— Да понял я, понял, — остановил его Капица. — Ну что ж, примерно то же и госпожа Чернявская мне поведала. Пожалуй, можно бы и отыскать нашего Евграфа Владиленовича, тем паче что давненько он у нас не появлялся. Ну, спасибо за беседу, Евгений Григорьевич, удачи вам в ваших начинаниях.
Когда Женька спустя полчаса зашел в дом, Степанида встревоженно спросила:
— Ну что, Жень? Чего он приходил-то?
— Да опять про Глафиру расспрашивал. Все нормально, Степанида Семеновна, вы не беспокойтесь. А мужик он вроде неплохой.
— Неплохой-то неплохой, только как прицепится — не отцепишь, чистый репей! Вот чего я, Жень, и боюсь — как бы не прицепился он к тебе.
— Не за что ко мне цепляться, — уверенно ответил Женька. — Да и не до того им сейчас будет. Они начнут искать, кто хотел ту бабу убить. Вот пускай и ищут.
После Женьки участковый решил поговорить с соседями Чернявских, которых накануне не застал дома. Конечно, дом не рядом стоит, а через участок, но, может, и слышали что-нибудь. Опять-таки собаки в доме есть.
— Хозяева! — позвал Капица, стучась в окошко. — Есть кто-нибудь?
Из дверей появилась женщина лет пятидесяти, полноватая, но ухоженная. На руках у нее сидела маленькая собачонка с большими умными черными глазами. Устремив их на Капицу, она коротко, но злобно тявкнула.
— Тише, Яся, тише, — успокоила ее хозяйка, поглаживая по шелковистому затылку. — Слушаю вас.
— Нет, уважаемая Лидия Семеновна, это я хотел бы вас послушать. Я участковый здешний, Степан Иванович меня звать.
— А я вас вспомнила, — неожиданно сказала Лидия Семеновна. — Вы же с нами уже заходили знакомиться, когда мы только приехали. Проходите, вы ведь, наверное, из-за этого убийства пришли?
— Из-за него, — признался Капица, заходя в просторную комнату.
Две точно такие же собачонки, как на руках у женщины, сидели на тахте, а третья разлеглась на коврике. Капица аккуратно обошел ее и уселся на стул.
— Боюсь, что я ничего не видела, — хозяйка подняла собачку с пола и положила тоже на тахту. Песик не шелохнулся. — Так что пользы от меня никакой.
— Да вы не торопитесь, не торопитесь. Подумайте: может быть, что-нибудь странное было в тот вечер? Или ночью?
Лидия Семеновна покачала головой.
— А собаки ваши? Они как обычно себя вели, не лаяли?
— Нет, не лаяли. Вот только Чунька моя ни с того ни с сего из дома удрала, но это потому, что она пакость какую-то в саду искала.
Лидия Семеновна неожиданно замолчала и нахмурилась.
— Что? — осторожно спросил Капица.
— А вы знаете, — медленно произнесла женщина, — когда я Чуню домой несла, мне показалось, что на соседском участке кто-то был. Точнее, просто… ну, не понравилось мне что-то, я даже сама не поняла что.
— Во сколько это было?
— Вечером, часов около одиннадцати, наверное. А может быть, раньше, я не знаю. Муж на городской квартире оставался ночевать, работал допоздна, а я как раз за собачкой выходила. Когда мне что-то показалось, я пошла вдоль ограды — посмотреть, может, мальчишки залезли и хулиганят. А там у сетки с другой стороны куча веток лежит…
Капице показалось, что при этих словах Лидия Семеновна немного смутилась.
— Да, куча веток, в общем. Я хотела поближе подойти, а Чуня как рванется в дом, и мне пришлось за ней идти. Вот и все, — огорченно закончила она. — Если бы не Чунька, я, может быть, и знала бы что-то, а так ничем помочь не могу.
— Лидия Семеновна, голубушка, я сейчас к вам сотрудника нашего отправлю, вы ему все это тоже расскажите. Хорошо? И место покажете, где шум слышали. Спасибо, на самом деле вы помогли.
Через два часа уже стало ясно, что убийца какое-то время прятался за заброшенным домом. Оперуполномоченный, молодой парень, с утра опрашивавший всех дальних и близких соседей, постарался на совесть, осмотрел весь участок и теперь с гордостью продемонстрировал Капице отпечаток следа на земле около кучи веток. Да и сами ветки были разбросаны как попало, а ведь соседка призналась, что это они сложили их сюда, правда, сделали все аккуратно. «Зачем нам разбрасывать, — вспомнил Капица слова смущенной Лидии Семеновны, — мы же убирать собирались, нам же хуже было бы».
— Да, Сереж, похоже, он здесь и тело держал.
Капица разглядывал ветки, пока парень возился со следом.
— Наверное. А где еще? — отозвался тот снизу. — Между деревьев его заметить могли, а тут такая груда… Вопрос только, где же он ее убил?
— А в доме следы есть?
— Нет, в том все и дело. Правда, двери не заперты были, когда мы пришли. Следователь думает, убийца кто-то из своих: она с ним пошла, правда, непонятно, куда и зачем, он ее придушил в тихом месте, а труп потом сюда приволок. Степан Иванович, вы здесь всех знаете, так что красавец по вашей части.
— Если бы всех, Сереженька, — вздохнул Капица. — Слушай, а орел-то наш не слабым получается: тело сюда принес, потом на дерево поднял… Зачем ему вся катавасия, вот вопрос!
