И вот, спустя две недели, Мотылёк с Наташей идут на третье и последнее в Чернореченске представление московского театра. Вечернее солнце облучает город волнами ласкового тепла. Река крепко держит руку. Торопиться некуда, вышли пораньше. Как же здорово, вот так, неторопливо, идти в театр и разговаривать обо всём на свете. Например, о Наташиных «светлячках».
— …управляемые клапаны сброса тёплого воздуха для изменения направления полёта. Пробные модели показали не ахти какую скорость, но мне хватит. Схема полёта своеобразна, напоминает волну. Во время танца придётся подстраивать собственные движения под особенности полёта светлячков— увлечённо рассказывала Наташа.
— Как будет происходить зарядка аккумуляторов? — поинтересовался Мотылёк.
— Бесконтактным способом, с помощью высокочастотного поля— объяснила Наташа.
— Так же, как заряжается коммуникатор?
— Только частота другая.
Впереди, в небо, поднималась красная точка. Кто-то упустил воздушный шар.
— Если бы это было не нужно для увеличения «паразитных» искажений в ЕУС, то попросила бы помочь с расчётами Новосибирск— пожаловалась Наташа: —А так приходится мучиться самой.
— И правильно, незачем каждый раз просить Новосибирск о помощи только на том основании, что он считает и думает быстрее. Не ровен час люди совсем разленятся и разучатся думать с этими искусственными интеллектами— проворчал Мотылёк: —Я тебе рассказывал, как младший брат второе место на общегородских робогонках занял?
— Уверена: он без сторонней помощи показал бы хороший результат. Сам собрал робота, сам написал программу. Новосибирск только сэкономил время на тестах, проведя их в виртуальности и указав на слабые места. Алексей и сам бы справился.
— Может быть да, а может быть нет. И ты слышала, как он охарактеризовал последнюю предложенную мной конфигурацию сети? Критиковать чужую легко, а свою предлагать не хочет — говорит, боится взять на себя такую ответственность. Боишься предлагать — значит не критикуй!
— Чем ворчать и наговаривать на братские людям искусственные интеллекты, лучше бы поцеловал меня— попросила Наташа.
Это просьбу Мотылёк исполнил с удовольствием. И ещё несколько раз подряд. Пока сзади не раздался весёлый голос: —Только посмотри, Света, какой пример подаёт молодым кадрам старший научный сотрудник.
Командиры комсомольских отрядов, Коля Гончар и Малиновская Света, встречались. Мотылёк знал об этом, но как-то и не обращал раньше внимания. Сейчас оба стояли в паре шагов позади. Рука Гончара лежала на Светиной талии. Она прижималась к нему плечом и улыбалась. Гончар тоже улыбался и протягивал руку: —Привет.
Отвечая на пожатие, Мотылёк проворчал: —Утром виделись.
— Так то на работе! — отмахнулся Николай: —Вы в театр? Билеты есть? Здорово, у нас тоже.
— Тогда идём— дёрнул плечом Мотылёк, всё ещё недовольный тем, что его общение с Наташей бесцеремонно прервали.
Две пары влились в спешащий к зданию театра общий поток. Чернореченцы сегодня выглядели более нарядными, чем обычным вечером. Многие держали в руках воздушные шары ярко-красного цвета. Шары тянули за ниточки, звали держащих их людей в небо.
— Сегодня уровень искажений достиг позавчерашнего максимума… — заговорил было Гончар, но Света взмолилась: —Сколько можно об одном и том же? Три раза нет! Ты бы ещё протокол прошлого комсомольского собрания обсудил.
Николай сделал вид будто задумался: —Хорошая мысль…
Света воскликнула: —Язык мой — враг мой.
— Тогда давай его сюда!
— Только посмотри на них— прошептал Мотылёк на ухо Наташе: —Идут посреди улицы и целуются. Мы хотя бы к обочине прижимались. Никого не стесняются. Слушай, я тоже так хочу.
Считается, что театр, как вид искусства, родился из древнейших сельскохозяйственных и охотничьих ритуалов. Воспроизводя в аллегорической форме трудовые процессы или явления природы, древние люди считали, будто могут влиять на них. Во всяком случае, проводя ритуал, они настраивали себя на нужный лад и сплачивали коллектив, что само по себе дорого стоит.
Во времена зарождения театра не было разделения на зрителей и участников — участниками были все. По мере развития человечества — науки и искусства дифференцировались, разделялись и усложнялись. Развитие часто представляют, как подъём по бесконечной лестнице. Но здесь скорее применима аналогия со спиралью. Круг замыкается, но мы оказываемся не в исходной точке, а на уровень выше. Нет ничего удивительного, что к сегодняшнему дню театр вернулся к истокам, но на другом, совершенно ином уровне.
