— Понимаю. У колоний и станций наблюдения есть единое руководство?
— Да, разумеется.
— Кто в него входит? Кто их избирает?
— Эвар! — покачала головой Жюли. — Мне придётся сейчас сказать тебе не очень приятную вещь. Высшее руководство Миром Спасения осуществляется Советом Старших, но выборов как таковых нет.
— Тогда откуда этот Совет берётся? — заволновался Эвар.
— Начнём с того, что далеко не все жители колоний хотят состоять в нём. К примеру, я не хочу — если только обстоятельства не сделают моё присутствие там необходимым. В этом случае Совет сам пригласит меня.
— А если я захочу?
— Сожалею, Эвар: спасённые — а они составляют двадцать процентов населения колоний — не могут входить в руководящие органы. Однако почти всё население нашего Мира, в том числе члены Совета, это потомки спасённых людей из разных времён.
— Почему же нам нельзя участвовать в управлении? — недовольно спросил молодой человек. Малоприятные известия немного ослабили на время его интерес к Жюли как к женщине.
— Эвар, представь, что ты оказался в руководстве колонии. Как ты будешь принимать решения, исходя из чего?
— Но ведь базовую информацию о состоянии дел мы, спасённые, получаем на уроках!
— Думаешь, этого достаточно? Есть вещи, которые невозможно ввести в твой мозг через мнемофон. Личный и генетический опыт, например. У тебя определённые идеалы, и в руководстве колонией ты будешь основываться на них. Но ведь они происходят из девятнадцатого века!
— Разве всё в прошлом было так плохо? — пробормотал Эвар, чувствуя, что сбит с толку.
— А ты сам как полагаешь? В твоей учебной группе есть девушка-роялистка. Она не совершила никаких преступлений, поэтому её забрали из прошлого. Она ничем не выделяется среди других спасённых, вежлива, доброжелательна и благодарна. Но как ты думаешь — её можно ввести в органы правления?
— Нет, конечно, роялистов нельзя.
— А республиканцев можно? Наш строй отличается от выборной республиканской государственности больше, чем республика от монархии.
Эвар грустно вздохнул. Ему казалось несправедливым, что спасённые могут рисковать собой в Охранении, но не имеют права руководить. Однако он понимал, что если высказать вслух подобный довод, это скорее снизит его шансы вступить в Охранение.
3.
До шести часов вечера оставалось минут двадцать, когда Эвар уже подходил к нужному корпусу. Собственно говоря, это не было здание в том смысле, к которому молодой человек привык в своём прошлом. Вся колония представляла собой несколько тысяч высоких цилиндрических башен различного назначения, в основном жилых, связанных между собой длинными трубообразными переходами. Передвигаться по ним можно было не только пешком, но также на движущихся, бегущих с разной скоростью дорожках и в небольших вагончиках на подвесном монорельсе. Весь путь от одной башни до другой, где бы они ни находились, занимал не более получаса — если только не было настроения пройтись пешком. Сейчас был тот самый случай. Поглядывая задумчиво на джунгли, простирающиеся за прозрачными стенами перехода, Эвар отмерял шагами расстояние до нужного корпуса, старался настроиться на предстоящий разговор в Охранении.
Вот и нужный корпус. Подняться в лифте… Комната пятьсот три — направо. Постучаться на всякий случай… Это привычка почти всех спасённых, ненужная здесь: двери автоматически запираются, если хозяин комнаты отдыхает или просто не настроен принимать гостей. Дверь открыта — значит, можно заходить. В небольшой комнате пусто, пахнет хвоей. В голову лезут ненужные мысли вроде 'Не ошибся ли я?'
Неожиданно противоположная стена сдвинулась, и Эвар увидел здоровенного рыжего парня в одних спортивных трусах и тапочках, словно состоящего из сплошных мускул.
— Привет! Ты Эвар, да? — доброжелательно улыбнулся рыжий. — В Охранение хочешь поступить? Меня зовут Ян! — и он протянул огромную ладонь. Эвар несмело ответил на рукопожатие.
— Да, я Эвар! — робко улыбнулся он.
— Отлично, будешь в моей группе. Примерно знаешь, чем мы занимаемся?
— Надо воевать с чудовищами?
— Вроде того. А что для этого требуется, как ты думаешь?
— Ну-у… Оружие, конечно. И не трусить. А что ещё?
— А вот и нет. Оружия ты здесь не увидишь. Потому что, как только ты выходишь на пост, сам становишься оружием. И насчёт 'не трусить' ты неправ. В нашем деле как раз нужно трусить, только умеючи.
— Это как? — спросил озадаченный Эвар.
— Как по-твоему, что такое испуг? Это ведь нормальная реакция твоей психики на опасность. А что нужно для правильного применения оружия? Ровно то же самое! Не так ли?
— Так, — пробормотал Эвар, чувствуя, что чем больше узнаёт, тем меньше понимает.
— Ну вот. Оружие у нас такое, что как только ты замечаешь опасность, так она сразу устраняется. Только успей заметить её раньше, чем погибнешь. Да и переломы тебе ни к чему. А как заметил — тут же забудь про неё, успокойся и дальше оглядывайся, чтобы ничего не упустить. Понятно?
— Кажется, да, — пробормотал Эвар. Он догадывался, что оружие Мира Спасения намного превосходит всё, что было известно в девятнадцатом веке, но то, что рассказывал Ян, выходило за рамки воображения. — Ян, а почему в Охранении можно погибнуть? Вы же спасаете людей из прошлого. Почему не спасаете тех, кто рискует в Охранении?
