Одним из итогов многолетней педагогической деятельности Мейера стала его работа «О значении практики в системе современного юридического образования» (1855).
В Казанском университете студентом Дмитрия Ивановича был сам Лев Толстой. Лев Николаевич, первоначально избравший философский факультет, в 1845 г. перешел на юридический. Много лет спустя великий писатель вспоминал: «Когда я был в Казани в университете… там был профессор Мейер, который заинтересовался мною и дал мне работу – сравнение “Наказа” Екатерины с Esprit des lois («Дух законов». – Прим. авт.) Монтескье. И я помню, меня эта работа увлекла; я уехал в деревню, стал читать Монтескье, это чтение открыло мне бесконечные горизонты; я стал читать Руссо и бросил университет, именно потому, что захотел заниматься»[200]. Свои мысли по поводу прочитанного Л. Н. Толстой записал в своем дневнике за 1847 г.[201]
Однако другие обязательные предметы были студентом Толстым заброшены, так что вполне оправданно на экзамене в 1846/47 учебном году по истории русских гражданских законов профессор Мейер поставил ему неуд[202]. Сам Дмитрий Иванович был этим фактом очень обеспокоен и интересовался у однокашников Льва Николаевича: «Знакомы ли вы с Толстым? Сегодня я его экзаменовал и заметил, что у него вовсе нет охоты серьезно заниматься, а жаль: у него такие выразительные черты лица и такие умные глаза, что я убежден, что при доброй воле и самостоятельности он мог бы стать замечательным человеком»[203].
Лев Толстой не захотел связать свою жизнь с юриспруденцией и в апреле 1847 г. подал прошение о своем исключении из числа студентов Казанского университета[204], однако знание права и правоприменения он периодически демонстрировал. Наверное, самый яркий пример – роман «Воскресение», написанный в 1889–1899 гг. и изданный в 1899 г.
Другой, помимо педагогики, областью применения яркого таланта Мейера стала его научная деятельность. Конечно, ее намного труднее оценить с позиции общегуманистических ценностей. Чтобы понять значение его исследований в контексте развития цивилистики в России, все-таки требуется определенная подготовка. Отметим, что все грани таланта ученого Д. И. Мейера, проявившиеся в его научной деятельности наряду с преподавательской, стали залогом его признания как при жизни, так и после нее.
В марте 1846 г. Дмитрий Иванович защитил магистерскую диссертацию «Опыт о праве казны по действующему законодательству».
Магистерская диссертация Мейера, представленная юридическому факультету Императорского Казанского университета в 1846 г., до недавнего времени считалась утерянной[205].
Полагаем, что эта диссертация интересна не только возвращением из небытия, но и методикой изложения материала.
В своей работе Дмитрий Иванович рассуждает о воле и законах, приводит примеры законов: соответствующих действительности, за исключением немногих случаев; соответствие которых реальности сомнительно по причине недостаточности сведений о ней; несоответствующих действительности, хотя и не без условий, противоположных ей; упускающих из виду несоответствие свое действительности, игнорирующих ее; и, наконец, прямо противоположных действительности.
Интересен, можно сказать, вполне современный приведенный автором пример, касающийся чумы: «Вопрос о заразительности чумы имеет важное законодательственное значение, простирающееся даже до гражданского права (карантинные чиновники, по нашему праву, не могут быть наследниками по завещанию, составленному лицом во время содержания в карантине), либо во всех случаях, в которых закон дает какое-либо определение касательно заразительных болезней, чума, признанная заразительною, подходит под него: сюда относятся распоряжения карантинные, паспортные, торговые и другие».
Переходя непосредственно к праву казны, Дмитрий Иванович рассматривал различные позиции российских и иностранных исследователей.
Отечественные исследователи представлены как стряпчим А. Урусовым, так и известным русским правоведом Константином Алексеевичем Неволиным. Напомним, что Неволин был в числе первой партии подающих надежды в законоведении студентов, отправленных М. М. Сперанским в Германию, а Мейер – во второй. До 1917 г. большое количество талантливых юристов стажировались в Европе, в основном в Германии.
В числе трудов немецких ученых Дмитрий Иванович анализирует работы своего учителя Г. Пухты и, конечно же, обращается к исследователям римского права, а также к историческим исследованиям и действующим законодательным актам.
