Они встретились взглядами и замерли, словно ящерицы и некоторое время смотрели друг на друга, не моргая.
— Тошнит, — девушка откинулась на сиденье и прикрыла глаза.
— Сейчас, — Кинт покопался в сумке с провиантом и вытащил небольшой сверток с вяленой рыбой, — вот, ее крепко посолили, должно сбить тошноту.
— Спасибо, — девушка взяла рыбу, — как тебя зовут?
— К… Эм… Вакт! Вакт меня зовут, — соврал Кинт из соображений своей безопасности, да и возможно её.
— А я Маани, служу в… А, не важно, я пилот.
— Это я уже понял, — улыбнулся Кинт, — из столицы?
— Нет, из Майнга, но родом из Актура. В столицу я летела чтобы… в общем по заданию летела.
— Ясно… ну что, все еще тошнит?
— Уже не так сильно, спасибо тебе…
Пронзительный свист с холма заставил вздрогнуть обоих в повозке…
— Что? Кто это? — произнесла Маани.
— Дьявол! Это кочевники…
— Ккк… к-кочевники? — испугано спросила Маани.
— Они самые, дьявол их возьми! Ты стрелять умеешь?
— Умею…
— А в человека?
— Нет, в человека стрелять не приходилось.
— Ну, все когда–нибудь проходится делать в первый раз. Удирать поздно, да и Молчуна могут подстрелить, — сказал Кинт и направил повозку к скреверу, за которым можно укрыться и принять бой.
С холма к месту падения скревера скакали шестеро всадников, они свистели и гикали на разный манер.
— Вот тут сиди, смотри туда, как только выскочат, стреляй в первого кого увидишь.
— В кого?
— В них! Попадешь в лошадь, тоже нормально.
— Это точно кочевники?
— Точно, в этом можешь не сомневаться, а так же в том, что я для них еда и корм собакам, а ты… эм… в общем, приготовься! — Кинт взял в руки карабин, и открыл клапан одного из кармашков на поясе, в котором лежали патроны к карабину.
Выбивая копытами комья земли, кони неслись к скреверу, грохнули выстрелы и пара тяжелых пуль ударила по обшивке…
— Ой! — вскрикнула Маани.
— Не бойся, мы за надежным укрытием, — сказал Кинт, и поймал в прицел одного из всадников.
Выстрел… еще, есть! Оставшись без седока, вороной жеребец прорысил в сторону а потом перешел на шаг и остановился. Кочевники стреляли на удивление точно, пули, выпущенные ими громко ударяли в корпус скревера вспарывая обшивку. Кинт выстрелил подряд три раза, выбив из седла еще одного нападавшего, а затем, прислонившись в обшивке начал быстро набивать магазин, тем временем четверо оставшихся кочевников, что–то выкрикивая, явно не приличное, стали забирать левее, объезжая укрытие обороняющихся.
— Стрелять? — испуганным и дрожащим голосом спросила Маани, — когда справа от нее показались двое кочевников, один осадил коня, привстал в стременах и вскинул винтовку…
— Да! Стреляй! Сейчас! — крикнул Кинт и дослав патрон тоже вскинул оружие.
Удерживая револьвер двумя руками и оперев рукоять на крыло, Маани зажмурившись выстрелила подряд шесть раз, ни в кого не попала, но заставила кочевников пригнуться.
— Хотя бы так, — недовольно и тихо процедил сквозь зубы Кинт и выстрелил, потом еще…
От места боя в сторону леса кони уносили двух оставшихся кочевников, которые, наконец поняли, что добыча им не по зубам. Кинт выстрелил им в след последним в магазине патроном… и попал в коня, который кувыркнувшись выбросил седока на несколько метров вперёд.
— Теперь можешь идти в повозку! — спокойно сказал Кинт, зарядил винтовку, и убрал ее в чехол на спине, а затем, вынув из кобуры револьвер и взяв в руки штык, направился к лежащим на земле телам.
— Ты куда?
— Сиди в повозке, я сейчас.
Спустя десять минут Кинт вернулся с тремя поясами с револьверами, двумя длинными винтовками и объемным тряпичным узлом, низ которого пропитался кровью.
— Что… что ты сделал? — закрыв рот ладошкой и с ужасом глядя на Кинта, спросила Маани.
— Не знаю, во сколько оценят в Валтире, а в Конинге, за головы этих бандитов, платят по сотне кестов серебром.
— Ты отрезал им головы?
— Да.
Маани дернулась, схватилась за живот, свесилась с повозки и ее стошнило. Кинт протянул ей флягу, обошел повозку и привязал «котомку» с головами к заднему борту.
— Мне тоже, поверь, очень неприятно было это делать, однако, четыреста кестов на дороге не валяются, — сказал Кинт и уселся в повозку, — но! Пошел!
Шокированная произошедшим Маани молчала пару часов, и вжавшись в сиденье смотрела на спину Кинта. Он чувствовал ее взгляд и периодически оборачивался.
— Револьвер перезаряди, — сказал он обернувшись в очередной раз, — и не смотри так на меня…
— Ты… ты пошел и спокойно отрезал им головы….
— Да, тут такое случается, и довольно часто хочу заметить, — не оборачиваясь ответил Кинт, достал трубку и закурил.
— Дикость какая…
— Согласен, дикость. Но на пятерых душегубов стало меньше, а мой кошелек пополнится четырьмя сотнями серебром… я год могу на эти деньги жить, хоть и достаточно скромно. И если тебя это как–то успокоит, то я сегодня резал головы в первый раз, и удовольствия от этого поверь, не испытал.
