— Мама, мамочка! — закричал мальчик и кинулся к Мадлен. Мама бросилась к нему навстречу, поймала на полдороге, подхватила ребёнка на руки и принялась целовать. Клара тоже потянулась, плача, к матери. Полицейская вопросительно посмотрела на премьер-министра:
— Я должна оставить здесь этих детей, сударь? — басисто спросила она. Открытая дверь скрывала от её взгляда лежащих охранников — на её же счастье.
— Да, конечно! Можете идти!
Дородная дама недовольно хмыкнула, отдала девочку матери и ушла прочь. Мадлен вернулась на свой стул. Теперь она, забыв о премьер-министре, сияла от радости, ласкала и целовала обоих малышей сразу. Один из оглушённых охранников пошевелился и издал удивлённое восклицание. Эвар подскочил к нему и снова ударил ребром правой ладони по шее.
— Лежи тихо, целее будешь! — отеческим тоном произнёс он, словно противник мог его услышать. Пьер со страхом посмотрел на двух лежащих связанных людей. В коридоре снова послышались шаги.
— Это, наверное, Изабель! — взволнованно воскликнула Мадлен и вопросительно посмотрела на мужа, но тот не спускал глаз с премьер-министра. Дверь снова открылась, и на пороге Мадлен увидела свою верную подругу, сопровождаемую двумя тюремными охранниками — она была заплакана и закована в наручники, как несколько минут назад мадам Ларм.
— Ну что, и её заковали по ошибке? — ядовито поинтересовалась Мадлен у премьер-министра. Тот уныло вздохнул:
— Снимите с неё наручники!
Через полминуты охранники, выполнив приказ, убрались восвояси, а Изабель радостно присоединилась к своим друзьям и, потирая запястья, поцеловала Мадлен в щёку.
— Как хороша свобода! — воскликнула она.
— Теперь мы можем ехать на телевидение? — с робкой надеждой поинтересовался премьер-министр.
— Зачем это? — удивился Эвар.
— Вы мне обещали! — капризно воскликнул пленник.
— Я вам обещал? Что обещал, дружище?
— Что если ваша жена и дети окажутся здесь… — упавшим голосом пробормотал премьер-министр.
— А зачем туда ехать? — с наигранным удивлением в голосе произнёс Эвар. — Вот у вас на столе видеотелефон. Мадлен, милая, позвони, пожалуйста! Ты ведь теперь для тележурналистов вроде как свой человек! — и он весело подмигнул жене. Мадлен энергично кивнула и, не выпуская из правой руки Клару, левой взяла трубку и набрала нужный номер. Пьер, молча вцепившийся в мамино колено, переводил вопрошающий взгляд с одного взрослого на другого.
— О, мадам Ларм! — оживлённо воскликнул знакомый ей толстяк. — Как поживаете?
— Спасибо, теперь уже хорошо! — громко ответила женщина. — Хотя ещё полчаса назад не могла этим похвастаться.
— Отчего так, что с вами случилось?
— Меня, представьте, арестовали после вашей вчерашней передачи!
— Как это — арестовали?! — с хищной интонацией в голосе воскликнул журналист. — Кто арестовал — Совет?
— Нет, наше дорогое правительство, оно распоряжается у нас здесь, на Марселии!
— Да? — с недоумением в голосе произнёс её собеседник. — Странно… А на каком основании?
— На том, что я говорила с вами! — радостно сообщила Мадлен. — Оказывается, это преступление!
— Почему? Это Совет не заинтересован, чтобы люди узнали правду!
— Однако меня арестовала полиция, поддерживающая правительство, — холодно возразила Мадлен.
— Может быть, вы что-то неправильно сделали? — с надеждой в голосе подсказал толстяк.
— В некотором роде. Выяснилось, что я не имела права говорить про солдат, которые действовали рядом с торговым центром.
— Да-да, помню. Но что в этом такого?
— Выяснилось, что солдаты заносили в здание… — Мадлен сделала паузу, вопросительно посмотрела на мужа. Эвар понял, что она забыла нужное слово, и подсказал:
— Аренит!
— Что? — удивился тележурналист. — Аренит? Зачем?
— Чтобы сбивать звездолёты Совета, если они нападут, — неуверенно ответила Мадлен, чувствуя, что вот-вот запутается в профессиональных терминах.
— Но это вещество опасно!
— Да, и оно вызвало вчерашний пожар, — женщина покосилась на мужа.
Наступила пауза: тележурналист медленно переваривал услышанное.
— Мадам Ларм, кто-нибудь может подтвердить ваши слова? — спросил он, наконец.
— Да, разумеется! — радостно ответила Мадлен и сунула трубку премьер-министру.
— О, господин премьер-министр?! — с удивлением в голосе констатировал толстяк. — Это правда — то, что сейчас рассказала мадам Ларм?
Премьер-министр тоскливо посмотрел сначала на Мадлен, затем на Эвара, и с тяжким вздохом ответил:
— Да, правда. Наши солдаты выбрали неудачную позицию для зенитной пушки, из-за этого произошла известная вам катастрофа.
— То есть вы использовали гражданский объект для военных целей? — словно не веря услышанному, с ужасом в голосе спросил тележурналист.
— Это было не моё решение! — обиженно воскликнул премьер-министр.
— Тогда чьё же?
— Нашего временно исполняющего обязанности министра обороны, — упавшим голосом промямлил глава правительства.
