– Кстати, – «вдруг» спохватилась Селль. – А я тут недавно с Наром Риннардом пересекалась. Помнишь такого? Тоже, наверное, в свое время эти традиции соблюдал, подставляясь за своих?
Пауза, повисшая после этого над столом, получилась весьма красноречивой, но, к счастью, недолгой.
– Так вот зачем вы сюда пришли? – оглядел он их по очереди.
– Угу, – не стала вилять Ленро, зная, что папу Вица все равно не проведешь. – Расскажешь?
– Погоди, – вмешался Арделан, жестом останавливая ее и разворачиваясь к хозяину заведения: – Почему вы так решили, уважаемый? Да еще и сразу?
– Так темный же, – пожал тот плечами. – В смысле, вы – темный.
– И в той истории тоже? – остро глянул он на хозяина заведения. – Был замешан кто-то из наших?
– Думал, вы знаете, раз явились.
– Что ж, теперь знаем. Но не отказались бы и от подробностей.
Виц с тоской глянул на свою стойку, потом на стол курсантов, что не стесняясь пялились на них уже все, и вздохнул:
– Вот прямо сейчас?
– Нет… – начала было Селль.
– Да! – одновременно с ней припечатал темный. И бросив очередной взгляд в сторону компании парней, поинтересовался:
– У вас тут местечко потише найдется?
– Найдется, – вздохнул тот еще печальнее, – но не думаю, что вам нужно вот так привлекать к себе внимание, запираясь со мной по кладовкам. История там недлинная, а пяток минут посвятить старой знакомой я могу и здесь.
Виц что-то показал на пальцах в сторону музыкантов, и те заиграли громче, полностью заглушая их разговор для соседей.
– Может, вы и правы, – согласился темный, оценив это.
Селль тоже кивнула:
– Так что за история?
– Да, в принципе, ничего такого, чтоб прям из ряда вон. Просто… Уровень людей, интересы которых тогда задело, оказался сильно выше, чем обычно. А так – студенческая дуэль и все.
– И кого же Нар пришиб? – вопросительно изогнула бровь Ленро. – Вернее, считается, что пришиб?
– Я бы по-другому спросил, – задумчиво протянул Арделан, словно силясь что-то сообразить. Или вспомнить. – Из-за кого та дуэль началась?
– Да на оба вопроса, – невесело хмыкнул хозяин заведения. – Угадали оба. Но я лучше по порядку. Проще будет.
И получив два согласных кивка, продолжил:
– Их трое всегда было. В смысле, Нар и два его дружка закадычных. Еще на первом курсе сдружились, да так вместе и ходили. Хотя Риннард, надо сказать, своим приятелям ровней не был. Он-то из простых совсем, причем, видно это было по всему – только силищей бычьей и мог козырнуть. А те нет, те совсем из другого теста. Родня там ого-го была. Один прям из очень состоятельных, а второй из потомственных вояк, таких, что уже забыли, в каком поколении служат, но зато отлично помнили, что всегда лишь на самых верхах. Странная, если подумать компания, но у этих как-то хорошо все сошлось. Сила, деньги и власть. Прям, по классике.
– И на чем же они так хорошо спелись? – странным тоном спросил Арделан, словно уже зная ответ.
– Так на темных же – просто жуть, как не любили. А до войны их тут почти половина училась, наших-то. Это потом всех разогнали…
Селль неожиданно поймала себя на мысли, что совершенно забыла одну немаловажную деталь, о которой Виц невольно напомнил этим своим «наших». Что он тоже темный! Впрочем, уровень дара там был, как и у Пратенса – почти нулевой, и чтобы заметить его ауру, нужно было сильно приглядеться, но тем не менее! И хотя хозяин Клумбаски наверняка постарался, чтобы сейчас его все воспринимали лишь как нейтрала, уж Арделан-то на это счет обмануться не мог никак. А тот, в свою очередь, прекрасно осознавал, что «господин Фаурри» видит его насквозь – темным своих вычислять было в разы легче. И заодно поняла, откуда у Вица взялась такая покладистость, которой тот сроду не отличался – иерархия сделала свое дело, факт.
– И как оно теперь? – понимающе хмыкнул тому Арделан, словно подслушав эти ее мысли. – Ну, после того, как разогнали?
– Знаете, господин Фаурри, я очень давно стою вон там, – кивнул он на стойку. – И не забыл еще, как у меня на выходе светлые сцеплялись с темными. Чуть ли не через день.
– А сейчас? Курса стала благостнее и дерется реже?
– Чаще, в том-то и дело. И гораздо злее. Вот я и думаю, к чему бы это, а? – Но тут же перебил сам себя: – Впрочем, не суть. Мы ведь о другом сейчас? Верней, о других. Так вот, с этой троицей в итоге получилось совсем странно. Потому что в историю они влипли из-за нашей девочки.
– Дуэль из-за темной? – Арделан не удивился, просто уточнил.
– Угу. Подробностей-то я не знаю, их вообще здесь мало кто знал даже тогда, но как итог – два трупа: темный и светлый и два вылетевших из академии курсанта. Один в рядовые и чудом, что без суда – это я про Нара Риннарда, а второй втихую, но тоже с концами. Говорили, вроде перевели его куда-то. Подальше от скандала.
– Имя? – уставился на него темный.
