[12] Только как объяснить таким вот молодым ребятам, энтузиастам, пришедшим «служить и защищать», что ошибки должны совершаться в Арканаре — чтобы не повториться на Земле. Будни, отчеты, проекты, интриги… И за всем этим проворонено главное: Странники на Земле и действуют. И протащил их на Землю он, Александр Васильевич Симонов. А теперь уничтожен Совет… И флот — последний шанс планеты — парализован неизвестным «бивнем». А где-то, быть может, уже разворачивается в боевые порядки другой флот. Флот вторжения…
29 июля 36 года
11.30
Отец Шига смотрел на дона Кондора и медленно закипал. Информация стекалась к нему на наушник, а он не имел права ею воспользоваться. Время утекало, великолепный план горел синим пламенем, а он мог лишь наблюдать. Полномочия его были огромны, сам Генерал Ордена не вмешался бы в ход операции. Но в случае провала он ответит за все головой. Братья пилоты доносили отовсюду — корабли заблокированы. Проникнуть удалось лишь на «Тьму-49», но только лишь проникнуть. Оставалось лишь смотреть, как копошится Стелла, перебирая корабли.
46… 47… 48…
— Александр Васильевич! Есть! Номер сорок девять заблокировать не успели — только код сменили. Где-то через час я его вскрою.
— Нет у нас часа, Стеллочка…
Шига мысленно согласился. Да гори оно все Пэховым пламенем!
— А строил-то их кто? Может, у них есть запасной код?
Боевого магистра только что не качали. Боевого магистра хлопали по спине. Стеллочка поцеловала боевого магистра в щеку и сама же смутилась. А дон Кондор очень официально произнес:
— Как директор Института Экспериментальной Истории и Комиссии по Контактам принимаю решение задействовать мастер-код КОМКОНа.
Откликнулся неживой голос:
«Личность идентифицирована. Мастер-код введен. — И после секундной паузы: — „Тьма-49" активирован».
Боевой магистр послал команду орденским пилотам. В ответ из наушника посыпалось непотребствие, святым братьям неподобающее:
— Товарищ Шига, снова корабль заблокировали!
— Что случилось? — вырвалось у него.
— А, заметил? — жизнерадостно запищала Стелла. — Я доступ закрыла. Собственным кодом. На всякий случай. Сейчас кто-нибудь из вас слетает в Мирза-Чарле, введет его и активирует систему.
Молчавший до сих пор Пашка протянул широченную ладонь:
— Давай, Стелка, съезжу.
Стелла посмотрела на Симонова. Он медленно, будто через силу кивнул. Девушка набросала несколько слов и протянула Пашке. Тот вышел.
Несколько минут сидели в молчании. Первым заговорил Симонов:
— Ты сделала то, что собиралась?
— Да, дядя Саша. При вводе кода охранная система срабатывает на поражение. При чрезвычайных обстоятельствах необходимы чрезвычайные меры, вы сами учили нас.
— А если Пашка?.. — встревожился Слава.
— Пашка не доедет, — коротко ответил дон Кондор, — Слава, Стелла, действуйте. Запуск и цель — только по моей команде.
Цюрупа молча кивнул. У Симонова немного отлегло от сердца — такой надежностью веяло от этого двухметрового потомка викингов. Маленькая большеглазая Стелла, наверное, чувствовала себя за ним как за каменной стеной. Они вышли.
29 июля 36 года
11.04
…Жарко припекало полуденное солнце. На улицах было безлюдно. Антон стоял перед Институтом и не мог решиться. Бросить такое обвинение своему Наставнику — еще шаг туда, откуда нет возврата. Хотя… два связанных, истекающих кровью человека в подвале СГБ… Похищенный из музея пистолет… Почему бы следующему шагу не быть — таким? Он все еще стоял в нерешительности, когда из-за угла появился Пашка. Этого не могло быть, но вот он, пухлый, румяный, чем-то озабоченный… Друг Пашка.
— Пашка, привет!
У друга детства сделалось удивительное выражение лица: радость, опаска — все вместе. Времени на объяснения не оставалось. Абсолютно.
— Пашка, ты с Арканара? Видел Киру? Пашка, ты — в Мирза-Чарле?
Тот замялся на секунду. Ту самую, которая понадобилась Антону, чтобы вынуть древний бесшумный пистолет и аккуратно прострелить Пашке колени.
— Все, Паш, все уже, — бормотал он, неся друга на спине к оказавшемуся поблизости скоростному флаеру и нажимая кнопку экстренной медицинской эвакуации. Больше сомнений не оставалось.
29 июля 36 года
11.15
В кабинете остались только Симонов с Казимиром. Несколько минут сидели молча. Потом ожил видеофон.
— Александр Васильевич, это Антон. Александр Васильевич, почему монахи Святого Ордена знают, что Пашкин код — ловушка, а сам Пашка — нет? Сейчас буду.
