Лизабетта попыталась отнять руки.
– Я… не знаю, дорогая.
– Ты никому не показывала дневник?
– Нет.
– Значит, ты… ты… ты одна читала?
В черных глазах старой корсиканки блеснули слезы.
– За кого ты меня принимаешь, девочка? – спросила она, и в ее голосе впервые прозвучал гнев. – Да, я взяла твой дневник, но мне и в голову не пришло открыть его! Порядочные люди не читают чужих писем и дневников. Я отнесла его в «Эпрокт», в ваше бунгало, вместе с твоими вещами, оставшимися в Арканю, – одеждой, книгами, сумкой. В больнице они тебе были не нужны.
– Потом меня выписали и сразу увезли на континент. В кемпинг я не возвращалась.
– Знаю, милая, знаю… Базиль Спинелло должен был пойти в бунгало, все упаковать и передать тебе.
Голос Лизабетты звучал спокойно и уверенно, а Клотильда дрожала, как лист на ветру.
– Базиль так и поступил, бабушка. – Она судорожно сглотнула. – Я все получила. Кроме дневника.
23 августа 2016
Нужно избавиться от телефона. Он не очень разбирался в новых технологиях, но любил детективы и знал, что даже по выключенному мобильнику можно определить местонахождение его владельца. Трубка полетела на камни, и он припечатал ее каблуком.
Пока Валентина со слезами на глазах читала дневник матери, он не торопясь изучил содержимое ее смартфона, но ничего интересного не узнал. Влез в почту, прочитал отправленные и принятые сообщения, просмотрел фотографии, послушал музыку. Погрузился на несколько минут в мир пятнадцатилетней девочки – и не обнаружил ни одного грубого слова о родителях или лишнего сантиметра голого тела на снимках. Ни бутылки вина на заднем плане, ни приятеля в откровенной позе, ни подружки в смелом купальнике.
Благоразумная девица.
Счастливая. Уверенная в себе. Воспитанная.
У нее нет проблем, она не знает ненависти и воспринимает жизнь как подарок анонимного благотворителя. Развернуть, оценить, поблагодарить, задорно задуть свечи и верить, что Рождественский Дед останется с ней, как и мама с папой, добрый Господь или Будда. Подросток без изъяна, без червоточинки. Если верить дневнику, мать в ее возрасте была совсем другой!
Может, дело как раз в технологиях? Мобильный телефон связывает тебя с окружающим миром, а дневник защищает и отгораживает от него.
Теперь последний сигнал, если его запеленгуют, будет из этого леса.
Пора. Хватит тянуть.
Он бросил взгляд на «фуэго», где сидели его пленницы. Пальма и Валентина. Черт, до чего похожи – высокие, тонкие, стройные!
Эту классическую красоту, гордую посадку головы и королевское достоинство не портят ни годы, ни морщины, ни лишние килограммы. Элегантные, привлекательные, внушающие доверие.
Клотильда совсем другая! Она тоже красива, но своим очарованием обязана совсем иным качествам. Хрупкости. Энергичности. Нонконформизму. Наверное, колдун, смешивающий гены, должен быть бережливым, наделяя ингредиентами родителей и детей, братьев и сестер, чтобы успеть сотворить новую порцию. Потому-то фамильные черты часто передаются через поколение.
Он шел к машине и думал о дочери, матери и бабушке. Клотильда никогда не умела общаться с матерью, это ясно из дневника. С дочерью получается не лучше – он долго за ними наблюдал и может с уверенностью утверждать это.
Ирония судьбы…
Бабушка с внучкой могли бы полюбить друг друга, понять, оценить, в этом нет сомнений!
Очень жаль…
Жаль, что им отпущено всего два часа на общение в жалком подобии того, первого, красавца «фуэго», что им не дано обняться – даже в последнюю минуту жизни.
Но он увлекся. Нужно как можно быстрее покинуть это место.
20:34
Прежде чем открыть дверцу, он глянул на часы. Отлично. К месту встречи они прибудут вовремя. Он посмотрел на Валентину. Девочка не читала, просто перелистывала страницы дневника Клотильды, не видя строчек из-за слез. Интересно, сумеет ли она наконец по-настоящему полюбить мать или возненавидит ее еще сильнее!
Не имеет значения. У нее не будет возможности рассказать.
Он открыл дверцу.
Пленницы не шелохнулись.
– Пора, мадам Идрисси. У нас встреча на карнизе Петра Кода.
23 августа 2016
20:40
Клотильда стояла у «пассата» и нервно шарила в сумке в поисках ключей. В голове была полная неразбериха, она не могла решить, куда бежать. В жандармерию? В «Эпрокт»? Ехать по дороге в надежде встретить Валентину? Свою мать? Пазл не складывался. В давнишней драме участвовали два разных кружка – взрослые и подростки, и связывала их между собой только старая голубая тетрадка.
Кто-то из взрослых прочел дневник. Украл, прочел и нашел правду – свою правду. Ключ, вот что дал ему проклятый дневник. А она не может отыскать ключ в сумке! Ну что за идиотка! Клиническая дура!
Завибрировал телефон.