На соседнем участке мелькнула фигура Чернявской и пропала за деревьями. «Кстати, как-то ведь надо было на участок их попасть, — думал Капица. — Калитки все закрыты были. Не через забор же он ее перекинул!»
— Сереж, а вдоль забора следы смотрел? — спросил он.
— Я, Степан Иванович, везде смотрел.
— Да ты не обижайся, я говорю — по ту сторону забора. У Чернявских.
— И по ту смотрел, и по эту.
— И что?
— Ничего. Никаких следов. Заморозок был ночью, земля твердая, как камень. Я удивляюсь, как этот след остался — наверное, тут под ветками влажновато было.
«Значит, не через забор. Да и потом, на теле след бы остался от удара об землю. Как же он в сад попал? И главное — зачем?»
— Чего его туда понесло с трупом? Совсем, что ли, на голову плохой был? — проворчал опер, поднимаясь. — Вот получите вы, Степан Иванович, маньяка, он вам навешает таких украшений на каждом дубе.
— Типун тебе на язык! У нас тут место тихое, маньяки не водятся. Это в столице их пруд пруди, а здесь для них экология неподходящая. Хм, маньяк…
Аркадий Леонидович заметил этого мужичка, когда пошел в магазин за пивом. Тот возился на другой стороне улицы с оконной рамой. И хирург сразу вспомнил, что Виктор ему рассказывал, как за копейки забор поставил. Как же его, того мужичка, зовут? А, Женька…
— Евгений, — окликнул доктор, подходя, — здравствуйте. Разрешите представиться: Аркадий Леонидович. Наслышан о ваших способностях от соседей.
— Здравствуйте. Это о каких же? — прищурился Женька.
— Ну, скажем, о вашем таланте в области проектирования заборов.
— А, вот вы о чем, — усмехнулся тот. — Что, тоже нанять меня хотите? И у вас забор старый?
— Забор, уважаемый Евгений, меня не беспокоит, а вот как насчет того, чтобы дверь подправить? Рассохлась, видно, вот и скрипит невыносимо — просто даже не передать, как завывает. А я, понимаете ли, руками только скальпель приучен держать хорошо, а с прочим инструментом у меня отношения посложнее. Ну как, возьметесь за сию неквалифицированную работу?
— Посмотреть надо, — покачал головой Женька. — Если просто косяк подправить — это одно, а если вообще дверь менять придется — тут уж извините. Когда зайти к вам?
Аркадий Леонидович задумался и снова покосился на Женьку. С одной стороны, тип этот особого доверия ему не внушал. Маленький, хиленький, бороденка какая-то… клочьями. С другой стороны, Виктору он хорошо забор сделал. «Ладно, рискнем», — решил Мысин и вслух сказал:
— Да вот вечерком если заглянете, то хорошо было бы.
— Часиков в восемь устроит?
— Замечательно, мой дорогой, просто замечательно.
Довольный Аркадий Леонидович направился к магазину, а Женька вернулся к оконным рамам.
В магазине доктор осмотрелся. Полная рыжеволосая деваха, стоящая за прилавком, разглядывала его с нескрываемым интересом. Внимательно изучив ассортимент пива, Аркадий Леонидович выбрал «Балтику» и подошел к продавщице.
— Красавица, половинку буханочки отрежешь? И вот пиво еще.
— Отрежу, отчего ж такому солидному мужчине и не угодить? — кокетливо ответила та. — А почему я вас здесь раньше не видела? Вы, наверное, в гости приехали?
— Нет, я здесь давно живу, просто обычно жена в магазин ходит.
— А из какого же вы дома, что я вас не знаю? — приподняла деваха выщипанные брови.
— Из сорок пятого.
— Из того, который рядом с почтальоновым?
— Да, да, только он не рядом, а через один. Между нами старый дом стоит, заброшенный совсем.
Продавщица сделала большие глаза, перегнулась через прилавок и, не обращая внимания на ждущую своей очереди немолодую супружескую пару, произнесла, понизив голос:
— Так ведь у вас там убийство такое жуткое случилось, знаете? Глашку Рыбкину повесили на дубе! Изнасиловали, говорят, и повесили. А я в выходные, как назло, в Москву ездила, ничего и не знала! Вы ее видели?
— Видел, — кивнул Аркадий Леонидович. — Зрелище было малоприятное. Девушка, вы мне пиво забыли дать.
— А правда, что она раздетая была?
— Да одетая, одетая. И еще половину ржаного.
— Нет, а Толька Рябцев говорит, что голая!
— Девушка, — вмешался простецкого вида мужик, стоявший за Аркадием, — вы мне пивка продайте, а потом про ваше убийство можете трепаться хоть до вечера.
Продавщица хотела огрызнуться, но взглянула на покупателя внимательнее и сдержалась. Быстро обслужив Аркадия Леонидовича, она взяла с полки бутылку пива, а тот, торопливо выходя из магазина, подумал: «Все, пускай все же Лида в магазин ходит».
На обратном пути хирург заметил двоих сыновей тети Шуры, ковырявшихся со старой машиной.
— День добрый! — поклонился он. — Как ремонт?
— Потихоньку, — отозвался младший, Александр. — Да тут ничего серьезного, просто перестраховываемся.
— Оно и правильно, машина перестраховку любит. Ну, ребята, бывайте!
Братья попрощались, а Аркадий Леонидович поймал на себе недружелюбный взгляд старшего, Николая, который не сказал ему ни слова. Невежа! Хоть бы о погоде соизволил поговорить. Впрочем, что от него, деревенщины, ожидать?