Еще несколько секунд двое сидели друг напротив друга, все так же ничего не говоря. Отец Шига размышлял, что же надо было сделать, чтоб трижды проверенный брат Набу раскололся по самые потроха в какие-то минуты. У дона Кондора в голове вертелись примерно те же мысли — о Пашке. Чувства обострились до предела. Чуть заметно двигается подбородок Казимира. Высокий, не по погоде воротник, ясное дело, скрывающий ларингофон. Взведенный барканский самострел на столе у самого своего локтя. И даже — через всю комнату — мелкие буквы на застекленной витрине: «Фамильный меч рода Кси. Добыл Сташевский К. П.». Теперь все встало на свои места. А времени оставалось лишь на одно из двух — либо попытаться убить чужого, либо… И сделать выбор директору Института надлежало самому. «Стар я стал», — подумал он, спокойно нажимая на вызов. Возник Цюрупа.
— Цель — Арканар. Запуск! — монотонным ровным голосом скомандовал Симонов и лишь после этого позволил себе схватиться за самострел.
…Неизвестно, почему дон Кондор не нажал на курок. Может, вбитое за десятилетия в плоть и кровь «Не убивать». Может, потому что Ученик. А может, огромное удивление: в руке у сидящего напротив человека был скорчер.
29 июля 36 года
12.00
…Отсчет времени пошел на секунды. Видеофон Цюрупы не отвечал — «Тьма» начала экстренный энергозабор. Шига воспользовался кабельной связью:
— Слава! Антон убил дядю Сашу и Пашку. Примешь меня на борт.
На ходу отдавая приказы Охранной гвардии, боевой магистр разнес стекло витрины. Меч, как верный пес, казалось, сам прыгнул в ладонь. Меч — душа воина, как можно столько лет жить без души?! Шига выглянул в остывающую брешь в стене и спрыгнул вниз, прямо на посадочную площадку. Уже поднимая глайдер, вспомнил, что Румату надо задержать. Ларингофон равнодушно передал в эфир команду:
— Братья, цель — Мирза-Чарле. Во имя Господа, обратите неверных в приятное благоухание!
29 июля 36 года
12.02
…Институт кубом нетесаного мрамора возвышался над необычно безлюдной в этом часу площадью. Антон был уже совсем близко, когда стена второго этажа исчезла в ослепительной даже в полдень вспышке. С лязгом упал рядом металлический самострел — весь в разводах побежалости. Руди поднял его, зашипел от боли и рванулся вперед — вслед за неуловимо-стремительной фигурой. Фигура огромным скачком оказалась в приземистом скоростном глайдере, стартовавшем почти впритирку к земле. Антон прыгнул в пассажирский флаер, перещелкнул на ручное управление. Управление не работало. Хорошо поставленный голос киберинструктора сообщил:
«Категорически не рекомендуется вождение воздушных видов транспорта лицам, находящимся в состоянии алкогольной интоксикации, а также с индексом здоровья тринадцать. Ближайший портал нуль-Т…»
Руди хладнокровно разнес панель автопилота рукояткой самострела. Неразборчиво матерясь, пальцами закоротил управление. Что-то круглое и ребристое с приглушенным стуком выпало из кармана. Он машинально подхватил его — и замер под прицелом четырех автоматов. Аварийщики. Все из Охранной гвардии.
— Бросьте оружие, дон Румата, — спокойно, чуть насмешливо приказал один из них, кажется, начальник. Акцент практически не ощущался.
— Все оружие? — уточнил Руди и выбросил пистолет.
— Все, разумеется! — закивали аварийщики, впрочем не выпуская его из-под прицела.
— И это?
Тихо звякнуло на мостовой стальное колечко с двумя усиками.
— Что это? — спросил один из арканарцев, равнодушно разглядывая ребристый предмет в кулаке у Руматы. Тот внутренне похолодел: неужели не знают?
— Не стрелять, братья, взорвемся! — Реакция у начальника оказалась очень даже приличной.
Флаер свечой рванул в небо, а арканарцы еще целых две с половиной секунды могли разглядывать гранату Ф-1, известную в старину на Балканах как «старая черепаха».
29 июля 36 года
12.05
…Антон пилотировал — впервые за столько лет. Когда-то ему казалось, что летать — как ходить — разучиться невозможно. Оказалось, можно. Не было ощущения единения с машиной, флаер болтало и заносило. Да и чего ожидать от стандартной пассажирской модели?
29 июля 36 года
12.30
…Утилизатор резво шел куда-то в известном только ему направлении. Джереми сидел неподвижно, лишь изредка придерживая кибера, когда тот погромыхивал на ухабах. Особенно сильно тряхнуло на грузовом нуль-портале. Тафнат зашипел и положил в рот ушибленный палец.
По ту сторону портала ударила жара — сухая, как из муфельной печи.
Еще минут пять тряслись по жаре, потом машина заехала в просторный ангар. Минут десять внутри ангара ничего не происходило. Зато что-то определенно творилось снаружи. Бывший кайсанский легионер хорошо знал эти звуки. Вроде бы тихие, но волосы на загривке становились дыбом. Звуки беды. Потом распахнулась боковая дверь. Вошли двое — у обоих длинные, буйные шевелюры, на обоих свободные белые одежды. «Вольные художники», — вспомнил Джереми. По его личному мнению, так просто психи. Их мазни он не понимал и терпеть не мог и сильно подозревал, что они отвечают ему полной взаимностью. И все бы ничего, но подобные экзальтированные личности пытались прорваться в архив почти каждую неделю. Все они имели вид всклокоченный, все несли свои абсолютно уникальные творения.