– Зачем тебе помогать мне? – спросила я.
– Ты уже призналась, что пришла сюда не для того, чтобы убить меня, – пожала она плечами.
– И ты мне поверила?
– Ты каким-то образом пробралась сквозь ворота, прошла две мили внутреннего двора и проникла в самое охраняемое крыло императорского дворца. А теперь уже две минуты стоишь и слушаешь, как я тебя высмеиваю. Если бы ты хотела убить меня, я была бы уже мертва.
Она шагнула вперед с мечом на изготовку. Я подняла катану, останавливая ее, и попыталась скопировать движение ее рук.
Она одобрительно хмыкнула, опуская клинок.
– Уже лучше, – заметила она.
– А теперь, императрица, – попросила я, – отведи меня к мечу.
– Спасибо и на том, что используешь мой титул, даже если для тебя он мало что значит, – кисло проговорила она. Императрица рванула вперед, целясь мечом мне в голову, но я легко увернулась. Женщина улыбнулась, будто ожидала этого. – У тебя отличные рефлексы, но ты явно не понимаешь, что делаешь.
– У меня нет времени на игры.
– Это не игра, – возразила она.
Затем она ударила снова, на этот раз целясь мне в солнечное сплетение. Я легко заблокировала ее удар, но, когда я толкнула ее клинок в сторону, острие ее меча прорезало мне рукав.
– Знаешь, я не из благородной семьи, – призналась она. – Я не росла в жемчуге и золоте, как половина женщин в этом дворце. Ты хоть знаешь, как дочь крестьянина смогла стать императрицей?
– Благодаря красивой мордашке?
Она рассмеялась, готовясь к следующему выпаду.
– В Японии миллионы красивых благородных женщин. Подумай еще.
Она ударила меня по ногам – движение, которое, вероятно, обезоружило бы человека, – но я легко отступила назад.
– Покрошила на куски прежнюю императрицу? – спросила я. – Ты к этому клонишь?
Она покачала головой.
– Это было позднее.
Я задумалась, и этого было достаточно, чтобы она замахнулась мне в лицо. Я пригнулась, ударив в ответ, но она, не дрогнув, уклонилась от моего меча.
– Говори, пока я не потеряла терпение, – сказала я.
Императрица рассмеялась. Я ударила снова, надеясь, что, обезоружив ее, покончу с этим фарсом, но она парировала удар, и наши клинки заскрежетали друг о друга. Однако, как бы хорошо она ни владела катаной, я была богиней, а она – лишь человеком. Я нажала на меч, заставив ее руки задрожать, и она медленно опустилась на колени.
Она наверняка понимала, что я невероятно сильна, потому что даже не пыталась дать отпор. Вместо этого она прижала свой клинок ближе к себе и наклонила его по диагонали, и внезапное отсутствие сопротивления заставило мой меч соскользнуть. Затем она схватила с кровати подушку и швырнула мне в лицо.
Я рассекла ее пополам – и во все стороны полетели перья. Императрица спрыгнула с кровати, прорываясь сквозь них с поднятым над головой лезвием. Я ударила ее ногой в грудь – и она отлетела обратно на кровать.
Она лежала там, побежденная, глядя в потолок и пытаясь восстановить дыхание.
– Я декламировала стихи, – прошептала она.
– Что?
– Я читала старинные стихи на состязаниях, – сказала она, приподнимаясь на локтях, – пока один министр не согласился спонсировать меня как придворную даму. Затем я научилась так великолепно играть на кото[8], что император лично приглашал меня, чтобы я играла для него, пока он засыпал.
Я немного опустила клинок. Кажется, она закончила бой.
– И вот так император влюбился в тебя, – подытожила я и с надеждой добавила: – Конец?
Ее лицо потемнело. Она села, схватив катану.
– Нет. Он влюбился в другую придворную даму. Но я позаботилась о ней.
– Позаботилась о ней?
– Не будь такой наивной, – сказала она и сделала такой резкий выпад, что клинок выпал у меня из рук.
Люди не обладали достаточной силой, чтобы обезоружить меня, но императрица ударила так опасно близко к пальцам, что я инстинктивно выпустила катану.
Прежде чем она успела нанести мне новый удар, я пнула ее ногой в живот, отбросив назад через всю комнату, и ее меч с лязгом упал на пол.
Она замерла, низко опустив голову и прижимая руку к животу. На мгновение мне показалось, что я убила ее, и у меня голова пошла кругом от всех политических последствий, на которые я себя обрекла. Но она вдруг кашлянула и подняла голову.
– Так что да, ты права, – продолжила она. – Выйдя замуж за члена императорской семьи, я не стала какой-то особенной. Я жаждала этого больше, чем кто-либо другой, поэтому стала лучшей и убивала каждого, кто стоял у меня на пути. Ты должна уважать мой титул, потому что я заплатила за него кровью.
Она подняла свою катану, вложила ее в ножны и опустила рядом с собой на футон. Ее жизнь здесь, должно быть, была унылой, раз она вступила в такой ожесточенный бой с незваной гостьей. Почему она выбрала эту изнеженную скуку и отказалась от всего, заточив себя в золотой клетке?