— У тебя есть что–нибудь выпить? Крепкое…
— В плетеной корзине возьми…
— Что это? — Маани посмотрела на Светило через небольшую «пузатую» стеклянную бутыль с мутноватой жидкостью.
— Шант, его выгоняют из ягод, что растут на побережье, осторожно, очень крепкий.
Повозка въехала на холм, когда Светило почти скрылось за горами, что далеко на горизонте, у подножия холма прижался к лесу небольшой шахтерский городок, еще меньше по размеру, чем тот же Конинг, но зато там имелась железнодорожная станция, на территории которой был и телеграф. Еще немного леса, а потом начиналась степь с редкими рощицами.
— Вот и приехали, — Кинт обернулся к своей пассажирке и улыбнулся… она спала.
На улице было не многолюдно, время ужина давно закончилось. Долговязый парнишка не спеша передвигался от фонаря к фонарю на центральной улице, и подсовывая горящий фитиль на длинной палке под колпак светильника, зажигал уличное освещение. Кинт притормозил около него…
— Добрый вечер, а где гостиница у вас тут?
— Прямо, до желтого здания, и сразу за ним и будет гостиница.
— Благодарю, — кивнул Кинт в ответ.
— Что, уже приехали, — послышался сзади сонный голос Маани.
— Да… ну что, сначала в гостиницу, или на телеграф?
— На телеграф, за мной сразу же вышлют скревер.
— Понятно, — грустно вздохнул Кинт.
— Но поужинать мы успеем, — чуть наклонив голову набок и поправив выбившийся локон волос, ответила Маани.
— Пошел! — Кинт шлепнул вожжами Молчуна.
Сразу телеграмму отправить не удалось, пришлось ждать, когда прибежит почтовый служащий. Дежурный на станции и этого делать не хотел, то есть посылать за ним, по требованию непонятно кого, но Маани продемонстрировала ему какой–то жетон, от чего дежурному, словно зад перцем намазали, и он лично побежал искать почтового служащего. Что это был за жетон Кинт не разглядел, но похоже что–то важное. Кинт успел выкурить трубку, пока ожидал у конторы почты, сидя на облучке, спустя некоторое время Маани вышла и усевшись в повозку сказала:
— Час на ужин у нас есть.
— Ого! Это откуда так быстро скревер долетит? Из столицы или из Майнга?
— Ты очень любопытный Вакт, иногда это опасно… поехали, я очень хочу есть.
Маани и Кинт заняли стол в уютной харчевне при гостинице, перед этим Кинт успел быстро договориться с хозяином и снять номер, а также заплатил за конюшню, фураж и услуги конюха, который увидев окровавленный тюк на заднем борту очень испугался, но Кинт его успокоил парой серебряных монет.
— Да уж, похоже, ты действительно голодная, — улыбнулся Кинт глядя как Маани уплетает тушеные овощи с мясом.
— Угу… я ведь только позавтракала.
— Я в общем–то тоже.
В харчевню вошел дежурный со станции, вероятно сменившийся, и увидев Маани расплылся в улыбке и поклонился, та в ответ кивнула, а дежурный подошел к стойке и делая заказ начал перешептываться с хозяином.
— Попробуйте пожалуйста моей наливки, — перед столом появился хозяин с подносом в руках, на котором стояло два высоких стакана с каким–то напитком, — пожалуйста, это за счет заведения.
— Благодарю, — кивнула Маани и указала глазами на стол.
— Такая честь для нас, в нашей–то дыре и такие важные… эм…
Маани так сверкнула глазами на хозяина, что тот замялся и шустро засеменил прочь от стола.
— Ты его чуть не испепелила, — засмеялся Кинт.
— Дежурный этот болтун! Деревенщина!
— Я тоже можно сказать деревенщина.
— Я заметила, улыбнулась Маани и отпила наливки, — ммм… очень неплохо, попробуй.
Кинт поднял стакан и посмотрел через него на Маани.
— Мы еще сможем увидеться? Может в Майнге?
Щеки Маани вспыхнули красным, она опустила глаза, грустно улыбнулась, затем снова, подняла взгляд на Кинта и ответила:
— С удовольствием, и в другой обстановке желательно… только…
— Постесняешься моего деревенского вида? Я могу приобрести дорогой костюм, котелок и трость…
— Не только в этом дело, кстати, костюм тебе пойдет.
— Да, у нас в терратосе не приветствуется общение молодых людей разного сословия.
— Познакомившись с тобой, даже при таких обстоятельствах, я уже жалею о подобных традициях.
— Что же тогда? — спросил Кинт, а внутри него все ликовало, от того, что Маани испытывает такие же, непонятные, но приятные чувства по отношению к нему… Что–то неуловимое, трепетное проскочило в их взглядах там, у разбитого скревера. Вот и сейчас она говорит, краснеет и смотрит на него, а он на нее… и никто не отводит взгляда.
— Это все из–за моей… эм… службы, я даже не могу оставить тебе своего адреса. Может ты… — оживилась она.
— К сожалению, я тоже, не могу оставить тебе адреса, у меня его просто нет, пока нет. Хотя… В Майнге, да! Ты можешь оставить для меня записку в Майнге. Там есть мастерская… эм… как же его… а! Мастерская Бара.
— Я знаю ее.
— Вот! Можешь оставить для меня там письмо. А хозяину скажешь, что это письмо… эм…