– Нужно решить, что с ним делать, – сказал Нивен, показывая мне часы Эмброуза. – Он безоружен.
– Может, подвесим его на дереве за руки, как марионетку? – предложила Тамамо-но Маэ, хлопнув в ладоши, будто эта идея ее действительно взбудоражила.
Нивен повернулся ко мне, но я не знала, что ответить. Я не имела ни малейшего желания принимать сейчас это решение. Мне хотелось, чтобы Эмброуз просто перестал существовать.
– Мои тени могут задержать его здесь до утра, – предложила я. – Потом мы можем достать веревку и оставить его где-нибудь, пока его не найдут или он не допрыгает со связанными ногами до Токио.
Эмброуз поморщился, но ничего не сказал.
Я отвернулась, махнув остальным, чтобы они следовали за мной. Цукуёми попытался догнать меня, но Нивен опередил его, потянув меня за рукав.
Я приготовилась к очередному спору, но брат просто притянул меня к себе и взял за руку. Мы будто вернулись на десять лет назад, когда впервые прибыли в Иокогаму. Тогда, собираясь противостоять всем чудовищам новой, незнакомой нам земли, мы были друг у друга одни на всем свете. То время казалось таким далеким, а та Рэн – такой наивной. Подумать только, тогда я считала ёкаев самыми страшными монстрами на земле.
Нивен не говорил ни слова, а просто смотрел в лес прямо перед собой, придвигаясь ближе ко мне. Я спрятала пальцы в его рукав, стараясь не думать о том, что этот приступ доброты исходит из мысли, будто я проявила к Эмброузу милосердие, будто я была человеком, которого отвергли и презирали, но который простил, а не укусил в ответ. Нивен, должно быть, думал, что я пытаюсь быть хорошим человеком, но в действительности я просто оказалась слаба. Для кого-то вроде меня становиться хорошей было слишком поздно.
Я вцепилась в его рукав и позволила ему поверить в эту ложь – хотя бы на сегодня, пока мы продвигались все глубже в лес и уходили дальше от Эмброуза, и шепчущие в ветвях деревьев ветра унесли прочь наши слова, а ночные тени скрыли наши следы.
Глава 19
Я проснулась от прикосновения к спине.
Я схватила нападавшего за горло и прижала к полу, прежде чем успела открыть глаза. Мои слуги точно знали, что меня трогать нельзя. Мои тени закружились по комнате, пробуждаясь ото сна, когда я поставила колено на грудь незнакомца.
– Рэн, стой!
Я сморгнула сон, уставившись на распростертого подо мной Нивена, на маленький гостиничный номер вокруг нас, на разбросанные по полу футоны. Я отпустила брата, он сел и закашлялся.
– Извини, – сказала я. Он потер горло, отмахиваясь от моих извинений. – Что случилось?
Его глаза потемнели, выражение лица стало серьезным.
– Отца нет.
Я вылетела из комнаты, на ходу завязывая пояс вокруг талии, чтобы не распахнулось кимоно, и устремляясь во двор, откуда эхом разносились голоса Цукуёми и Тамамо-но Маэ. Другие постояльцы гостиницы нервно поглядывали на нас, пока мы, полуодетые, спешили по коридорам.
Если Эмброуз сбежал, означает ли это, что жнецы могут настигнуть нас в любой момент? Эмброуз, которого я знала, приползет обратно к Айви на коленях. Но если хотя бы слово из того, что он сказал, было искренним, если хотя бы крошечная часть его души заботится обо мне, то, может быть, он сбежал просто из страха, что я передумаю и решу прикончить его. Может быть, он уже в море, спасает свою шкуру от меня и Айви. Я не знала, чему верить, кроме того, что он в самом деле был трусом, который не заслуживал прощения и не понимал, что оно значит.
– Хватит притворяться! – кричала ёкай откуда-то снаружи. Я никогда не слышала, чтобы она повышала голос. Резкий крик спугнул стайку птиц с соседнего дерева. Они пронеслись мимо открытого окна вихрем крыльев и перьев.
– Из нас двоих притворяюсь не я! – крикнул в ответ Цукуёми. Грубая божественная сила вибрировала сквозь фундамент гостиницы, заставив ветви деревьев дрожать, а траву – побледнеть до желтого цвета.
– Что случилось? – спросила я, распахивая дверь.
Цукуёми и ёкай обернулись, оба были красными, на лицах застыло выражение ярости.
– Она освободила твоего отца, – доложил Цукуёми, тыкая в лисицу. – Я отправился проверить его и в лесу нашел ее, а твоего отца и след простыл.
– Я не освобождала его! – яростно возразила Тамамо-но Маэ, по ее лицу катились слезы злости. – Когда я пришла, он уже пропал! Наверное, его освободил кто-то другой.
– Хватит рыдать и притворяться невинной, ёкай, – упрекнул ее Цукуёми. – Все знают, что ты далеко не ребенок.
– Эй! – воскликнул Нивен, подходя к Тамамо-но Маэ и кладя ей руку на плечо. Он уставился на Цукуёми. – Микудзумэ не лжет.
Цукуёми резко выдохнул, поворачиваясь ко мне.
– Я бы тоже не стал тебе лгать, Рэн, – сказал он. – С нашей первой встречи я всегда говорил тебе правду, даже если она тебе не нравилась. Ты сама это знаешь.
Вся троица уставилась на меня в ожидании ответа, а я чувствовала себя так, будто мой мозг погрузили в ледяную воду. Отец однозначно не мог сбежать без чьей-либо помощи.
