ндаментально, чем обычная видимость. Неосуществим он и отношением к энергии, как к объекту или веществу, критически изучаемому субъектом.
Начальные попытки работать больше с Большим Временем и Большим Пространством (так же, как представленные здесь упражнения) подчеркнули субъективные и психологические стороны "пространства" и "силы". Но дальнейшее понимание демонстрирует все ситуации, данные как "время", так, что "время" и "пространство" становятся центральными фактами, тогда как физические и психологические аспекты (и конвенциональное пространство, и время) есть производные от них. Тогда становится возможным использование этого субъективного "знания" для работы непосредственно с этим "временем" (ни субъективным, ни объективным), когда можно радоваться большей "силе", большему выбору и способности осуществить их в любом общепринятом смысле.
Каждое предъявление, каждая единица обычного времени несет в себе возможность контакта с Большим Временем. Если мы понимаем это Время, мы действительно можем контролировать направление и распространение низшего времени. Время может поддержать столько опыта и жизни, сколько мы хотим. Обстоятельства и ход событий, составляющие наше окружение, обладают совершенной гибкостью - их можно контролировать, изменять, выключать, пользуясь лишь силой, приходящей от Большого Времени и управляемой Большим Знанием.
Если мы сможем достичь Большого Пространства, Времени и Знания, нам необязательно полагаться исключительно на технологическое обеспечение, психологию, медицину или религию. Мы можем научиться использовать три принципиальных фактора нашего опыта: Пространство, Время и Знание - сознательно, а не случайно. В настоящее время мы относительно нечувствительны к тому, что вокруг нас; мы не понимаем всей природы структуры видимого. Но если мы познакомимся с его сущностным трехсторонним характером, мы сможем свершить больше, чем любые человеческие существа на протяжении истории.
Большое Время - это не система и не чудесная сила. Мы могли бы сказать, что оно есть неотделимый партнер Большого Пространства, другой член изначального любовного союза. Естественное осуществление взаимодействия Большого Пространства и Времени есть близость, завершенная и невыдуманная.
__________
Глава седьмаяПуть от обычного к Большому Времени - обозрение
Достижение контроля и равновесия относительно Большого Пространства, Времени и Знания действительно возможно. Но даже "переживание" этого контроля и равновесия не является очевидностью того, что что-то фактически изменилось или контролируется. Выявление более подходящих способов знания Большого Пространства и Большого Времени постепенно сдвигается в сторону более осторожного предъявления самого Большого Знания. Это Знание не рассматривает какие-либо вещи или ситуации, нуждающиеся в контроле; оно не смотрит и на то, что есть более "открытые взгляды", которые следует принять. Не подтверждает оно и понятие "низшего времени" как противостоящего Большому Времени.
И обычный, и нетривиальный опыт потока или хода времени, доступный нам, - все еще просто преходящие взгляды, отвечающие до некоторой степени обычным предпосылкам. Этот факт относительно низших или преходящих взглядов не устанавливает, однако, взглядов, имевших бы силу в любом абсолютном смысле. Следующая глава продемонстрирует возможность этого довольно парадоксального свойства,
Хотя современная философия и физическая наука принимают природу времени как серии, понятие времени, действительно "текущего" или "проходящего", часто не принимается. "Ход времени" рассматривается скорее как метафора или как неподходящее применение пространственного воображения ко времени. Картина "потока" тем не менее полезна для начального рассмотрения времени, поскольку она относится как к обычному опыту, так и к более высоким переживаниям преходящего характера. Но мы можем пойти и за эту модель, видя вместо этого, что "даже на обычном уровне время не проходит". С точки зрения этой последней позиции время ни линейно, ни последовательно; фактически нет ни моментов, ни последовательного движения, а отсюда нет и последовательности. Эта перспектива может быть поддержана не просто теоретически, но соответственно новому способу "знания".
Когда мы впервые начинаем поиск Большого Времени, мы действуем в структуре прошлого-настоящего будущего переживаемого времени. Таким образом, мы работаем с отдельными моментами времени, открывая их Большому Времени. Это похоже на путешествие внутри множества маленьких трубочек, следование по каждой, пока она не открывается в значительно большую трубу, куда собираются маленькие трубки. Но затем, если бы мы захотели дать обратный ход и попытались вернуться назад через более узкие трубы, мы бы уже не смогли их найти; мы оказались бы в состоянии обнаружить только объединяющую широкую трубу - независимо от выбранного нами направления. С более удобной позиции Большого Времени , мы можем пытаться искать обычное время, но нам не удастся найти его, поскольку обычное видится неординарным.
Этот короткий комментарий затрагивает характер трех общих стадий оценки Большого Времени. Теперь мы их изложим подробнее.
