оздействием разряда! Они поглощают ток, и на несколько секунд её энцефалограмма активизируется. Теперь мы пытаемся использовать дефибриллятор в качестве аппарата искусственного жизнеобеспечения, но эффективность этого приёма быстро падает!
– Окей, док, делайте что можете! В конце концов, мы избавились от демаскирующего сигнала стазис-капсулы, это главное! – Капитан вернулся в пилотское кресло и сверился с радаром: – Наблюдатель, доклад!
– Сияющие прошли точно над нами пять секунд назад, сэр! – громко зашептал наблюдатель. – Они нас не видят, по крайней мере, пока! Сейчас они подбирают обломки яхты, которые нашли рептилии!
Все замерли в напряжённом ожидании, и в ангаре повисла зловещая тишина, нарушаемая лишь короткими нервными приказами корабельного врача. Медики продолжали возиться с заложницей, но по их растерянным физиономиям и кровавой луже, заполнившей чуть ли не весь пол десантного катера, было ясно, что они попросту не знают, что делать. Всем на это было плевать, кроме Мвабаны. Он с нарастающим страхом косился на медленно расширяющуюся лужу крови. В рассказах деревенской колдуньи говорилось, что на того, кто испачкается в крови ведьмы, падёт жуткое проклятие… Он от крови далеко, но какое-то ледяное замогильное чувство в глубине души заставляет его испытывать страх…
– Сэр, они нашли наш жучок! – громкий шёпот наблюдателя заставил капитана вздрогнуть. Вместе с ним вздрогнул Мвабана и ещё десяток матросов. – И шпионский маяк рептилий тоже!
– К Бесам этот мусор! – нервно отмахнулся капитан. – Они направляются к нашему крейсеру! Будут производить осмотр! – Неожиданно он обернулся к входному люку и поискал глазами Мвабану: – Мвабана! Сияющие могут определить, что это мы взорвали их яхту?
– Не знаю, сэр… – Мвабане пришлось признать свою недостаточную осведомлённость в таких вопросах. – Но какая разница? Ведь крейсер лежит мёртвый, вокруг трупы, значит, она победила, а не мы! Может, она улетела отсюда своим ходом, потеряв несколько крупных обломков!
Капитан ничего не ответил, и вместо него подал голос корабельный врач:
– Капитан, сэр? Заложница умерла. Она потеряла слишком много крови, делать переливание было бессмысленно, речь не идет даже о призрачной совместимости. У неё кровь больше похожа на жидкий токопровод! Я никогда такого не видел…
– Окей, док, – коротко бросил капитан, не отводя взгляда от радара. – Уберите отсюда труп и вычистите палубу. Мы ещё долго будем использовать этот катер, следов быть не должно!
– Сэр, они уходят! – оживился наблюдатель. – Сияющие удаляются, сэр! Двигаются к области гиперпереходов, туда, где ушли в прыжок рептилии! Нашему крейсеру пятьсот лет, яхте вообще тысяча! Думаю, они решили, что всё это следы сражения времен Второй Всеобщей!
– Или что здесь был кто-то ещё, – оборвал его капитан. – Если они смогут выловить ящериц или хотя бы поговорить с ними, те расскажут им про нас и про патруль Красных! Сияющие свяжутся с Ушмаицу, сопоставят рассказы всех и в конце концов всё выяснят! И тогда они могут вернуться сюда с масштабной поисковой экспедицией! Но на всё это им потребуется время!
Капитан вылез из кресла, проводил взглядом медиков, вытаскивающих из катера густо залитый кровью трёхметровый женский труп, и обратился к экипажу:
– Джентльмены! Наше будущее в наших руках! Пока Сияющие выясняют, что и как, мы должны починить крейсер, забить его сокровищами под завязку и убраться отсюда! Позже, когда у нас будут деньги, мы наймём наёмников и вернёмся за остальным! За дело, джентльмены!
Глава седьмая
По прибытии в систему Ярило оказалось, что место Гьярдара в экипаже «Индры» закреплено за другим родичем. Рождённый в Священное Лето ветеран прибыл из родной Галактики Харра специально под эту должность и вот уже двое суток дожидался возвращения Светоча. Капитан «Индры» подтвердил назначение и велел Гьярдару следовать на борт орбитальной крепости Орея и дожидаться дальнейших приказов. Гармоничного воина отправили на борт крепости, но её командир заявил, что Гьярдара нет в списках личного состава орбитальной твердыни и никогда не было. Ему выделили жилой кубрик и велели дожидаться возвращения командира Четвёртой Ударной Группы, который в настоящее время находится вместе с делегацией касты Жизнь Рекущих в пространстве Светлых Цвергов в дипломатических целях.
В итоге вышло, что делать Гьярдару нечего, и он впервые за несколько лет оказался без дела. Опешив от такой неожиданности, Гармоничный воин решил не тратить время на сон и поспешил в ангар, к своему перехватчику. Сияющая звёздной энергией боевая машина покинула орбитальную цитадель и взяла курс на Дэю. Спустя несколько частей Гьярдар вошёл в атмосферу планеты и вышел на связь с дежурным Блюстителем внешней охраны разведцентра, дабы сообщить о своём появлении согласно предписанным правилам.
Кристалл Связи неожиданно зажёг образ молодой Харрийской красавицы в мономолекулярной броне Валькирии. Прекрасная воительница представилась сменным помощником Блюстителя и вопросительно умолкла, разглядывая Гьярдара как-то слишком пристально.
– Гармоничный Гьярдар, – представился Харрийский воин. – Первый штурмовой отряд Четвёртой Ударной Группы. Прибыл на поверхность Дэи без боевой задачи. У меня выдался выходной.