Слава богу, хоть он в кармане…
– Клотильда? Это Аника! Какое горе, какое горе! – Женщина всхлипнула, произнесла несколько слов между двумя рыданиями. – Утром убили Червоне, теперь вот ваша дочь пропала.
Бывшая серфингистка сломалась, развалилась на куски. Железная хозяйка кемпинга совершенно потерялась.
– Вы в «Эпрокте»? С Франком?
– Нет… Я одна, у ворот.
– Где Франк?
– Не знаю.
– Пошел за полицейскими?
– Не знаю… возможно… они… уже здесь. С самого утра… Из-за Червоне… – Рыдания усилились. – Я знаю, вы его не любили, Клотильда, никогда не любили… но он заслуживал лучшего, чем…
– Вы позвонили, чтобы поговорить о муже? – сухо осведомилась Клотильда.
Проклятые ключи наконец нашлись, нужно было немедленно стартовать, а не тратить время на пустые объяснения с чужим человеком. Да и телефон лучше не занимать.
– Нет, конечно нет, Клотильда. – Ни намека на враждебность в голосе, вот что значит опытный администратор! – Я побеспокоила вас, потому что вспомнила одну деталь.
Сердце Клотильды пропустило такт, она замерла, судорожно сжав в кулаке ключи.
– Записка, которой выманили Валентину… Якобы от вас… Следовало проверить, засомневаться, но я была так потрясена…
– Что за деталь, Аника?
– Незадолго до или почти сразу после того, как принесли записку, перед кемпингом стояла машина. Подъехала, притормозила, водитель подождал несколько минут. Я не сразу сообразила…
Клотильда открыла дверь машины и вставила ключ в замок зажигания, решив, что ничего важного не услышит, а Аника все никак не могла довести мысль до конца.
– Червоне все мне рассказал… Давно. Вот я и удивилась нестыковке, но тут увидела на стойке эту записку, потом пришла Валу, и… я отвлеклась.
– Что не так с машиной, Аника?
– Это был «фуэго». Красный. Именно о таком автомобиле Червоне твердил все эти годы. В таком погибли ваши родители и брат.
В мозгу зажглись три сигнальные лампочки, завыла тревожная сирена.
Красный «фуэго».
Географические координаты. Франк назвал лес Бока Серьа, несколькими километрами выше скал Петра Кода.
Ее мать и ее дочь.
Вывод очевиден: некто нашел машину, как две капли воды похожую на «фуэго» ее родителей, посадил в нее Пальму и Валентину и везет их на карниз Петра Кода.
Клотильда не знала кто, как и зачем, но была уверена: развязка случится там. Она со страхом посмотрела на часы.
20:44
Кто-то – безумный, больной – направляется к провалу, чтобы воссоздать события, случившиеся двадцать семь лет назад. 23 августа. И в машине, на заднем сиденье, находится другая пятнадцатилетняя девочка. Ее дочь!
Клотильда вспомнила, как десять дней назад они положили у обочины дороги три веточки чабреца, хотя Франк и Валентина и не проявили сочувствия. Водители проезжавших мимо машин бросали удивленные взгляды на странную женщину с опрокинутым лицом. Безумец будет на карнизе ровно в 21:02. И сбросит «фуэго» с обрыва.
Нужно лететь стрелой. Предупредить всех, до кого получится дозвониться.
Пусть на злосчастном месте соберется как можно больше народа. Прежде чем там появится он.
У нее восемнадцать минут. Она едва успевает.
Собираясь дать задний ход, она по привычке посмотрела в зеркало и… резко затормозила.
За машиной стоял Кассаню. Бледный, морщинистый, похожий на растерянного Гэндальфа. «Он все слышал. И все понял…» – подумала Клотильда.
– Уйди, – умоляющим тоном произнесла она.
– Я поеду с тобой…
– Освободи дорогу! Ты натворил достаточно глупостей.
Гравий полетел из-под колес, старик едва успел отскочить, и машина исчезла из виду, подняв тучу сухой пыли. Клотильда в последний раз посмотрела на деда. Он стоял прямо, словно врос в землю и не собирался двигаться с места в надежде слиться с природой, стать деревом или камнем, любым безобидным предметом. Уподобиться Лизабетте.
Дорога до полуострова Ревеллата и еще несколько километров до карниза Петра Кода представляла собой бесконечную череду поворотов. Чтобы по грунтовке выскочить из Арканю на департаментскую дорогу, надо было сделать приличный крюк, а путь по тропинке – всего несколько сотен метров.
Клотильда на полном газу пролетела короткий прямой участок дороги и резко затормозила на очередном вираже.
– Черт-черт-черт, – прошептала она, глотая слезы. – Успокойся, да успокойся же ты, если хочешь успеть.
Легко сказать – успокойся… Голова готова взорваться от вопросов. Кто этот псих? Да какая разница, главное – оказаться на карнизе раньше него, раньше них. Клотильда достала телефон. «Какого черта ты побоялась занести номер в книжку? Придумала бы кодовое имя… Теперь вот набирай».
06
Поворот.
25
Переключиться на вторую скорость, ехать быстрее.
96
Никого на встречной, никого сзади, взять влево, пересечь сплошную, выиграть несколько секунд.
59
Ехать еще быстрее.
Ну же, ответь наконец!
Переключиться на первую, затормозить.