Тем более у Насти появились проблемы посерьезнее отобранного одеяла. Появившийся во сне дискомфорт в виде тянущих болей внизу живота становился все отчетливее. Блондинка поняла, что надо срочно домой, так как никаких средств для «женских» дней у нее с собой не было. Ну вовремя, ничего не скажешь.
Стараясь не делать резких движений, Настя оделась и, вызвав через приложение на телефоне такси, начала красться к выходу. Криса она будить не стала, решив захлопнуть за собой дверь.
«Я потом ему все объясню», — девушка застегивала полусапожки, чуть морщась от нарастающей боли. Сейчас ей надо было добраться до дома, напиться обезболивающего и лечь в позу «креветки». Только так она могла пережить первый день.
Только вот она забыла убавить громкость на телефоне, поэтому звук от пришедшего сообщения разнесся по всей квартире. Спавшие на кушетке коты кулем свалились на пол и в панике унеслись на кухню, а Крис подпрыгнул и сел, сбросив на пол подушку. Первое, что он увидел, замершая в полупоклоне, одетая Настя с круглыми глазами и телефоном в руках.
— Не понял. — только и смог проговорить ошарашенный парень, уже настроившийся на утреннее «общение» и совместный завтрак.
— Извини. Мне пора. Я потом позвоню. — скороговоркой выпалила Настя и выскочила за дверь прежде, чем Крис успел сообразить, что к чему и возмутиться.
— Эй! — заорал парень. — Настя, блин! Что за дела?!
Нет, от блондинки он ждал, конечно, уже чего угодно. Но вот побега — нет. Да и с чего? Все же было отлично! Кристиан, ругаясь и путаясь в одеяле, соскочил с дивана, едва не наступил на кота и проковылял до оставленного в прихожей телефона.
— Настя! — заговорил, едва услышав голос девушки. — Это что за «Побег из Шоушенка» сейчас был? Что-то не так?
— Есть немного. Но это другое, я тебе потом все объясню.
— Что объяснишь? — мигом занервничал Крис. После всего, что ему пришлось вытерпеть, завоевывая девушку, парень уже не знал, что и думать.
— Все хорошо. — Настя подумала и проговорила. — И ты…ээээ…мне понравилось. Знаешь, кажется, я была дурой, что не сразу поняла, какой ты.
Крис прислонился к косяку лбом и пару раз несильно об него побился.
— Женщина! Ты удираешь рано утром, потом по телефону сообщаешь, что все зашибись и ты оценила, какой рядом с тобой красавец, спортсмен и так далее? Ты издеваешься, Настя?
— Нет. Просто мне правда надо домой. Срочно. Это…это женская тема.
Все сразу встало на свои места. Кристиан, в конце концов, дураком не был.
— Анастасия Владимировна! — заорал он, добавляя нервного трепета котам. — Какого хрена, а? Сразу сказать не могла? Я что, типа не знаю, что с вами каждый месяц случается?
— Ну извини! — тоже слегка рассердилась блондинка. — Я как-то не привыкла такое парням сообщать.
— Ну так привыкай! — громко продолжал Крис. — Или привыкай, или я просто свихнусь после твоей очередной выходки. Значит так, сутки тебе на отдых, а потом я приеду. И мы поговорим. Ясно?
— Д-д-да. — пробормотала ошарашенная таким взрывом Настя. — Все понятно. А о чем поговорим?
— Вот приеду и скажу! Езжай домой и ложись! Или что вы там делаете? — Крис на нервах еще немного поворчал, но заставил себя успокоиться. Но Настю явно придется приручать и приучать к доверию. Парень аж едва не перекрестился, представив, что девушка, каждый раз, при любой проблеме, будет вот так вскакивать и рысцой мчаться из квартиры. Тут раньше времени поседеешь и станешь заикаться.
Размышления о непростой личной жизни пришлось прервать. Пусть на часах время только подползало к восьми утра, и можно было поваляться еще с часок, но Крис уже знал, что заснуть не сможет. И смысл тогда лениться в постели? Этим он будет на пенсии заниматься, если доживет с такими-то нервными потрясениями.
Настя же, доехав до дома, выпила обезболивающее, переоделась в теплую пижаму и, завернувшись в одеяло, попыталась уснуть. К счастью, ей это удалось сделать до того, как боль стала совсем сильной. Блондинка продрыхла до обеда, проснувшись от того, что вернулась мама и заглянула в спальню к дочери.
— Так, не поняла. — удивилась она. — А почему ты не в универе?
— Потому что я там сдохну. — Настя прислушалась к себе и поморщилась: живот все еще болел, плюс к этому добавилась тошнота.
— Ясно. — вздохнула мама. — Лежи, сейчас принесу горячий чай. Может, попросить Дашу приехать? Она же все равно дома.
— Ну я ж не болею. — Настя вылезла из-под одеяла, но тут же юркнула обратно: ее знобило. — Я ей напишу сообщение, но скорее всего она по уши в своей выпечке. Мам, иди обедай, у тебя времени не так много.
Даша на сообщение ответила лишь часа через три. Настя как раз опять начала клевать носом, пытаясь прочитать недавно купленную книгу о невероятной любви пришельца и земной девушки. И на звонок сестры среагировала не сразу, а сначала тупо уставилась на мобильник.
— Да-а-аш, привет, чего молчишь?
— Я не молчу. Как дела? — голос у брюнетки был спокойным и чуть отстраненным.
