Кассирша — оказывается, её Светой звали, как мою бывшую — взяла купюру, придирчиво изучила.
— Тоже у того жулика меняли?
— Нет, это ещё в России. Из банка.
— Вроде, настоящая. Всё нужно было в банке менять…
Я пообедал, вышел из столовки и начал соображать, что это со мной приключилось. Опять перепутал что-то? Не в две тысячи четвёртом новые деньги вводили?
Специально достал из кармана всё, перепроверил. Нет, не ошибся. На двух купюрах и год стоит — «2004». Что же такое выходит, а? Не готов я был к подобному обороту. Пятидесятки эти новые — основной капитал мой. Специально разменивал, потому что помнил — крупные позже вводили. Разменял, блин. Полштуки гривен — коту под хвост. На одной старой сотенной с мелочью до две тысячи первого дотянуть сложновато будет. Возвращаться назад, менять новые на старые? Как? Подойти в банк, попросить, — «Поменяйте, а то мне у новых расцветка не нравится. Рожи на портретах больно мрачные»?
Шёл я так, перебирал варианты, пот с лица вытирал. А вариант сам мне неожиданно подмигнул. Откуда и не ждал — из окошка отделения Сбербанка. Лотерея!
Как молния в голове сверкнула. Вот же оно — простое решение проблемы! «Супер-лото» называется, «Украинская национальная лотерея». Выиграть в неё — раз плюнуть. Если знаешь, какие номера зачёркивать.
Сомнение кольнуло всего на миг: честно ли это будет? Я отмахнулся от него. Если и не честно, то кого обманываю? Государство. Оно мне за семь лет больше задолжало. Куда больше! Не колеблясь, открыл дверь.
Через пятнадцать минут я знал всё: о правилах, выигрышах, днях розыгрышей. И о номерах, выпавших в последнем тираже…
Ещё часом позже я вновь стоял рядом с тем же окошком — только четырьмя днями раньше! — и аккуратно заполнял карточку. Вычёркивать все шесть выигрышных номеров в одном поле, само собой, я не стал. Джек-пот сорвать — это было бы прекрасно, все мои проблемы денежные решались в один миг. Однако не получить мне такой выигрыш, ни в жизнь не получить — это я тоже выяснил. Выигрывать нужно по маленькой, так, чтобы выдавали на месте, по билету, не требуя паспорт. Я старательно вычеркнул по четыре выигрышных и два пустых номера.
Женщина, торговавшая лотереями, проверила, что я там начеркал. Поинтересовалась:
— В одном тираже участвовать будете?
— В одном.
— А не хотите системную игру попробовать? Там вероятность всегда вы…
— Не хочу, — перебил я довольно невежливо. Но достала же! Вероятность, видите ли, выше! Да я стопроцентную вероятность могу начеркать, только мне оно не нужно, геморрой.
Женщина поджала губы.
— Как хотите.
Сунула бумажку в терминал. А я, расхрабрившись, вынул из лотка вторую карточку. Поиграем!
Рано утром в четверг явился я за своим выигрышем. Трусил немного. Как не крути, мошенничество получается. Успокаивал себя тем, что если и мошенничество, то доказать никто не сможет. Купил, заполнил, зарегистрировал. Всё по правилам.
В отделении банка ничего не изменилось с моего предыдущего визита, который был три дня назад. И с самого первого, который завтра случится. Дверь с захватанной до блеска ручкой и оборванной пружиной всё та же, старые, покорёженные буквы над входом. «Д» упало на бок, готовое отвалиться в любую минуту, а «Б» уже и отвалилось, — надеюсь, не на голову неудачливому посетителю! — так что грязно-серая надпись на грязно-зелёном фоне теперь читалась «ОЩА] АНК». Внутри — длинная стойка поперёк зала, у противоположной стены — старый потёртый стол, стулья с поцарапанными дерматиновыми сидушками, пара бабулек рядом с окошком кассира.
И женщина у игрового терминала сидела всё та же. Только платье на ней, кажись, другое, с большими розовыми цветами. Меня она не узнала. Не удивительно, клиентов за день сколько проходит!
— Здравствуйте, — я протянул билетик. — А можно получить выигрыш по «Супер-Лото»?
На приветствие она не ответила. Билет взяла молча, повозилась с терминалом. И протянула назад.
— У вас без выигрыша.
— Что вы сказали? — я подумал, что ослышался.
— Без выигрыша.
— Как «без выигрыша»? Это вчерашний тираж вы проверяете?
— Разумеется. А с чего вы взяли, что выиграли?
— Но я же… — «знал, какие номера выпадут!» Такого не сказал, конечно. Мозги ещё работали, хоть и со скрипом. Никак не мог допетрить, что творится. — А какие номера выпали?
— Вон, на бумажке написано.
Написано. Я уже видел эти листики с выигрышными номерами. Недавно совсем видел, когда первый раз сюда зашёл. С них и списывал, чтобы наверняка, чтобы не забыть. А с них ли? Дата выигрыша та же, что и была. Но номера… Один всего совпал!
Я пробежал глазами по первому билетику. Естественно, этот единственный номер и совпадал. Права «банкирша», без выигрыша. Списал, называется! Что ж я за лох такой, цифры на бумажку переписать не смог? Да нет, ерунда! Не пьяный я был, соображал, что делаю.
Перебрал всю стопочку карточек с результатами тиража. Все одинаковые! Женщина тоже увидела, что сверяюсь, и смотрела на меня снисходительно. Решила, что пытаюсь собственную «систему» разработать? Так и есть, по большому счету. Разработал, «стопроцентно выигрышную».