– Того, которого родня отмазала? Вакем Лонтар. Из тех самых Лонтаров, да. И да, это его фото теперь мелькают в газетах с подписью «заместитель министра юстиции» – с такой семейкой не удивительно. Скорее странно, что не министр уже. А убитого вроде Мергентом звали. Или Мержентом?
– Машент, – подсказала Селль, сама слегка ошалев от своей догадки – какое отношение к этой истории может иметь господин, погибший вчера на площади Вистерода? Но уж больно имена созвучны…
– Точно! Машент. – Обрадовался хозяин заведения.
Ленро выдохнула сквозь зубы, но переглянувшись с Арделаном, лишь пожала плечами. Как это все связать она пока не знала.
– А второго погибшего… – начал было папа Виц, но темный его остановил:
– Я знаю, как его звали. Тидам Ногари, так?
– Так, – подтвердили ему, не сильно-то и удивившись. – Брат той самой девочки, Илейн, из-за которой все случилось. Она потом вроде за последнего из Фаэлиров вышла.
– Да, и про это я тоже в курсе, – поиграл желваками Арделан.
А Селль выдохнула еще раз, но все равно не удержалась:
– Охренеть!
Глава семнадцатая
Когда папа Виц ушел обратно за стойку, Ленро, наконец, задала вопрос, давно крутившийся у нее на языке:
– Ты знал? – искоса глянула она на впавшего в мрачную задумчивость темного. – Про ту историю?
– Что-то слышал. Но краем уха, вглубь не полез. Когда мы встретились, этому скандалу уже лет десять было.
– Илэйн старше тебя? – зачем-то полюбопытствовала она, кое-что про себя прикинув.
– Да. Почти на пять лет.
– Выходит, долго ее потом ни за кого пристроить не могли.
– Рыжая, – Арделан глянул на нее с каким-то странным выражением, – не мели чепухи и не изображай сплетницу. Причем тут «пристроить»? Ей тщательно подбирали достойную партию – речь об одном из высоких темных родов, чтоб ты знала. У нас по-другому не бывает.
– Или она сама не хотела ни за кого идти… – немного посомневавшись, Селль все-таки решила проявить понимание и сильно не вредничать. – После того мальчика, что погиб.
– Нет. И это у тебя мимо, потому как тоже не о нас. Брак высоких родов это всегда очень далеко от романтики, рыжая. А ты опять напридумывала себе сказок.
– Потому ты и слова поперек никому не сказал? – готовность к пониманию у Ленро здорово пошатнулась. – Когда вас женили?
– О чем? – кажется, тот действительно не понял.
– О возрасте. Тебе двадцать, ей… двадцать пять?
– Мне было двадцать два. И я выбрал ее сам – из всех подходящих вариантов. А то, на чем зациклилась ты – просто чушь. Полная.
Селль поджала губы и отвернулась. Глядя на это, темный все-таки добавил спустя пару секунд – словно извинился:
– Мой дед женился на даме почти вдвое старше него. Политика, рыжая. И повторю: у нас не бывает по-другому.
– Ладно, мне-то какая разница? – встряхнулась она, здорово себе удивляясь – и в самом деле, что это на нее нашло? Не ревность же? – Идем?
– Куда?
– Обратно в контору. Обсудить же опять все надо. Машент этот…
– Вот еще! – хмыкнул Арделан, тоже стряхивая с себя некстати накатившее настроение. – В кои-то веки выбрался из той твоей норы и сразу обратно? Нет уж, рыжая, к бесам Машента и всех остальных, мы сегодня гуляем. Слышишь, что играют? Вот и вставай! Ты умеешь танго? Нет? Ничего, сейчас будешь уметь.
– Темный, я сегодня ночь не спала!
– Так это же прекрасно – для танго лучше не придумаешь. Натянутые нервы, бессонные ночи... Вставай, говорю, пока сам не поднял.
Час спустя, когда они вдоволь натанцевались, насмеялись, а Селль даже признала, что девица на эстраде и в самом деле умеет петь, Арделан подвел ее к столику, но сам присаживаться не стал. И объяснил, перехватив ее вопросительный взгляд:
– Пойду-ка я тоже причащусь твоих подвигов. Где хоть она висит?
– Что? – не сразу сообразила та.
– Мишень твоя. К которой первый курс строем в паломничество водят.
– А, вот ты о чем… – Ленро равнодушно пожала плечами. – Виц сказал, где-то возле входа. Напротив сортира, наверное – он тоже там.
– Удачно, – кивнул темный. – Тоже заодно загляну.
– Ну пойдем, – начала она подниматься, пока тот, чуть склонив голову, с ухмылкой ее разглядывал:
– Рыжая, а ты меня и туда пойдешь… телохранить?
– Нет, просто рядом постою. Но ты, если что, кричи.
Темный лишь хмыкнул скептически, но руку подал, помогая подняться.
Черный кружок мишени, спрятанный под стекло не иначе как от «паломников», и в самом деле нашелся напротив дверей в туалет.
– Ну да, самое проходное место, если подумать, – хмыкнул Арделан, пытаясь получше рассмотреть достопримечательность в полутьме узкого коридора. Но когда рассмотрел-таки, негромко присвистнул и, не удержавшись, потрогал стекло, словно хотел проверить, настоящее ли то, что под ним. Восемь отверстий по краю «яблочка» выглядели как идеально ровная звездочка на восемь лучей. И точно между ними еще одно, девятое.
– А десятая где? – обернулся он к Селль.
– Приглядись.
Тот пригляделся и хмыкнул – дырочка в середине была чуть больше остальных: