницей младших классов, – ответила она.
– В Нью-Гемпшире тоже есть школы.
Она взглянула на меня.
– Да, конечно, есть.
У меня возникло ощущение, что здесь скрыта какая-то тайна, которой я не знаю, как не понимаю своей молчаливой беседы с Дионн. Грейс поехала сюда за матерью? Или за мужем? Она отлично справлялась с работой, но многие люди прекрасно выполняют свою работу, хотя на самом деле не любят того, чем занимаются.
Грейс работала хорошо и быстро, уверена – я ей только мешала. В корзины ссыпались зелень, лук, сладкий картофель, капуста, брокколи, морковь, зерновые. Одним слонам необходим витамин Е, некоторым в еду добавляли косеквин, другим нужны были дополнительные лекарства – поэтому у яблок вырезалась середина, внутрь помещалось лекарство, а сверху все замазывалось арахисовым маслом. Наконец мы загрузили корзины в вездеход и отправились к слонам, чтобы их покормить.
Мы ехали, ориентируясь по свежему навозу, сломанным веткам, следам в грязных лужах, чтобы понять, куда отправились слоны оттуда, где их видели в последний раз. Если утром, как и сейчас, было прохладно, то, скорее всего, они были где-то на возвышенности.
Первой мы заметили Дионн, которая вышла из сарая, когда мы готовили еду, и ее подружку Оливию. Последняя была покрупнее, хотя Дионн и повыше. Уши Оливии свисали мягкими складками, как бархатные занавески. Они стояли очень близко, держась за хоботы, как маленькие девочки за руки.
Я затаила дыхание и сама этого не заметила, пока не перехватила взгляд Грейс.
– Ты похожа на Гидеона и мою маму, – сказала она. – Это у тебя в крови.
Слоны, должно быть, привыкли к вездеходу, но мне было любопытно находиться так близко. Грейс подняла первые две корзины и поставила их на землю на расстоянии метров шести друг от друга. Дионн тут же подхватила тыкву и одним махом закинула ее в рот. Оливия брала из каждой корзины поочередно, после каждой порции овощей чистила нёбо соломой.
Мы продолжали раздавать завтрак. Я запоминала слонов по именам, записывала, у кого из них порез на ухе, у кого необычная походка вследствие полученных травм, кто капризный, кто дружелюбный. Они кучковались по двое, по трое, напоминая чиновниц, которых я однажды видела в Йоханнесбурге.
Возле загона с африканской слонихой Грейс застыла в нерешительности.
– Не люблю туда заходить, – призналась она. – Обычно за меня туда ходит Гидеон. Гестер – забияка.
Я понимала, почему она боится. Через секунду из леса, тряся головой и хлопая огромными ушами, выбежала Гестер. Она трубила так громко, что волоски у меня на руках встали дыбом. Я почувствовала, что улыбаюсь. «Это мне знакомо. К этому я привыкла».
– Я могу покормить, – предложила я.
По выражению лица Грейс можно было подумать, что я предложила голыми руками принести животное в жертву.
– Доктор Меткаф меня убьет.
– Поверь мне, знаешь одного африканского слона – знаешь всех, – солгала я.
И чтобы Грейс меня не остановила, я спрыгнула с вездехода и протащила корзину с едой для Гестер через дыру в заборе. Слониха подняла хобот и затрубила. Потом схватила палку и швырнула в меня.
– Промахнулась, – уперев руки в бока, сказала я и вернулась к вездеходу, чтобы взять сено.
Существовало множество причин, по которым я не должна была всего этого делать. Я не знала эту слониху, не знала, как она реагирует на незнакомых людей. И Томас разрешения мне не давал. И уж точно я не должна была поднимать тяжелые охапки сена и подвергаться опасности выкидыша, если вообще собиралась оставить этого ребенка.
Но еще я знала, что никогда нельзя показывать страх, поэтому, когда Гестер понеслась ко мне и из-под ног у нее поднялось облако пыли, я продолжала заниматься своим делом.
Неожиданно я услышала глухое рычание, меня оторвали от земли и вытащили за ограждение.
– Господи! – воскликнул незнакомый мужчина. – Решили свести счеты с жизнью?
На звук его голоса Гестер подняла голову, а потом склонилась над едой, как будто всего мгновение назад не пыталась до смерти напугать меня. Я стала изворачиваться, пытаясь вырваться из железной хватки незнакомца, который с недоумением смотрел на сидящую в вездеходе Грейс.
– Вы кто? – спросил он меня.
– Элис, – четко ответила я. – Приятно познакомиться. А теперь поставьте меня на землю.
Он разжал руки.
– Вы идиотка? Это же африканский слон!
– Я не идиотка, а доктор наук. И изучаю как раз африканских слонов.
Он был высоким, с кожей кофейного цвета, а глаза такие черные, что я почувствовала, как теряю равновесие.
– Гестер вы не изучали, – пробормотал он, но так тихо, что я не должна была этого услышать.
Он был минимум лет на десять старше жены, которой я дала бы двадцать с небольшим. Он шагнул к вездеходу, рядом с которым стояла Грейс.
– Почему ты мне не сообщила?
– Ты не пришел за корзиной Гестер, я решила, что ты занят.
Она встала на цыпочки и охватила Гидеона за шею.
Обнимая Грейс, Гидеон не сводил с меня глаз, как будто все еще пытался решить, не идиотка ли я. Я понимала, что причиной тому – разница в росте, но выглядело так, как будто Грейс повисла на краю утеса.
Когда я возвратилась в контору, Томаса еще не было – он отправился в город, чтобы договориться о фургоне, который привезет в заповедник нового слона. Я едва обратила на это внимание. Я бродила по заповеднику, занималась своим исследованием, изучала то, чего не смогла изучить в дикой природе.