— Эвар, наш добрый друг! Конечно же, ты существуешь! Знай: стереть память невозможно, именно поэтому ты сейчас видишь нас! Ведь твоя память — это ты сам! Можно только спрятать её. Сейчас твоя память скрыта от грязных рук, покушавшихся на неё. Когда будет возможно и необходимо, ты всё вспомнишь. Не терзай себя и не сомневайся, наш славный друг! Знай — мы всегда рядом с тобой, рассчитывай на нас! Будь счастлив с прекрасной Мадлен, с Пьером и Кларой! Ты заслужил это!
Генерал-полковник Гастон Февр пребывал в самом мрачном расположении духа. Через час предстоит отчитываться перед парламентской Комиссией по Обороне и Безопасности об операциях на Земле. По непонятной причине председатель Комиссии проявил повышенный интерес к делу Жерара Ларм. Ещё несколько дней назад это было бы очень кстати, но не теперь.
Операция на Земле провалена. Два человека погибли, среди них майор Службы Безопасности. Результат нулевой. Но самое главное — теперь невозможно предъявить самого Жерара: сознание Эвара удалено из него, сегодня это простой отставник, живущий на пенсию и старые сбережения и занимающийся семьёй. Что остаётся? Его старая мнемограмма, которая может означать ложную память, теперь несуществующую, и статья, очень интересная в научном плане, но к вопросам безопасности видимого отношения не имеющая. И каков будет в свете этого вердикт Комиссии?
Мадлен поймала себя на мысли, что уже несколько дней не перестаёт улыбаться. Причиной её радостного настроения был милый муж, который стал ещё нежнее и заботливее, чем прежде. Правда, он прекратил играть на бирже, но сбережений хватало, к тому же банк выплачивал проценты, и бедствовать семье Ларм не приходилось.
Существовала какая-то удивительная связь между изменениями в поведении Жерара и его поездками на Землю, которые первоначально казались женщине такими пугающими и зловещими. Мадлен не смела спрашивать мужа о подробностях этих поездок — всё-таки военные секреты — но для себя решила, что когда-нибудь они все вместе, вчетвером, навестят эту удивительную планету, родину человечества, чтобы своими глазами увидеть, какова она, познать её тайны.
Профессор Андре Максен не без робости заглянул в кабинет нового начальника Службы Безопасности Галлии — генерал-майора Алена Колюша.
— Вы меня вызывали, мой генерал?
— Угу, — генерал отставил в сторону кружку пива, к которой успел было приложиться, вытер ладонью подбородок и недовольно посмотрел на научного эксперта:
— Чем это вы занимаетесь, а? Что за дурацкая 'теория нагуалей'?
Максена вытянулся по стойке 'смирно', а его душа проворно поползла в пятки.
— Мой генерал! — дрожащим голосом заговорил он, тщетно пытаясь выглядеть уверенным. — Речь идёт о чрезвычайно перспективной разработке, начатой по рекомендации генерал-полковника Февра… — Максен осёкся: не стоило напоминать новому начальнику, генерал-майору, что его предшественник был генерал-полковником. Однако сделанного не воротишь. Взгляд Колюша помутнел от злости:
— Что это за разработка такая, а? Я вас спрашиваю!
— Мой генерал! Это очень оригинальная работа, которую университеты сочли ошибочной…
— Вы хотите сказать, что за свою зарплату занимаетесь лженаукой?! Я правильно вас понял?
— Это не лженаука, мой генерал! Идеи очень интересные и…
— Какое отношение эта лженаука имеет к безопасности нашей страны?
— Никакого… — упавшим голосом пролепетал профессор.
— Так какого чёрта?! — генерал-майор до того рассвирепел, что с силой грохнул кулаком. Стол жалобно задребезжал под начальственной дланью. — Немедленно прекратить лженауку! Это мой приказ! С этого момента вы занимаетесь только тем, что я вам поручу! Это ясно?
— Да, мой генерал, — вздохнул эксперт.
В ту ночь Жерару привиделся очень странный сон. Две стройные черноволосые красавицы говорили между собой о ком-то очень хорошо знакомом ему. Одна из них выглядела очень печальной, даже плакала.
— Почему, почему мы не сообщили ему, что никакой войны между Галлией и Амазонией не может быть? — сквозь слёзы произнесла Младшая Сестра.
— Терпение, Сестра, — вздохнула Старшая. — Тогда это было преждевременно.
— И из-за этого Эвару пришлось уничтожить свою память… память Эвариста Галуа!
— Ты же знаешь — таково было его испытание. Он прошёл его с честью.
— Но хотя бы теперь для него и Мадлен открыт путь к нам?
— Да, конечно. Только им нужно самим пожелать войти в наш мир. Не торопи их. Эваристу и тем, кто его любит, ещё предстоит принять главные решения. Всему своё время, Сестра.
Глава 5. Путь к себе
Жерар сидел в кресле-качалке, отдыхал после обеда и просматривал, скуки ради, свою статью про моделирование нагуалей, на которую он наткнулся случайно сегодня утром, когда разбирал содержимое письменного стола. Дети возились в своей комнате, жена беседовала о чём-то с приятельницей-соседкой, и настроение у отставного десантника было как нельзя лучше.
