– Эту дыру прожгли снаружи. – Даарийский ветеран издали разглядывал оплавленные края почти семиметрового отверстия и внимательно изучал отпечатки энергетических всплесков, сохранившиеся в местах разлома молекулярной структуры переборки. – Удар наносился обратным конусом из потока перевозбуждённых протонов, и было это очень давно, сотни тысяч лет назад. С тех пор у Двуногих не осталось тяжёлого вооружения?
– Оружие у них есть! – недовольно задышало Юко. – Просто они больше не используют его против Переборок Господних! Господь карает за это смертью! Когда-то божественного оружия было много у всех, и шли масштабные войны за передел жизненных территорий. Но за каждый выстрел по своей Переборке, даже случайный, Господь уничтожал и оружие, и тех, кто им управлял. Поэтому сейчас протонных пушек осталось мало, и все их берегут. Это хорошо! Потому что в случае чего можно спрятаться от Двуногих в грибнице и заткнуть проходы!
– Что-то я не чувствую присутствия Двуногих по ту сторону переборки. – Фьялар ещё раз вслушался в энергопотоки окружающего пространства. – Там только твои вечно голодные соплеменники.
– Двуногие не подходят близко к люкам – боятся попасть под наш контроль, – объяснило споровое существо. – Они прячутся дальше, в глубине своих отсеков, и ждут, когда кто-нибудь из нас приблизится на расстояние безопасного выстрела.
– И зачем тогда твои соплеменники так резво стремятся попасть к ним?
– Они хотят попытать счастья и взять под контроль Двуногого. – Дыхание Юко стало скептическим. – Как по мне – это занятие для совсем тупых колхозницо, более не способных ни на какой заработок. Риска много, наслаждение недолго, перспектив никаких. Сейчас ты сам всё увидишь, о великий и ужасный демон! Как только толпа схлынет, нам нужно пролететь через пограничный проход, пока охрана его не заперла. Иначе придётся ждать сутки до следующего открытия.
Толпа мелких грибов, рвущаяся в пограничный отсек Двуногих, схлынула через десяток частей, и Фьялар коротким ускорением вылетел следом, ловко разминувшись с бесформенным грибом-пробкой, надвигающимся на дыру. Спешащее следом Юко юркнуло в быстро закрывающийся проход и сразу же остановилось, зависая в воздухе.
– Давай подождем, о повелитель! Пусть толпа тупых колхозницо рассосётся по отсеку Двуногих. Двуногие начнут прятаться от них, и мы сможем спокойно лететь дальше. – Юко брезгливо поджало псевдолистья: – Здешние отсеки – это невообразимая грязища, если не хочешь вымазаться и провоняться отходами Двуногих, то дальше только по воздуху!
– Что ж, давай подождём. – Даарийский ветеран вгляделся в лежащий впереди ржавый пейзаж, быстро окрашивающийся вспышками далёких выстрелов.
Издали трущобы Двуногих напоминали многоэтажные лабиринты улиток, разве что размеры этажей были значительно крупней. В глаза бросалась несимметричность ржавых уровней, сильно отличающихся друг от друга высотой, словно обитающие внутри их существа могли иметь друг с другом двойную, а то и тройную разницу в росте. Но при внимательном рассмотрении становились заметны сильные диспропорции в структуре уродливых строений.
Собранные из чего попало ржавые кривые коробки торчали в разные стороны, зачастую упираясь друг в друга. То тут, то там виднелись следы обрушений и образовавшиеся вследствие этого ржавые завалы. Не то от дряхлости, не то от ошибок строительства, не то по обеим причинам сразу, несколько десятков более высоких прогнивших ржавых конструкций надломились и осели на находящиеся рядом столь же ржавые конструкции, коим повезло иметь большую прочность. Навалившиеся строения кое-как приварили друг к другу для устойчивости и продолжили эксплуатировать. В настоящий момент из кривых окон высотных этажей вели огонь не то плохо обученные снайперы, не то хорошо натаскавшиеся самоучки, и прочерки зарядов, бьющих сверху вниз куда-то в дебри ржавых трущоб, отчётливо виднелись в полумраке общего освещения гигантского отсека.
Фьялар отметил, что территории Двуногих заметно теплее территорий улиток и столь же заметно хуже освещены. Здесь жарко, влажно и сумрачно – видимо, «И-Мир» поддерживал тут условия, более-менее схожие с естественными условиями сожранной планеты Двуногих. Чтобы не напрягать глаза попусту, воин перешёл на непосредственное восприятие энергопотоков, и окружающая картина дополнилась неожиданными подробностями. Орава грибов, рассыпавшаяся по гнилым трущобам, атаковала засевших в ржавых небоскрёбах Двуногих потоками спор. Споры проникали внутрь строений, и в силу большого расстояния было плохо понятно, что именно происходит дальше, но интенсивность сопротивления Двуногих явно падала.
– Можно лететь, о повелитель! – услужливо заявило Юко. – Двуногие попрятались в своих зданиях, теперь они не будут мешаться на пути на своих дурацких канатных дорогах! Нам нужно пересечь пару пограничных отсеков, потом найти их водопровод и следовать вдоль него до самого океана. А там у Двуногих наверняка найдется какой-нибудь компьютер, который ты сможешь взломать!