Театр начала двадцать четвёртого века отменил пассивных зрителей. Все пришедшие на представление становились его активными участниками. Каждый получал роль и сохранял свободу действий в рамках полученной роли. Представление не было статичным, оно становилось живой, развивающейся сущностью. И сегодняшнее представление могло изрядно отличаться от вчерашнего поставленного в том же театре, той же группой актёров, но с другими зрителями. Развитие технологии проецирования трёхмерных картин, позволяло не заботится ни о костюмах, ни о декорациях. Однако на самих актёров ложилась куда большая нагрузка, чем раньше. Теперь они не просто играли заученную роль, по сто и по двести раз совершая одни и те же действия, произнося одни и те же слова. Сегодня театральное представление жило, развивалось в динамике и актёры из основного состава становились кем-то вроде садовников, выращивающих основной сюжет и не дающих ему отклоняться в сторону слишком далеко. Это было сложно, даже очень. Но и безумно интересно.
Московский театр по праву считался одним из сильнейших в Союзе. Привезённое им в Чернореченск представление основывалось на работах историков Ласточкиных, исследовавших переломные моменты трагичного и вдохновляющего двадцать первого века. О глобальных событиях тех времён можно прочитать в учебниках, а московский театр ставил своей задачей рассказать о смешных и грустных хитросплетениях судеб простых людей того времени, из суммы которых и складывался далёкий двадцать первый век. Представление содержало семнадцать ключевых моментов, где совокупное участие зрителей могло существенно повлиять на развитие событий, и сорок четыре основных вариантов концовки. Впрочем, основные варианты концовки почти никогда не реализуются в чистом виде. Скорее они опорные точки, синтезом которых обычно заканчивается представление.
— Чувствую себя снеговиком— пожаловалась Наташа. Белый театральный комбинезон оставлял открытым только голову. До начала представления ткань висела складками, как у огромного, не по размеру, плаща.
Завернутый поверх собственный одежды в такой же комбинезон, Мотылёк подбодрил девушку: —Самым лучшим снеговиком на свете.
С началом представления висящая складками ткань изменит форму (с помощью искусственных аналогов мышечных волокон) в соответствии с полученной ролью. Кто-то превратится в толстяка, у другого, может быть, раскроются за спиной жёсткие, не предназначенные для полёта, крылья. Театральный комбинезон облегчает проецирование голографического облика, позволяя компьютерной системе отслеживать перемещение зрителя-актёра и, синхронно передвигать его голографическую копию. Кроме того, изменение формы одежды помогает участникам представления не забыть о своих изменившихся, в соответствии с ролью, габаритах. В противном случае может получиться небольшой конфуз, когда сказочный великан, забыв об увеличившемся росте, попытался бы пройти в обычную человеческую дверь.
— Спасибо— поблагодарила за комплимент Наташа.
К ним подошли успевшие переодеться в театральные комбинезоны Николай и Света.
— А разве я не самый лучший снеговик? — потребовала ответа Малиновская, услышавшая конец разговора Мотылька с Наташей.
— Конечно самый лучший — успокоил подругу Гончар.
Света капризно показала на Мотылька: —Вот этот товарищ считает иначе.
— Нам придётся сражаться за честь своих дам! — подхватил игру Николай: —Я дам вам свою запасную шпагу.
— Между прочим, у него действительно дома есть настоящая шпага, а может быть и запасная найдётся— просветила Малиновская: —Коля в школе увлекался исторической реконструкцией и фехтованием.
Наташа взяла замявшегося Мотылька под руку и нежно проворковала: —Ты ведь не отступишь, любимый? Каждую вторую среду я буду приносить на могилку цветы. Думаю, гвоздики вполне подойдут.
— У нас нет причины для ссоры, амиго— сказал Мотылёк с любопытством ожидающему, как он собрался выкручиваться, Николаю: —Женщины и их красота, суть форма искусства. А, как известно, искусство субъективно.
— Неплохо выкрутился— одобрила Малиновская.
Мотылёк спросил: —У тебя правда дома есть шпага?
— Ученическая— признался Гончар: —С затупленным концом. Да и кривовата немного. В клубе исторической реконструкции предполагалось, что каждый должен лично сковать себе шпагу. Сначала полгода учился кузнечному делу. Но какой из школьника выйдет кузнец, всего за полгода и то урывками? Не разваливается при ударе и ладно. Зато, когда во дворе играли в мушкетёров или в поход Вещего Олега на Константинополь, мне без спора доставались главные роли.
— Мой рыцарь в красном плаще— сказала Света.
— Товарищи, уже началось распределение ролей, идём? — предложила Наташа.
И правда, среди собравшихся зрителей началось распределение ролей. Процесс не был полностью случаен, так как многие пришедшие вместе хотели бы вместе играть в одних и тех же сценах. По возможности их пожелания удовлетворялись. На заре возникновения голотеатра в новостях писали о курьёзной истории, когда рассердившаяся на мужа жена возжелала театральной мести и пронзила мужниного персонажа огненной молнией, что было совсем не по сюжету. Актёры сумели спасти представление, но с тех пор старались не ставить рассерженных женщин играть роли античных богинь. Это вопрос личной культуры человека. Считает ли он допустимым испортить представление сотням других людей ради удовлетворения личных спонтанных желаний.