— Не так это просто. Не всегда получается, к тому же нужно выждать некоторое время, а это довольно неприятно, особенно для родственников человека, считающегося погибшим. Так что лучше беречь и себя, и других.
— Ясно, — пробормотал Эвар, хотя мало что понял из объяснения.
— Ну как, хочешь прямо сейчас потренироваться? — посуровел Ян.
— А можно? — Эвар смущённо оглядел свой спортивный костюм.
— Конечно, можно! Иди вон туда! — Ян указал влево. Эвар неуверенно кивнул и сделал несколько шагов. Стена впереди сдвинулась, открывая большую чёрную дверь с надписью: 'Внимание! Тренажёр!' Эвар взялся за дверную ручку, потянул на себя, шагнул в темноту…
И почувствовал, что падает в бездну. Едва успел дёрнуться, как вокруг вспыхнул свет, а невидимая сила вдруг подхватила и мягко подняла над пропастью.
— Поздравляю с прохождением первого испытания! — услышал Эвар голос Яна. — Дальше давай!
Висеть над бездонной пустотой, чувствуя себя во власти невидимой силы, было неприятно. Неуклюже помахав руками и ногами, Эвар вдруг ощутил под собой твёрдую почву. Позади зияла пропасть, а спереди, слева и справа — лесная чаща. Лёгкий ветерок, несущий запах миллионов свежих растений, приятно будоражил. Немного подумав, Эвар шагнул к деревьям, между которыми виднелся узкий проход. Внезапно из травы взметнулась узкая, гибкая тень…
Короткий щелчок — Эвар ощутил лёгкий укол, когда из его правого плеча вылетела тонкая молния, мгновенно поразившая кобру в прыжке. Секунду спустя у ног молодого человека дымилось то, что осталось от змеи.
— Медленно работаешь! — с неудовольствием сообщил Ян. — На боевом посту тебя десять раз съедят, прежде чем ты испугаешься! Ладно, для первого раза сойдёт. Двигай дальше.
Эвар испытывал смешанные ощущения: с одной стороны, окружающий лес был довольно зловещ. Но с другой — чего опасаться, если тебя защищает невидимая могучая сила? Правда, её надо позвать…
Он не успел ничего понять, когда сзади вдруг обрушилось нечто тяжёлое. Всё вокруг поплыло, удаляясь в белёсый туман обморока…
— Ну как, всё в порядке? — услышал он озабоченный голос Яна, когда очнулся. Ян вытирал лицо Эвара влажным полотенцем.
— Что это было? — спросил Эвар — и сам удивился, какой голос слабый.
— Пума. Не заметил ты её. Ладно, не огорчайся: все новички ей в когти попадаются. Нападает, каналья, сзади и тихо. Учти на будущее: почаще оглядываться — залог собственной безопасности!
— Ян, а эти все ужасы настоящие или виртуальные, вроде компьютерной игры?
— Как тебе сказать? — почесал в затылке Ян. — Настоящие, но не совсем. Это как прививка: зараза почти настоящая, но повредить тебе не может. Даже если ты ошибёшься, то не погибнешь и не покалечишься, мы тебя заберём. Но синяки запросто возможны. Понимаешь меня?
— Вроде да, — вздохнул Эвар.
— Пойдёшь на вторую попытку?
— Конечно, — кивнул Эвар. Он твёрдо решил тренироваться, пока не упадёт от усталости. Пошатываясь, он поднялся и снова направился к той стене, за которой дверь с надписью: 'Внимание! Тренажёр!'
— Эй, не спеши! — окликнул его Ян. — Учти: это комбинированные джунгли, нечто среднее между амазонскими, индийскими и африканскими! Там есть одна дрянь, плюющая ядом! И колючки ядовитые попадаются! Так что пугайся любого неприятного ощущения и подозрительного звука или движения, но в меру!
Эвар кивнул и взялся за ручку двери, ведущей в тренажёрное помещение.
Майское солнце щедро рассыпало по земле ласковые лучи, маня теплом и светом. Глаз радовала зелень растений, легонько покачивающихся в такт дуновениям ветерка. В предместье Тампль было куда спокойнее, чем в измученном, залитом кровью недавних боёв Париже. Возможно, поэтому хотелось приехать сюда пораньше — прогуляться, вдохнуть полной грудью чистый, свежий воздух, поглазеть на смешливых местных барышень.
Когда Эвар вошёл в ресторане 'Ванданж де Бургонь', где намечалась вечеринка по случаю оправдания артиллеристов, отказавшихся сложить оружие после роспуска Национальной гвардии, там не было никого, кроме Дюма.
— О, привет, Александр! — прямо с порога завопил Эвар. — Как твои дела?
— Привет! Хороши дела! — пробасил, ухмыляясь, усач. — 'Генрих Третий и его двор' будет ставиться в Англии!
— Поздравляю! А как мушкетёры?
— Что? — самодовольное выражение вдруг покинуло физиономию знаменитого литератора и сменилось безмерным изумлением. — Какие ещё мушкетёры?
— Ну как же?! — удивился Эвар. — 'Три мушкетёра'! Д'Артаньян и его друзья!
Глаза Дюма выпучились, словно он понятия не имел, о чём толкует приятель. Эвару стало не по себе. 'Он что, действительно не понимает, о чём я говорю? Может, я спутал — это не он написал, а его сын?'