Время, стадия первая: она включает в себя обычный смысл времени, как довольно абстрактный характер неизбежной и принуждающей силы. Мы можем охарактеризовать все состояние существования, в котором находим себя, как обязанное "низшему времени", хотя "время" еще нельзя обнаружить непосредственно.
"Низшее время" равносильно попыткам укротить и присвоить Большое Время ради эгоистических целей. Мы заняли у Времени всю нашу энергию и способность измерять, предсказывать, открывать, контролировать и коммуницировать. Все это - искаженные версии близости Большого Времени и Большого Пространства и воплощение через нее Пространственной шири. Но, позволив себе столь ограниченный доступ к динамизму времени, мы оказались перед фактом, что наши маленькие структуры непрестанно сдувает. Большое Время выставляет нечто (тем самым демонстрируя открытость Большого Пространства), позволяющее "быть" и "случиться", а затем ломает это, чтобы показать что-то еще. Эта серия (с некоторой точки зрения являющаяся лишь осечкой) - единственный паттерн, который мы знаем. Фактически этот паттерн - это то, что мы есть, так что мы "следуем ему", даже если временами он кажется нам очень угрожающим.
Но это не обязательное условие и не окончательно верное. Но, согласно нашему "знанию", это единственный путь того, как может "низшее время" выразить больше из бесконечности, которая "здесь", поскольку то, что мы можем воспринять из нее - моменты, они малы и "не могут удержать многого за один раз".
Если бы мы принимали время как само собой разумеющееся и были бы менее ориентированы на объекты, могло бы так случиться, что мы попытались бы контролировать само время соответственно желаемым нами результатам. Как оно есть, время появляется в качестве феномена заднего плана с индивидуальными объектами на переднем плане. Единственный способ, которым в действительности представлены Большое Время и Пространство, заключается в том факте, что эти воспринимаемые нами объекты не полностью закрыты; они не являются вечными изолятами. Они взаимодействуют и входят друг в друга. Такие взаимодействия с точки зрения самости иногда приятны, иногда разочаровывающи. Итак, оказывается, что некоторый вид контроля необходим для достижения в нашем опыте большего равновесия и удовлетворения.
Поскольку контроль самого времени явно случается лишь в мечтах, мы поэтому делаем ударение на контролировании тела, ума или окружения технологическими средствами. Однако весьма сомнительно, чтобы такое акцентирование привело в результате к увеличению личной свободы или завершенности. Мы, как оказывается, привыкли к поиску вещей, которые действительно может создать или получить технология, а такие вещи - часто слабая опора для поддержания существования нашей гуманности.
Мы пытаемся использовать этот вид технологического контроля, чтобы снять угрожающий характер времени; мы производим материалы и структуры, которые, насколько это возможно, непроницаемы и инертны, максимально замораживая "время". В общем же, пытаясь работать в пределах того, что мы видим как обычное время, мы либо приходим благодаря своим усилиям к сомнительному благу, либо результаты неожиданно задерживаются, обескураживая нас.
Замедленность есть результат "низшего времени", уводящего нас в сторону на разные боковые пути. Наши попытки к "прогрессу" встречаются с рядом препятствий, соблазнительных неясностей и задерживающих барьеров. Эти барьеры - не только статичные черты ландшафта нашего опыта; они не замороженное пространство и не стены. Скорее, они "смыслы" и наброски, установленные "низшим временем", как часть его распространения, диффузии.
Такое "время" не только организует наш "переход" из одного состояния в другое, но и структурирует его в терминах особых встреч-столкновений. Обычно мы настолько пойманы этим непрерывным потоком отдельных встреч и времен, что они мешают нам наладить отношения с наиболее существенным. Эта потенциально бесконечная диффузия есть "более низкая", скорее искаженная версия бесконечного выражения Большим Временем Большого Пространства, создающая весьма эффективную западню или лабиринт при неправильном понимании. "Время" "вывременивает" (times out) наш обычный опыт - места отправления, путешествия и пункты назначения - оно это делает, представляя (делая настоящим) то, что можно было бы приравнять к бесконечно разнообразным встречам-столкновениям в пределах полностью безвременного интервала (безвременного в смысле общепринятого времени).
Нас может встревожить ситуация оказаться запутанными в "низшем времени" с его видимостью отдельных времен и интервалов, и мы можем даже попытаться освободиться от него с помощью практики медитации или религиозных дисциплин. Но, поскольку мы, как правило, структурируем такие усилия в терминах привычного характера и логики вещей, мы не в состоянии ощутимо продвинуться. Или же наши усилия могут вызвать состояние дезориентации в результате питания фантазий, не имеющих оснований в каком-либо прямом контакте с более высоким "временем". Другой возможный результат таких дисциплин состоит в том, что с помощью большого усилия не впускать ни опытного "времени", ни хода обычного времени мы можем временно заморозить вещи. Однако такие подходы не вызовут каких-либо значительных изменений в основной ситуации.