Я достал второй билет. Будто в насмешку, на одном из полей совпали три номера. Один «верняк», и два «левых», поставленных от фонаря. Хотел скомкать и выбросить. Потом всё же протянул в окошко.
— Вот это другое дело, — улыбнулась мне женщина, стараясь подбодрить. — Три номера на одном из полей. Ваш выигрыш составляет пять гривен. Получите!
И выложила передо мной бумажку с синей, усатой рожей Богдана Хмельницкого. Новую.
Столовая в общежитии уже функционировала. Я подскочил к кассирше-«поросёночку» и бахнул перед ней полученную в банке пятёрку.
— Это деньги настоящие?
Женщина уставилась на меня удивлённо, но без страха. Сегодня в столовой было людно: завтракало несколько работяг в измазанных краской и штукатуркой робах, парочка в дальнем углу ела пирожные, и следом за мной парень вошёл.
— Настоящие.
Я выудил из кармана полтинник. Нет гарантии, что тот самый, но они всё равно похожи, как близнецы.
— А эта?
Круглолицая взяла в руки бумажку, повертела, проверила на просвет. Точь-в-точь как прошлый раз.
— Настоящие вроде. Если сомневаетесь, несите в банк. У меня машинки нет.
Я чуть не задохнулся от злости. Крикнуть хотел, — «Какого же чёрта ты меня разводила три часа назад⁈» Не крикнул. Это для меня — три часа назад, а для неё тот день лишь завтра наступит.
На миг захотелось дождаться завтра, посмотреть на эту невинную, добродушную харьку… И тут же холодом обдало. Это же другой я там буду! От одной мысли в глазах тёмные круги пошли. Нет, ни за какие коврижки не соглашусь с собой нос к носу встретиться.
Кассирша нетерпеливо заёрзала на стуле — парень уже стоял у раздачи, сверлил взглядом яичницу.
— Мужчина, вы что-нибудь берете?
Беру? Конечно, беру. Я теперь снова крез.
— Кофе есть?
— «Нескафе», растворимый.
— Давайте. И пирожное заварное.
Я жевал сладкое пирожное, но во рту отдавало горечью. Как же так — деньги, потом лотерея? Случившееся больше всего походило на бред. А если не бред, то очень хитрый розыгрыш. Я и сам люблю розыгрыши. Первого апреля, в кругу близких друзей.
Но сегодня был не апрель, август, и кто решил меня разыграть, я не представлял. Потому такой розыгрыш мне не нравился. Разобраться бы со всей этой денежно-лотерейной ерундой! Но у меня были дела поважней.
Глава 10Осень 2004 года
Хозяйка расхваливала квартиру со всем вдохновением, на какое была способна:
— Гена, посмотрите, как чистенько. У меня здесь и мебель новая, постель, посуда. А быттехника? Вы гляньте — импортное всё! И телефон есть.
— Как раз телефон мне без надобности.
— Как это, без надобности? А позвонить? Вы что, звонить никуда не будете?
— Не буду.
Хозяйка развела руками.
— Смотрите сами. Квартира хорошая.
Квартира была приемлемая. Не хуже, но и не лучше других. И интересовала меня в ней не быттехника — в самом деле импортная, только дешёвая и далеко не новая, — а горячая вода в душе. Горячая вода имела место быть.
— Дороговато.
— Гена, что значит «дороговато»? Где вы дешевле найдёте на сутки? Это если бы вы на месяц снимали!
— Ладно, — махнул я рукой. Очень уж надоело бродить по городу. Третью смотрю, и первая — с человеческими условиями, а не крысятник какой. — Остаюсь.
— Вот и хорошо. — Хозяйка расплылась в улыбке. — Не пожалеете.
На улыбку я постарался ответить такой же, хотя особой радости не испытывал. С удовольствием поменялся бы на номер в гостинице. Не люблю я чужое жилье, не люблю и всё… Если бы не дата в прописке.
Хозяйка ушла, унося мой полтинник — в этом времени новые купюры действовали, — а я разделся, принял душ, чайку заварил. И на диван плюхнулся, телевизор смотреть. Раз уж квартира с быттехникой.
В принципе меня жилье устраивало полностью, даже с учётом цены, — по всем прикидкам хватало мне денег до две тысячи первого. Квартира была копией той, что Завадский снимал, только обставлена побогаче. Вместо дивана обшарпанного — кровать деревянная, двуспальная, с горкой подушек, атласным покрывалом засланная. Сексодром, основной предмет мебели — понятно ведь, для какой надобности такие квартиры чаще всего посуточно снимают. Напротив кровати, в углу — тумба широкая с телевизором и видиком. «Хитачи», старый-престарый, видать, ещё со времён перестройки, но работает, я семь каналов нащёлкал с вполне приличной картинкой. В тумбе за стеклом кассеты какие-то лежат, но это мне точно не понадобится. Скукоженного от старости серванта здесь, разумеется, не было. Вместо него — «стенка» во всю стену. И внутри не пусто — посуда, стопки журналов. В довесок к мебели — пол паласом застелен, толстым, пушистым. Босиком ходить можно.
Так и лежал я посреди кровати, комнату рассматривал да пультом щёлкал. На одном из каналов «Формулу-1» нашёл. Не большой поклонник я этого вида спорта, но почему бы и не посмотреть перед сном? И вдруг в дверь позвонили.