Серое существо проверило уровень питания в своём гравилёте и отлетело за спину Сияющему, чтобы гарантированно быть в безопасности. Фьялар набрал высоту и составил курс согласно возникшему в сознании Юко маршруту. Маршрут довольно подробно вёл через два ближайших отсека, но после становился настолько приблизительным, что проще было самому поискать водопровод Двуногих. Благо мысленный образ этого нагромождения прогнивших труб, сочащихся ржавыми каплями, сознание Серого существа воспроизвело в мельчайших деталях.
Влетев внутрь города, Фьялар понял, о чём именно говорило Юко. Двуногие не умели ползать по вертикальным стенам, подобно грибам или улиткам, и потому пользовались многочисленными лифтами примитивных конструкций. В основном роль таковых играли лебёдки и протянутые между строениями канаты, по которым ходили мятые маломерные вагонетки. Всё это было грубо изготовлено из разлохмаченных ржавых тросов и ещё более ржавых обрезков каких-то металлических конструкций и опутывало городские трущобы, словно грязная пакля, теряющаяся в тусклом освещении.
Но более всего была заметна жуткая вонь, густой смрад которой царил даже на большой высоте. Никакой канализации в небоскрёбных трущобах не имелось, все отходы выливались жителями в окно вне зависимости от этажа, и ржавые стены кривых уродливых строений были облеплены вонючими потёками. Всё это рано или поздно достигало поверхности отсека, уходило в имеющиеся в ржавом полу многочисленные стоки, ведущие за городскую окраину, и скапливалось в расположенных там смрадных бассейнах. Вони от этого в городе меньше не становилось, но сами местные жители были привычны к данным условиям существования и не видели в них ничего страшного. Нападение грибов вызывало у них куда большую тревогу, и вскоре Фьялар увидел, что служило тому причиной.
Ближайший квартал ржавых трущоб уже был захвачен грибами, и попавшие под их влияние Двуногие поодиночке выбегали на хлюпающую жижей отходов улицу. В одной руке каждый из них сжимал какое-то донельзя изношенное оружие, в другой труп спорового существа, вцепившись и в то и в другое посиневшими от перенапряжения пальцами. Лишённые зрачков чёрные глаза Двуногих вылезали из орбит, подобно безумцам, нездорово учащённое дыхание вырывалось из тощего горла вместе с болезненными хрипами. Даарийский ветеран вслушался в энергопотоки захваченных грибами гуманоидов и невольно скривился, понимая механизм воздействия спор.
Серые споровые существа ожидаемо оказались грибами-паразитами. Они исторгали из себя споры, споры проникали в организм Двуногих, и если иммунитет атакованного гуманоида оказывался недостаточно силён, то запускался процесс паразитарного захвата чужого организма. Споры начинали прорастать через клетки тела носителя, быстро устанавливая контроль сначала над нервной системой, а после над всем мышечным аппаратом, прорастая сквозь мышечные волокна. В результате поражённый паразитом Двуногий оказывался не в состоянии управлять собственным телом и становился безвольной марионеткой паразита. При этом гриб не внедрялся в мозг заражённого гуманоида, чтобы не связываться со всем многообразием сложных процессов, поддерживающих жизнь носителя: работу сердечно-сосудистой, дыхательной, почечной и прочих систем организма.
Поражённый грибом гуманоид до последнего сохранял разум, но находящаяся во власти паразита нервная система транслировала мозгу ложные сигналы, выдавая боль за экстаз наслаждения. Носитель испытывал удовольствие, делая то, что было угодно паразиту, и сознательно предпринимал все возможные действия, чтобы выполнить его прихоти. Боль от прорастания спор через клетки собственного организма носитель чувствовал лишь в первые несколько часов, пока паразит ещё не добрался до нервной системы, и эти часы для поражённых грибом Двуногих были последними страданиями в жизни, которые ещё ощущались головным мозгом, обречённым вскоре стать добровольной марионеткой во власти паразита, словно наркоман во власти наркотика.
Первое, что требовал от носителя паразит, было поглощение пищи. Нищие грибы, вызвавшиеся атаковать Двуногих, занимали в грибнице самую нижнюю социальную нишу и были обречены на вечную нищету. Поесть им удавалось раз в несколько месяцев, и хотя грибы были способны находиться без пищи длительное время, мечта о сытной жизни становилась для нищих пределом мечтаний. Внедрившись в организм носителя, гриб начинал питаться за счёт поражённого гуманоида, впадал в эйфорию счастья и уже не желал останавливаться. Для обильного и комфортного питания грибу требовалось больше влажной и потожировой среды, поэтому паразит заставлял носителя поглощать всё, что можно было переварить. Движимые многократно увеличившимся аппетитом Двуногие начинали поедать трупы убитых в перестрелке грибов, но таковые быстро заканчивались, и поражённые паразитом черноглазые гуманоиды рвались к городским окраинам.
– Куда вы их отправляете? – хмуро поинтересовался Фьялар. – Воевать с улитками?
– Не сразу, о повелитель! – Юко принялось торопливо объяснять: – Это же местная чернь, о, великий демон! Они худые и дохлые, в таком состоянии им до территорий улиток попросту не дойти! Захватить нормальных Двуногих тяжело, их кровь сопротивляется спорам. Но Двуногие постоянно плодятся и быстро растут, их черни всегда больше, чем нашей!