— А кто приказал арестовать мадам Ларм?
— Министр Полиции и Тюрем.
— А вы об этом не знали?
Премьер-министр покосился на Эвара и ответил:
— Мне сообщили, что она действительно виновна. Как только я узнал, что это не так, приказал освободить её.
Мадлен громко фыркнула, но ничего не сказала.
— Спасибо за разъяснения, господин премьер-министр, — изменившимся, холодно-вежливым тоном произнёс журналист. — Пожалуйста, дайте трубку мадам Ларм.
Премьер-министр подчинился и умоляюще посмотрел на женщину, но та сделала вид, что не замечает его взгляд.
— А ещё, сударь, — затараторила она, — когда меня арестовывали, ворвались в наш дом, надели на меня наручники, ударили моего сына, схватили мою подругу…
— Что-что? — ошеломлённо произнёс толстяк. — Вы не шутите?
— Какие уж тут шутки! Меня отвезли в тюрьму! В наручниках! Мне угрожали карцером! — обиженно возразила Мадлен.
— Какой кошмар… Но теперь всё улажено, вы свободны?
— Я надеюсь, что всё улажено, — бросив на пленника презрительный взгляд, ответила Мадлен. Премьер-министр тяжко вздохнул, но ничего не ответил.
— Благодарю вас, мадам Ларм! Хорошего вам дня! — и представитель телевидения разъединил. Премьер-министр грустно вздохнул:
— Довольны? — спросил он, глядя в пол и ни к кому не обращаясь.
— А в чём проблема? — язвительно заговорила Мадлен. — Разве я вас заставила сказать неправду?
— Конечно. Я не имел возможности сказать, что нахожусь под прицелом вашего мужа.
— Вы неблагодарны. Ведь это позволило вам сделать вид, будто меня и Изабель арестовали без вашей санкции.
Премьер-министр помолчал немного, затем посмотрел на Эвара и уныло спросил:
— А теперь что вы со мной сделаете?
— Прокатимся немного! — бодро ответил Эвар. — Вы же хотели на телевидение — отлично, поедем туда!
— Зачем? Я уже всё им рассказал…
— Ну мало ли, вдруг вам захотят задать ещё вопросы. Давайте-давайте, пойдём! — и Эвар взял за руку Пьера, помахивая дулом возле спины пленника. Мадлен тихо вздохнула: ей предстояло нести Клару как минимум до машины. Изабель поняла её беспокойство и тихо шепнула:
— Не волнуйся! Будем чередоваться, я тоже с удовольствием понесу Клару!
Мадлен молча кивнула. Семья Ларм, премьер-министр и Изабель вышли в коридор. Последнее, что сделал Эвар, прежде чем покинуть гостеприимную комнату — забрал у пленника ключи и тщательно запер кабинет, оставляя там двоих лежащих охранников, всё ещё не пришедших в сознание. Компания проследовала к лестнице, сопровождаемая изумлёнными взглядами тех сотрудников муниципалитета, которые были в курсе обстоятельств появления Жерара Ларм в их заведении. Однако в дни переворота случается всякое, поэтому бывший арестант, оказавшийся вдруг в компании главы правительства, не привлёк к себе чрезмерного внимания. Тем не менее, стоило освобождённым пленникам выйти на лестницу, как начались проблемы: появилась охрана премьер-министра. Эвар, ожидавший этой встречи ещё раньше, тотчас ткнул его дулом в спину и загородился пленником.
— Стойте! — крикнул премьер-министр своим охранникам. — Пропустите их!
Охранники многозначительно переглянулись: они были профессионалами и сразу сообразили, что происходит. Однако поняли они и то, что вверенный их опеке господин менее всего заинтересован в перестрелке, первой жертвой которой станет он сам.
— Что нам следует делать, господин премьер-министр? — глухо спросил один из них. Видимо, это был командир группы.
— Не хитрить! — громко ответил за своего пленника Эвар. — Я тоже обучался освобождению заложников и знаю ваши уловки. И выстрелить первым успею.
— Зачем вы это делаете, господин Ларм? Вы, десантник, генерал-майор, бывший глава Службы Безопасности, захватываете заложников! Вы будете обвинены в похищении должностного лица! — заговорил, глядя в упор на бывшего шефа спецслужбы, командир охранников.
— Отлично, — кивнул Эвар. — Это намного интереснее, чем тот глупый предлог, под которым меня вчера арестовали. А теперь пропустите нас! Иначе стреляю сначала в него, затем в вас!
— Ваша семья может пострадать, господин Ларм! Не делайте глупостей!
Мадлен тихо вскрикнула, Пьер испуганно посмотрел на отца, Клара жалобно заплакала. В Эваре внезапно вскипела злость. Неожиданно для себя он дал мгновенную серию выстрелов по охранникам — в их левые руки, локти. Люди закричали от боли, их лучевые пистолеты со звоном упали на пол.
— Это вы не делайте глупости, а обо мне не беспокойтесь! — стараясь утихомирить собственную ярость, заговорил Эвар. — Вы обо мне всего не знаете, я прошёл обучение не только в десанте, моя реакция намного быстрее вашей! Если не поумнеете, в следующий раз могут пострадать не только ваши руки! Не доводите до худшего! Ваш подопечный в безопасности, пока вы не пытаетесь угрожать мне! Уходите прочь, можете подглядывать исподтишка, но чтоб я вас не видел! А ещё лучше — позаботьтесь о себе!