сть еще трое. Тут уж и я вступил в действие. В пару очередей мы зачистили комнату от врага и были готовы броситься на улицу через пролом, но послышалась команда лейтенанта:
– Все сюда!
Оказавшись на лестнице, с удивлением узрел вестового, который в тот раз принес нам приказ идти к вокзалу. В этот раз он был мертвым. Не хило историю корежит, когда идут изменения. Впрочем, меня, как бы холодно это ни звучало, устраивало такое состояние дел. Как бы еще разузнать о том, что предстоит делать. Погонят нас сейчас на вокзал, умирать, а что-то не хочется. Хуже всего то, что идти-то надо, там ребята наши бьются, оттягивая на себя огромные силы врага. Черт, как же хотелось бы пожить чуть дольше, пообщаться с Иваном, он такой классный парень…
– Собираем оружие, боеприпасы и ждем приказа. Ведь для чего-то присылали связного, – вынес вердикт командир. – Радист, что со связью?
– Нету, товарищ командир, повредили станцию…
– Отремонтировать сможешь?
– Повредили серьезно, мне не восстановить. Да и телефонную перед этим вывели из строя, обрыв был.
– Обрыв-то проще найти, чем починить станцию. Ясно. Тогда так: Молодцов, ты с Федоровым первые в бой вступили, вам и на КП бежать. Приказ ясен?
– А где он, КП? – спросил я первое, что пришло в голову.
– На берег доберетесь, там спросите, народ на переправе есть, сообщат.
Не было печали, так еще и к командиру послали. Мы с Иваном переглянулись, да и потопали. Это сюда мы быстро дошли, прикрытие было, немцев жали сразу несколько взводов, а сейчас кто его знает, где наши, где немцы? Нарвемся на каких-нибудь залетных, таких же, как к нам приходили, не отмашемся.
– Севка, давай за мной, тут рядом ход сообщения немецкий, по нему и выйдем.
– А на них не выскочим?
– Да их там всех пушкари положили, нет там никого.
Оказалось, что есть, только не немцы, а наши. Командир полка себе КП оборудовал на немецких позициях, к нему мы и пришли. Доклад был коротким: нас грубо прервали и, узнав, кто такие и откуда пришли, отправили назад с приказом выдвигаться на соединение с батальоном, конечный пункт – железнодорожный вокзал.
Сразу бежать не вышло: немцы устроили налет. Сначала бомбардировщики утюжили, мы едва успели с Иваном заскочить в какой-то разрушенный подвал, так после самолетов еще и артиллерия долбать начала.
– Подожди, Вань, скажу комполка кое-что, и побежим.
Благо мы близко были, в нескольких десятках метров. Решил я рассказать об артиллерии врага, да и о танках тоже. Вот прямо сейчас, внезапно, я вспомнил одну передачу по ТВ. И смотреть-то не хотел, заинтересовала просто одна вещь. Там о боях в городе рассказывали и упомянули, что, дескать, немцы шли большими силами, главное, танков было много. Меня заинтересовал этот факт. Как же, думаю, в городе прятали кучу танков, неужели советские хваленые разведчики не могли их отыскать? Оказалось, не могли довольно долго. Город был так насыщен войсками, что разведка с трудом пару домов проходила, не то что пару кварталов. А танки в основном прятались за железнодорожной насыпью. И артиллерия где-то там стояла. Все это было недалеко от вокзала, что и давало возможность немцам быстро перебрасывать подкрепления к своим отрядам.
Подойдя к штабу, попросился у часового к командиру. Тот пошел докладывать и быстро вернулся. Зайдя, я извинился за то, что сразу не сказал, так как растерялся от того, что командир начал кричать. Тот сначала заорал, но тут же осекся и приказал докладывать. Вот я и вывез, что, дескать, немца допросили, пока не умер, тот и рассказал. Мне влепили выговор за то, что сразу не доложил. Я виновато потупил взгляд и сделал страдальческое лицо.
– Значит, справа от вокзала?
Я кивнул.
– Хорошо. Иди во взвод, приказ у вас есть. Да, еще, говоришь, связи нет? Вот бумага, у часового спросишь, где найти вещевой склад полка, получишь радиостанцию. Беречь, как свою задницу, понял? Их и так мало.
– Понял, товарищ командир.
– Ждать уточнений по радио, командиру передашь вот это, – мне дали бумажку, в которой комполка что-то сообщал. – Пусть ищет соседей и готовится выдвигаться, к вокзалу пока не лезть! Понял меня, сынок?
О как, я сын полка теперь, ха-ха. Тяжко на самом деле было смотреть на командиров, от них же результат требуют, трясут так, что нам, бойцам, завидовать должны. С нас спрос меньше, хоть и находимся на передовой, но от этого даже легче как-то. Вон комполка, наверняка ведь мужику лет сорок, а то и меньше, а выглядит… Измученный, черные круги под глазами, щетина, спал нормально наверняка еще до войны. Да, всем тяжело, не только солдатам, хоть и не думаешь об этом на передовой.
Чего-то много мне тут наговорили, ну да ладно. Интересно, каких указаний стоит ждать теперь? Чего сейчас в штабе придумают, чую, будет мне больно об этом вспоминать…
– Ну, ты чего? – встретил меня Иван. – А, решил рацию попросить?
– Ага, командир же ругался, что связи нет, теперь будет, – улыбнулся я.
– Бежим давай, пока тихо стало.