На основании своих исследований ученый резюмирует, что «права казны относятся или непосредственно к имуществам, или отношение это установляется посредством обязательств». В первом случае законодательная защита казны «служит поводом к устранению всякого по возможности произвола или недоразумений представителей казны, и потому дело об отчуждении казенного имущества должно пройти через все степени гражданского суда». Во втором случае само происхождение права казны «определяется законодательством в такой точности, нередко даже с необходимостью, что существование их в законном случае считается несомненным, и потому всякий спор о них признается лишним».
В 1848 г. Мейер защитил докторскую диссертацию «О древнем русском праве залога»[206] и стал профессором.
В декабре 1853 г. Дмитрия Ивановича избрали деканом юридического факультета. Он был популярен среди студентов и коллег, и важно, что, несмотря на молодость, соответствовал всем существовавшим на тот момент требованиям, необходимым для замещения этой должности.
Однако кипучая деятельность Мейера проходила на фоне тяжелой и плохо излечиваемой по тем временам болезни – чахотки (туберкулеза), доставлявшей ему немалые страдания. Как писал слушатель Казанского университета Н. С. Соколовский, «Дмитрий Иванович был олицетворенная честность; вся его жизнь представляла служение одной идее; несмотря на невзгоды, на физические и нравственные страдания, он твердо, безуклонно шел к своей цели, ни разу не отступая, ни разу не погнувшись перед бурями»[207].
В 1852 г. Мейер составил завещание, чем немало напугал свою семью. Трудно сказать, почему явно незаурядного молодого ученого даже после успешной пробной лекции не оставили в Санкт-Петербурге, а отправили в Казань. Может быть, его воззрения были чересчур европейскими даже для западников из Главного педагогического института? Но стал бы он в столице тем самым Мейером, каким стал в Казани?
В 1853 г. вышел в свет труд ученого «О юридических вымыслах и предположениях, о скрытых и притворных действиях».
В 1855 г. Мейер издал книгу «Юридические исследования относительно торгового быта Одессы», которую он подготовил по результатам поездки и изучения темы непосредственно в Одессе. Говоря современным юридическим языком (если он может быть таковым), в этой работе речь идет об отношениях торговли как урегулированных законом, так и установленных обычаями. В ней Дмитрий Иванович освещал особенности портового города с разнообразием товаров, складов, магазинов и т. п. При этом он не скрывал своих эмоций, в частности отметил: «На некоторых улицах поражает большое количество маклерских вывесок – биржевых, городских и рыночных маклеров»[208].
В работе характеризуются заключаемые договоры, а также деятельность биржи, страховых компаний, коммерческого суда. Отдельное внимание Мейер уделил «разысканиям о движении переводных векселей»[209]. Впоследствии Дмитрий Иванович подготовил свои знаменитые лекции по вексельному праву.
18 февраля (2 марта) 1855 г. умер император Николай I, на престол взошел Александр II. Запахло воздухом свободы. Случайно или нет, но именно после смерти Николая I продолжительные хлопоты Мейера о переводе в Санкт-Петербург увенчались успехом.
Свое намерение он объяснял следующим образом: «Побуждает меня к тому желание служить в Петербурге как сосредоточии нашей умственной жизни, с которым я притом связан родственными отношениями»[210].
Летом 1855 г. Дмитрий Иванович переехал в столицу, где первоначально возглавил кафедру энциклопедии права в Училище правоведения, а 10 декабря перешел в университет на кафедру гражданского права и истории римского права, где перед новым годом начал читать лекции по гражданскому праву.
Но лекций было до обидного мало: 21 декабря 1855 г. Дмитрий Иванович прочел первую лекцию в Санкт-Петербургском университете, а 18 января 1856 г. умер от чахотки в возрасте 36 лет. Похоронен на Смоленском кладбище[211].
15Павел Дмитриевич Киселёв
Первое в России ведомство, связанное с управлением государственного имущества, было создано не в 90-е гг. XX в., а немного раньше, в первой половине XIX в., и этот орган – министерство государственных имуществ, где первым министром был Павел Дмитриевич Киселёв (1788–1872).
Министерство и министр были мотором невероятных изменений, впоследствии названных крестьянской реформой, которая привела к отмене крепостного права в Российской империи. При этом, в отличие от подавляющего числа реформаторов разных времен и народов, Павел Дмитриевич оставался министром почти 20 лет.
В 1861 г. Киселёв в силу объективных и субъективных причин уже не был министром, но без его настойчивой и кропотливой работы отмена крепостного права вряд ли произошла бы.