– Сообщение принято, Гармоничный Гьярдар! – доложила Валькирия, но вместо отключения поинтересовалась: – Позволишь задать вопрос, братик?
– Спрашивай, сестричка, – разрешил воин. Новых Валькирий ему видеть ещё не доводилось, и поговорить с прекрасной воительницей было очень любопытно.
– Я вижу, что ты снижаешься над тропическим океаном. – Валькирия сверилась с Кристаллом Наблюдения. – Ты собираешься купаться?
– Именно так, сестричка, – подтвердил он. – У меня тут есть любимый атолл. Он совсем крохотный, два круга пальм да коралловый песок. Там очень красивые подводные окрестности, и поспать никто не мешает, потому как из живности только крабы да водные черепахи.
– А почему не на Орее? – продолжала любопытствовать прекрасная воительница. – Там же гравитация совсем маленькая, в воде очень весело, почти как в невесомости!
– Поначалу все там купаются, – улыбнулся Гьярдар. – Но со временем начинаешь скучать по Родине и родной гравитации. На Дэе, конечно, не как дома, всё крохотное, но мне тут нравится больше, чем на Орее. Скажи, сестричка, как ты оказалась помощником Блюстителя? Первый раз вижу Валькирию в этой должности.
– Мы совсем недавно выпустились из Учебного Центра, – смутилась прекрасная воительница. – Это наше первое место службы. Командование определило нас сюда на время, чтобы мы на практике вникали в обстановку. – Она тепло улыбнулась в ответ: – Доброго отдыха, братик!
– Доброй службы, сестричка. – Гьярдар отключился и сверился с Кристаллом Наблюдения, отыскивая свой любимый атолл.
Перехватчик снизился до полукилометровой высоты и помчался над ярко-синей, словно глаза красавицы Свага, океанской гладью. На Дэе всегда тепло, а в этом полушарии сейчас лето, и бескрайняя океанская гладь искрилась в ярких лучах Ярило. С погодой повезло, ещё с орбиты было видно, что ползущий над океаном грозовой фронт находится левее нужного места на полторы сотни километров. Отдых обещал получиться на славу, и Гьярдар прибавил скорость, высматривая своё любимое место.
Его атолл никуда не делся, и спустя часть боевая машина Гьярдара уже опускалась рядом с невысокими пальмами на белый песок, распугивая мелких крабов. Харрийский воин покинул перехватчик, и тот немедленно принял форму обветренного песчаного валуна, маскируясь под окружающий пейзаж. Ясное дело, что тот, кто бывал на этом крохотном атолле месяц-другой назад, вряд ли поверит, что за это время на столь малом клочке суши откуда ни возьмись образовался здоровенный шестиметровый валун. Но для тех, кому тут не приходилось бывать вовсе, маскировка вполне себе действенная. Можно, конечно, замаскировать боевую машину под миниатюрную пальмовую рощицу, но тратить на подобное занятие время особого смысла не имелось: прятаться-то не от кого, кругом мирная жизнь. Посему Гьярдар не стал вмешиваться в решение перехватчика и занялся отдыхом.
Могучий Харриец снял броню, аккуратно сложил её под пальмой и зажёг вокруг защитное поле. Поначалу он просто оставлял броню под деревом без всякой осторожности, но как-то раз её чуть не уволок целый табун маленьких крабиков, невесть откуда взявшихся тут в таком количестве. С тех пор Гьярдар проявлял осмотрительность и всегда хранил снаряжение под защитным полем. Тем более что несколько любопытных глазёнок и крохотных, но очень даже загребущих клешней уже выглядывали из прибрежных песчаных норок. Воин избавился от одежды, оставив венчающую голову Боевую Диадему ради Кристалла Связи, дабы не пропустить вызов по боевой тревоге, после чего вышел под солнце и пару мгновений наслаждался ярким океанским пейзажем. Оказавшись под потоком жарких лучей, белая кожа Сияющего почувствовала интенсивное солнечное излучение и приняла бронзовый оттенок, отражая излишки. Убедившись, что никого не затопчет по пути, могучий четырёхметровый гигант весело разбежался, мощно оттолкнулся ногами у самой кромки воды, с лёгкостью пролетел два десятка метров и нырнул в тёплую океанскую толщу.
Ощутив нахождение в подводном положении, роговица глаз изменила свои свойства, приспосабливаясь к зрению в воде, и размытая океанская толща приобрела идеальную чёткость. Хрустально-чистые воды обладали высокой прозрачностью, солнечные лучи проникали вглубь водной чащи на сотни метров, и уходящие в океанскую бездну прибрежные стены атолла пестрели ярким разноцветьем красок. В густых дебрях красных, жёлтых, розовых и оранжевых кораллов вились мириады мелких цветных рыбёшек, плавно шевелились пышные короны актиний, лениво грелись морские звёзды и деловито сновали разноцветные рыбины покрупнее. Гьярдар проложил для себя круговой курс и неторопливо поплыл вокруг атолла, любуясь подводными красотами.
Вообще, летать он любил больше, чем плавать. Тем более что усиленное обучение плаванью суть неотъемлемая часть физической подготовки юных сыновей воинской касты, посему плавать в детстве приходилось много и долго, равно как и бегать. Речные и озёрные подводные пейзажи тоже могут продемонстрировать много чего интересного, но столь изобильной красоты, как в тёплых морских водах, там не найти. Поэтому поплавать под водой в кишащем жизнью океане Гьярдару весьма по нраву, но вот таковая возможность предоставлялась редко. Воинский Удел далёк от праздного безделья, густо сдобренного излишками свободного времени.