Но, пожалуй, я сделала то же самое. Выбравшись из грязи, ты цепляешься на своем пути за все что угодно, не осознавая, что лишь меняешь один ад на другой, до тех пор пока не окажешься там.
– Пойдем, – предложила она, поднимаясь на ноги. – Я покажу тебе, где мы храним мечи.
Увидев своих застывших во времени стражников у дверей, императрица замерла, поэтому я быстро разморозила их, чтобы избежать длинных объяснений: в конце концов, она думала, что я – лишь человек. Гвардейцы вздрогнули от нашего внезапного появления, но императрица махнула им рукой и повела меня в конец коридора сквозь ряд высоких зеленых дверей.
Мы оказались в комнате, сверкающей витринами с великолепными драгоценностями: нефритовыми браслетами и золотыми серьгами, искусно вышитым шелком и полированной самурайской броней.
– Где Кусанаги-но Цуруги? – спросила я.
Императрица указала в дальний конец комнаты. Там, в последней витрине, лежал обветренный меч цвета сланца. Несмотря на искривленное лезвие и очевидные сколы, он сиял, будто был выкован из чистого света, и был такой же формы, как коралл, который показал мне Сусаноо.
Наконец-то меч – мой.
Жнецы перепробовали все, что могли, даже швырнули мне в лицо моего отца, но все равно не сумели меня остановить. Я представила, как корабль Айви переворачивается посреди моря, как все ее злобные жнецы тонут в бурной соленой воде, цепляясь за гниющие доски. На меня ледяной волной нахлынуло чувство умиротворения.
Я открыла раздвижные стеклянные двери, и мои ладони неожиданно вспотели. Дрожащими руками я взяла меч, чувствуя, что падаю, хотя по-прежнему стояла на месте.
Но в тот же миг, как он оказался у меня в руках, я поняла: что-то не так.
Меч был чрезвычайно легким.
Я провела пальцем по лезвию – и оно даже не оставило на моей плоти пореза, хотя я ожидала от него богоподобной остроты. Вес и заточка не соответствовали металлу – это оружие точно ковали не боги. Приложив немного силы, я сломала лезвие пополам – и деревянные осколки посыпались на пол.
– Это не настоящий меч, – прошептала я.
– Конечно, нет, – согласилась императрица. В моей голове эхом отозвались слова, сказанные ею в спальне: «Зачем тебе это старье?» – Очевидно, что это копия.
– Где настоящий меч? – спросила я, оборачиваясь. – Мне нужен он!
Она просто пожала плечами, как будто от этого не зависело существование всей Японии.
– Никто не знает, – сообщила она. – Он был утерян сотни лет назад в битве при Данноуре[9]. Клан Тайра скорее бы избавился от меча, чем позволил клану Минамото им завладеть. Но людям нужен лишь символ, поэтому, настоящий он или нет, неважно.
– Конечно, важно! – рявкнула я. Я разочарованно взвыла, швыряя осколки фальшивого меча в стену.
И что мне теперь делать? Пройдя весь этот путь, я уткнулась в тупик. Неужели в поисках этого меча я должна перерыть всю Японию? Это безнадежно, особенно учитывая, что завтра к моим берегам должны были прибыть Айви и ее жрецы. Я прижала руку к стеклу и опустилась на колени. Я никогда раньше не плакала перед человеком, но сейчас, похоже, самое время.
– Какое тебе дело до этого древнего меча? – спросила императрица. В ее голосе появилась нотка осторожности: возможно, она не хотела стать объектом моей следующей вспышки ярости.
Я вздохнула.
– Он нужен мне, чтобы кое-кого победить.
После мгновения тишины она рассмеялась. Я обернулась, но она все продолжала хохотать.
– Забавно, – отозвалась она.
Я стиснула зубы.
– Что именно?
– Ты даже не умеешь правильно обращаться с мечом.
Я уже на полном серьезе подумывала выбить ей зубы, но, на ее счастье, она заговорила снова:
– Я не имею в виду, что ты не умеешь сражаться, – продолжила она. – Ты умеешь. Но какие бы навыки ты ни использовала, чтобы пробраться сюда, они никак не связаны с мечом. Кем бы ни был твой враг, эта катана не помогла бы тебе убить его.
– Меч не для меня, – призналась я.
Императрица фыркнула.
– Тогда зачем такие хлопоты? – Впервые с тех пор, как я залезла в ее комнату, она выглядела искренне раздраженной. – Значит, кто-то другой должен биться за тебя? Что это тогда за победа? – Затем она повернулась и направилась к выходу в коридор. – Не люблю трусов, – призналась она. – Если тебе удастся то, что ты там планируешь, не стесняйся прийти и навестить меня снова. В следующий раз я даже позволю тебе воспользоваться парадным входом.
Она захлопнула за собой дверь, оставив меня в темноте.
Я вылезла в окно и мягко спрыгнула в темный двор, опустившись на колени. Нужно было позвать Нивена, чтобы мы вдвоем выбрались отсюда, но это означало, что мне придется рассказать ему о своем провале, о том, что, несмотря на то что я могла крутить и деформировать временную линию по своему усмотрению, мое время вышло. Какая-то часть меня хотела броситься в дворцовый ров и утонуть в мутной воде, чтобы не рассказывать остальным, что все это путешествие ни к чему не привело.