– Может, ему помог другой жнец? – спросила я.
Цукуёми покачал головой, буравя ёкая взглядом.
– Тогда почему она просто стояла там, а не поспешила к нам, чтобы все рассказать?
– Я и поспешила, лжец! – крикнула она. – Ты единственный, кто может разрезать тени Рэн лунным светом!
– О, прошу тебя, – закатил глаза Цукуёми. – Я здесь по приказу отца. Передав его королевство чужеземцам, я точно не заслужу его похвалы.
– В вашей семье полно лжецов, – скрестил руки на груди Нивен.
Глаза Цукуёми вспыхнули, когда он повернулся к Нивену.
– Я даже никогда не встречался с Хиро! – крикнул он.
Они продолжили переругиваться, а я пока закрыла глаза, подавляя желание рвать на себе волосы. Мысль о том, что один из них мог предать меня, заставила чувствовать себя так, будто моя грудная клетка вываливается и ребра протыкают легкие. Так вот что значит быть богиней? Невозможность доверять никому, кроме Нивена? У Цукуёми определенно плохая репутация среди других божеств, но, во всяком случае, он искренен.
Когда-то я и о Хиро думала, что он честен. Я знала, что уже не та наивная влюбленная девочка, которую десять лет назад выбросило на берег Ёми и которая отдала все человеку, пообещавшему ей силу. Но могла ли я быть уверена, что Цукуёми меня не использует? Я действительно окажусь идиоткой, если позволю Хиро вернуться в другом теле только для того, чтобы снова погубить меня.
Но Тамамо-но Маэ тоже не была невинной. В прошлых жизнях она убивала королей и разрушала империи. Ёкаи не думали и не чувствовали, как жнецы или шинигами. Они были низменными существами с простыми целями – неважно, хотели ли они напугать школьников, вкусить человеческой плоти или посеять хаос. Независимо от того, какой бы милой маленькой девочкой ни выглядела Тамамо-но Маэ, это не было ее истинным лицом. Но ее смекалка много раз спасала нас, так что даже если она надеялась убить меня, то наверняка существовали способы полегче, чем то, что она могла задумать сейчас.
Я вздохнула, сожалея, что не могу возвести вокруг Ёми стену в тысячу футов и навсегда запечатать свой дворец, чтобы никто не мог проникнуть внутрь.
Цукуёми повысил голос – и трава задрожала от его громоподобных слов.
– Ты не можешь возложить на меня ответственность за ошибки моего брата!
Нивен стиснул челюсти и шумно выдохнул сквозь зубы. Затем он повернулся и обратил свою ярость на меня.
– Ты действительно собираешься снова это сделать, Рэн?
У меня перехватило дыхание. Я понятия не имела, что ответить Нивену, чтобы не расстроить его. Очевидно, мне следовало довериться чутью Нивена, когда речь шла о Хиро, но это же не значило, что он всегда прав? А вдруг я снова обреку нас всех на гибель?
Цукуёми встал передо мной, закрывая от взгляда Нивена.
– Рэн в состоянии сделать собственный выбор и без того, чтобы ты попрекал ее Хиро.
Нивен усмехнулся и, шагнув вперед, схватил Цукуёми за воротник.
– Ты хоть представляешь, что он сделал со мной и Микудзумэ?
Цукуёми перехватил запястье Нивена, и его кости опасно заскрипели.
– Она уже убила его за это! – рявкнул он. – Чего еще ты от нее хочешь?
Нивен застыл, вся краска схлынула с его лица, пальцы разжались, и, когда Цукуёми отпустил его руку, она безвольно упала вниз. Его опустевший взгляд переместился с бога Луны на меня.
– Ты убила его? – спросил он.
Все снова повернулись ко мне. Я не могла прочитать выражение лица Нивена: его радужки были такими бледными, что глаза казались почти чисто белыми.
– А куда, по-твоему, он делся? – спросила я, глядя вниз и ковыряя носком грязь. Я не хотела обсуждать это перед Цукуёми и ёкаем. – Думаешь, он просто передал мне свое королевство и ушел?
Нивен покачал головой.
– Ты сказала только, что его нет. Я думал, что вы, вероятно, поссорились.
– Поссорились, – произнесла я. – Один раз.
– Но ты собиралась выйти за него замуж, – нахмурился Нивен.
Я резко хохотнула.
– Как я могла выйти за того, кто поступил так с тобой? – задала я вопрос, глядя на Нивена. Как он мог до сих пор этого не понимать?
Выражение лица Нивена смягчилось, и я отвела взгляд, потому что не заслуживала добрых мыслей, которые промелькнули в его голове.
– Ты никогда не рассказывала мне, – прошептал он.
– Потому что этого недостаточно, – слишком резко отозвалась я. – Этого никогда не будет достаточно, и это ничего не изменит.
Какая-то малая часть меня надеялась, что Нивен скажет, что я неправа и что это все меняет, но он лишь поджал губы и уставился в землю. Ничего не изменилось оттого, что я в итоге предпочла его Хиро, потому что я сделала это слишком поздно.
Я вздохнула, поднимая взгляд к небу, потому что не хотела видеть, какими взглядами на меня смотрят остальные: будто я была жалким раненым животным. Эта жалость была мне противна.
На меня вдруг нахлынула еще одна волна свежих душ, обострив солнечный свет, пробивавшийся сквозь листву над головой. Каждая веточка стала такой четкой и резкой, будто была вытатуирована на небе. Будь сейчас ночь, я бы наверняка могла в мельчайших подробностях разглядеть каждую звезду.