— Дома валяюсь с «праздниками». Ты сильно занята? Не хочешь прийти в гости?
— Очень хочу, но я сейчас уже подхожу к Школе. Разве что после нее. Или тебе там совсем хреново? Прибить что ли надо, чтобы не мучилась?
— Не надо, я буду терпеть и ждать тебя. Удачи тебе там. Может, Ладончика встретишь.
— Может. — все тем же ровным тоном проговорила Даша. — Ладно, извини, мне некогда. Короче, позвоню, как освобожусь.
— Пока. — чуть растерянно откликнулась Настя. Сестра вела себя как-то странно, обычно она была более оживленной. Подумав, блондинка решила, что ее родственница просто сосредоточена на тренировке и не хочет отвлекаться.
Дашка же остановилась посреди улицы, в конце которой виднелся залитый оранжевым светом заката забор Школы. Сейчас ей больше всего хотелось рассказать Насте, что же она узнала. Это знание бурлило внутри нее, отравляло своим ядом и рвалось наружу. Внешне же Дарья оставалось совершенно невозмутимой. Единственное — не бежала, как обычно, а спокойно шла, сунув руки в карманы вельветовых брюк. После Эрики она зашла домой, переоделась, сунула в сумку форму для тренировки и вышла из дома. Все как во сне. Словно робот дошла до остановки и села на автобус. При этом окружающий мир оставался словно заключенным в хрустальную призму, сквозь которую она воспринимала все вокруг.
Дарья привыкла бороться, знала, что просто так на нее может свалиться максимум птичья какашка. И с Ладоном она тоже понимала, что не будет просто. Женское чутье подсказывало девушке, что парень заинтересовался ею. Но одновременно с этим Дашка прекрасно знала, что между «понравилась» и «влюбился» целая пропасть. И не каждый ее преодолеет.
А теперь она и вовсе растерялась. Как прикажете произвести впечатление на парня, который от девушек-трейсеров, шарахается, как ведьма от инквизитора? Чем его привлечь? И стоит ли привлекать, если твоя жизнь вплотную связана с паркуром?
Дашка словно сомнамбула взяла у администратора ключи от шкафчика, переоделась и поднялась на второй этаж, где сегодня было довольно много народа. Девушка села в кресло-мешок, откуда открывался вид на батутный зал. Там сейчас тренировалось человек семь, играла динамичная музыка. Дашка тупо смотрела на скачущих парней и понимала, что ей тоже надо пойти размяться. Но продолжала сидеть и смотреть.
Ладон, его прошлые отношение и сегодняшний комплекс вины, ее разгорающиеся чувства и невозможная любовь к паркуру — все это хороводом закружилось в голове у Дарьи, требуя выхода. Девушка сильнее стиснула зубы, уговаривая себя встать и собраться. В конце концов она же сюда пришла заниматься, а не сидеть и тупить.
— А я тебя зна-а-аю. — протянул вдруг детский голос за ее спиной. Обернувшись, Дашка увидела девочку, которую уже встречала. Причем здесь, в Школе, в компании симпатичного мужчины и Ладона.
— Тебя, кажется, Олесей зовут? А у твоего папы какое-то необычное имя…
— Аскольд. — кинула девочка, теребя конец длинной косы, украшенной яркими заколками. — Но мама зовет его Фрик. А когда злиться, то — Фрикассе.
Дашка хмыкнула и поинтересовалась:
— А родители тебя не потеряют?
— Не-а, я тут часто одна хожу, пока папа с дядей Егором и дядей Ильей спорит. А тебя как зовут?
— Даша. — брюнетка растянула губы в улыбке.
— Тебе грустно да? Ты тоже с кем-то поругалась?
— Немного. — брюнетка с ужасом ощутила, как глаза начинает противно щипать. Нет, слезы на публике в ее планы не входили. Собрав волю в кулак, Дарья велела себе успокоиться. Увы, образ Ладона, пытающегося спасти бывшую девушку, не выходил из головы. Почему-то Дашка видела его стоящим на краю бетонного огрызка здания, в темноте и отблесках молнии. Ладон старался удержать за руку висевшую над пропастью худенькую шатенку, но ладонь девушки выскальзывала из его пальцев. И трейсерша исчезала в темноте, падала с криком.
— Даша, ты плачешь? — Леся подошла ближе, голос ее стал более звонким. — Ты зачем плачешь?
— Беги играй, ладно? — брюнетка вытерла скатившиеся слезы. — Это я так, задумалась.
Слезы уже открыто катились по щекам, намекая, что нельзя так сильно накручивать себя.
— Даша, не плачь! — голос Леськи стал совсем тоненьким, задрожал. — Я тоже хочу плакать! — она сморщила нос и всхлипнула еще раз. Даша всхлипнула в ответ.
Ладон сегодня решил размяться в батутном зале, а затем побегать по городу. Переодевшись в черную майку и свободные штаны, он взбежал на второй эатж, на ходу стягивая волосы в низкий хвост. И в узком коридоре наткнулся на двух знакомых трейсеров. Те смотрели в сторону приоткрытой двери, ведущей в комнату отдыха, откуда можно было сразу попасть в батутный зал, если спрыгнуть с двухметрового помоста.
— Точно ревут. — пробормотал как раз один из них.
— Чего там? — красноволосый ответил на рукопожатия и прислушался: из-за двери доносились всхлипывания.
— Походу девчонки ревут. — неуверенно протянул второй.
— Не заглядывали что ли?