Вообще говоря, Жерар мог назвать статью своей только потому, что на первой странице, под названием, значилось его имя. Помнил он туманно и о том, как писал эту статью, а потом докладывал в университете. Но зачем это всё понадобилось ему, не имеющему ни малейшего отношения к науке — на этот вопрос Жерар не сумел бы ответить даже под пыткой. То, что он толком не учил математическую физику, а только в течение двух-трёх недель штудировал учебники в университетской библиотеке, конечно, было убедительным основанием для негативного отзыва из редакции и насмешек со стороны господ учёных. Однако непонятно, зачем насмехаться и говорить о его, Жерара, невежестве, если можно просто указать на ошибки? И какая нелёгкая угораздила его полезть в эти злосчастные физико-математические дебри?
Пожав плечами, Жерар отложил статью в сторону и взялся за лист бумаги, содержавший другую загадку: банковская распечатка за последние три месяца. Совершенно баснословная сумма, полученная им на бирже за проданные акции. 'Это как же я умудрился?' — озабоченно бормотал отставной десантник, пытаясь вспомнить, как совсем недавно расшвыривал направо и налево 'быков' и 'медведей', уверенно собирая спекулятивную прибыль. Поневоле приходило на ум, что между обеими загадками существует какая-то непонятная связь. Только это соображение удерживало Жерара от того, чтобы вышвырнуть злополучную статью в пакет с мусором. Однако и возиться с ней, вспоминать, как всё писалось, не было ни малейшего желания. А чего хотелось, Жерар никак не мог понять.
Поразмыслив немного, он включил компьютер, зашёл на свой банковский счёт, затем в раздел 'биржа'… Вот эти акции упали за последнее время, а ведь они очень перспективны, не помешает их закупить, но в небольшом количестве, чтобы не рисковать зря…
Он очнулся примерно через полчаса и с удивлением посмотрел на столбик — список наименований акций, которые он только что купил. 'И зачем это я, а?' — озадаченно пробормотал он. Затем подумал немного и махнул рукой: сумма небольшая, риск незначителен, может, и получится что-то из этого.
В коридоре послышались приближающиеся шаги, и в комнату вошли жена и пышнотелая соседка. Жерар не без усилия вспомнил, как её зовут: мадам Дениз Ангрэ. Вид у жены был немного задёрганный, и нетрудно было догадаться, что Дениз замучила её своей болтовнёй. 'А стоило ли вообще пускать её в дом?' — подумал Жерар, но вслух ничего не сказал: жизнь в элитном районе, помимо многочисленных плюсов, имеет и свою оборотную сторону, вроде необходимости иметь дело с не в меру общительными соседями.
— Дорогой Жерар! — расплылась в улыбке Дениз. — Представьте себе, мы тут с вашей прелестной женой обсуждали, куда лучше отдать детей учиться, и она настоятельно рекомендует школу-интернат 'Вместе' на Оритании!
Жерар с удивлением посмотрел на жену: чтобы Мадлен давала подобные советы, да ещё настоятельно?! Однако молодая женщина только пожала устало плечами, и мужу стало ясно, что её 'настоятельный совет' существует только в фантазии Дениз. А точнее — наверняка соседка сама, без чьих-либо подсказок, решила отправить своих детей в эту самую школу на Оритании, но хочет сделать вид, на случай неприятных неожиданностей, будто это ей насоветовали. Поэтому Жерар тоже ничего не ответил, только, в свою очередь, пожал плечами и выжидательно посмотрел на гостью, догадываясь, что ещё далеко не всё сказано.
— Дорогой Жерар! — продолжала Дениз с таким выражением в голосе, словно декламировала стихи на христианском благотворительном вечере. — Я бы с радостью последовала вашему совету, но в газетах пишут, что сейчас в районе Оритании довольно опасно! Как же мне отправить туда детей, а?
Жерар мысленно отметил, что в устах соседки 'совет Мадлен' быстро превратился в 'ваш совет'.
— Раз опасно, значит, не отправляйте их туда! — меланхолично изрёк бывший десантник, догадываясь, куда ветер дует. — На Марселии предостаточно хороших школ.
— Ну, как же?! — заволновалась Дениз. — Ведь их можно отправить с сопровождающим!
— Разумеется, — кивнул Жерар. — Сопровождающего нетрудно нанять в любом охранном агентстве.
— Но, дорогой Жерар! — соседка заметно растерялась и просительно взглянула на Мадлен, словно умоляя её о поддержке. — Как же я отпущу детей с незнакомым человеком?!
Наступила пауза. Супруги Ларм отлично понимали, чего от них добивается соседка. Просьба, в общем, пустяковая: день туда и день обратно, а то и быстрее. Да и бывший десантник, несомненно, идеальный сопровождающий. Хорошо, если в охранном агентстве отыщется специалист по безопасности такого уровня. Вот только Дениз — не такой человек, которому хочется идти навстречу. А то ведь потом не вылезет из дома, где ей согласились помочь…
— Ладно, Жерар! — вздохнула Мадлен. — Съезди уж с малышами…
Муж, однако, не спешил с ответом. Дениз испустила тяжкий вздох и жалобно произнесла:
— Я заплачу, сколько надо…
— Хорошо, заплатите! — решился, наконец, Жерар. Готовность соседки раскошелиться решала проблему. Разумеется, речь не о том, чтобы на этом нажиться, но просто в следующий раз Дениз обратится с подобной просьбой нескоро. Да и другие соседи не станут злоупотреблять знакомством, если ничего не выгадают, по сравнению с охранным агентством. Жена поняла мысль мужа и улыбнулась не без лёгкого злорадства.