Вернулись мы в разгар боя. Удивило, что в нашем доме, где находился взвод, стало больше бойцов. Оказалось, соседи пришли, у них связь была, вот и подошли к нам, так как нас больше атакуют. Наш лейтеха обрадовался, что будет связь, радиста озадачил связаться и доложить, что приказ передан по назначению, мы готовы, первый взвод подошел к нам, ждем приказа.
Заняли с Иваном местечко возле одного из окон второго этажа, даже стрельнули пару раз, прежде чем фрицы отошли назад. После нескольких минут безделья вновь начались разрывы снарядов. Только теперь почти каждый попадал в дом. Укрылись в подъезде, там был выход на обратную сторону дома, пролом в стене, если точнее. Переждав налет, бойцы начали занимать свои позиции, успели только-только, немцы вновь шли вперед под прикрытием двух танков. Это было уже серьезно. У нас есть вроде какие-то ружья противотанковые, видел нескольких ребят с ними, но смогут ли они остановить танки, вопрос.
Стало действительно жарко, в горячке в очередной раз сменил магазин. Хорошо, что, когда трофеи собирали, я урвал патронов к немецкому автомату, иначе сидел бы сейчас без оружия. Винтовка моя осталась лежать где-то в подъезде, по-хорошему ее бы надо взять с собой, вдруг патроны кончатся или спросит кто-нибудь из командиров о ней… Что буду говорить? Нет, воюю с оружием врага – это ладно, сейчас не сорок первый год, но винтовка записана на меня, отчитываться ведь как-то надо, хотя это последнее, о чем стоит думать, дожить бы до отчета-то. С автоматом другая беда: патроны быстро кончаются, вот бы магазинов к автомату побольше, а то часто приходится набивать патроны в них.
– Боец, бегом к связисту, он за стеной, передать в штаб, что атакованы большой группой противника. Давят танками, долго не удержимся, существует вероятность охвата с юго-востока, просим подкреплений!
Выслушав командира, а говорил он именно мне, побежал, куда послали, за стену. Тут, за стеной дома, обращенной к Волге, в небольшом схроне (с виду так воронка обычная, только прикрыта куском жести) сидел связист. Передав ему слово в слово то, что приказали, рванул назад. Доложился, получил втык за то, что вернулся, не дождавшись ответа, и побежал назад. Хорошо хоть сюда не стреляют, можно еще бегать.
Ответа не было очень долго, мне уже казалось, что его и вовсе не будет, однако рация заговорила.
– Держать позиции, скоро придет подкрепление, сейчас на переправе. Стараться жечь танки, не допускать выхода противника к Волге.
– Они там что, белены объелись? – воскликнул лейтенант, когда я передал ему приказ. – Чем и кем держаться? У меня осталось двадцать три бойца, один танк остановили, но не сожгли, немцы пока залегли, возможно, снова артобстрел начнут…
Командир, видимо, в сердцах это выпалил, так как, быстро придя в себя, зло зыркнул на меня и убежал к окнам. Тут давно уже стреляли не из оконных проемов, они слишком большие, а из дырок, что наделали в стенах танки и снаряды артиллерии противника.
Так как командир от меня наконец отстал, больше поручений не было, я тоже устремился к такой бойнице. Углядел в полумраке помещения Ивана и бросился к нему. Темнеет, в это время в прошлый мой визит в Сталинград меня уже вроде как убили. Скорее всего, нас сейчас атакует какое-то подразделение, что тогда пришло к своим на выручку возле вокзала, уж больно идти от него сюда удобно, практически прямая дорога. Отбивались мы как могли, когда прибежал связист:
– Товарищ командир, товарищ командир, приказ готовиться к контратаке!
Теперь и я выпал в осадок, так как понимаю, что это такое. Это конец всему подразделению. Пока именно мы крошили немцев, так как они наступали, а теперь они укроются и поубивают нас на хрен.
– Ч-чего? – аж начал заикаться лейтенант.
– Приказали готовиться к контратаке… – виновато потупил взгляд связист.
– С кем мне идти в контратаку? – аж заорал лейтенант.
– Не кричи командир, с нами пойдете! – в проломе показалась голова солдата, а за ним и еще бойцы. – Лейтенант Кривуша, со мной шестьдесят семь бойцов, сорокапятка с расчетом и разведчики.
– Охренеть, а куда тут пушку-то? – очумело спросил командир.
– Сейчас артиллеристы посмотрят, куда, думаю, прямо сюда ее и закатить, вон у вас тут вид какой хороший, – ухмыльнулся вновь прибывший лейтенант Кривуша.
– Лейтенант Долгов, – отрапортовал наш командир.
– Давай, показывай, что у вас тут и где…
Дальше началась суета. Артиллеристы затащили с помощью других бойцов орудие прямо в дом и, выбрав подходящую бойницу, установили, раскинув лапы-упоры, места хватило только-только.
Атаку нам придержали, уточнив, что требуется остановить технику врага и ждать дальнейших указаний. Но немчура тоже не пальцем деланная. Тот танк, что «разули» наши бронебойщики, пушкари, конечно, сейчас подобьют, а дальше? Немцы не зря затихарились, наверняка уже срисовали нашу пушчонку и не полезут в открытую атаку.
Так и вышло. Артиллеристы долго ждали подхода немецких танков, но те так и не пришли. Тремя выстрелами наши зажгли недобитый танк и приготовились поддержать нас в атаке. Какой? Так приказ передали: срочно двинуть вперед и выбить немцев с позиций, которые те занимали в двухстах метрах перед нами. Там типа где-то минометы стоят и долбят по переправе, необходимо их уничтожить. Кроме того, это же подразделение врага мешает нашим подтянуть резервы к вокзалу.