– Как вы помните из нашего последнего телефонного разговора, ваш счет в банке заблокирован, а сумма долга увеличилась. Вы нашли решение, мадам Мулино?
Вчера я отправила резюме на десять вакансий, в самых разных сферах деятельности: техническое обслуживание, персональная помощь, секретарские услуги.
Позвонили мне только из клининговой компании. Молодая женщина сказала, что они сочли мое резюме подходящим для выполнения уборки по дому. Можно подобрать удобное расписание, к тому же, по моему желанию, есть возможность работать как полный, так и сокращенный рабочий день. Оплата будет производиться в соответствии с МРОТ[93]. Завтра мне следует явиться для прохождения испытания: полная уборка комнаты и глажка, но она уточнила, что речь идет о простой формальности.
Я задумалась. На этой работе я буду получать гораздо меньше, чем в ресторане. Однако у меня оставался выход. Взяв телефон, я начала звонить, пока не передумала.
– Матиас, это Анна.
– Привет, Анна! Как дела?
Голос был радостный, словно мы были старинными друзьями, и между нами никогда не происходило ничего плохого.
– Все в порядке. Скажи, ты ведь знаешь, что я всегда пыталась тебя понять, никогда не хотела быть жесткой и не требовала от тебя денег ни на что…
– Ого! Плохое начало.
Теперь его голос звучал гораздо суше. В горле у меня появился комок. Даже находясь на другом конце Франции, даже спустя семь лет, я все еще боялась, что на меня обрушится его кулак.
– Матиас, ты же знаешь, что я едва свожу концы с концами, я никогда у тебя ничего не просила, зная, что ты не работаешь и тебе тоже тяжело, мне не хотелось становиться для тебя лишней обузой, но теперь ты неплохо зарабатываешь, так что…
Он хихикнул, но это было совсем не смешно, а звучало скорее недобро.
– Маленькое путешествие влетело тебе в изрядную сумму, и теперь ты решила меня немного пощипать, да?
Я молчала. На что, собственно говоря, я рассчитывала?
– Матиас, ты же знаешь, что деньги пойдут не мне. Ты – отец, и, даже если не живешь с дочерьми, ты обязан заботиться об их материальном благополучии. Мне следовало бы настаивать на алиментах с самого начала…
– Сколько? – отрезал он.
– Я думаю, что…
– Хлоя выросла, она может пойти работать, но я дам тебе денег на Лили. Я наведу справки и потом скажу тебе сумму.
Часом позже мне пришло сообщение, в котором он написал, что будет платить мне двести евро в месяц, при условии, что он будет видеться время от времени с дочерьми. Я согласилась, при условии, что стану присутствовать на этих встречах.
Господин Ренар покашливанием извлек меня из пучины моих мыслей. Он ждал ответа.
– Я не смогу вернуть вам весь долг сразу, как бы вы того ни хотели, но обещаю возобновить ежемесячные платежи, а за вынужденную задержку обещаю выплатить дополнительно по сто евро за месяц.
Коллектор долго вздыхал:
– Госпожа Мулино, я уже три месяца испытываю терпение моего клиента, постоянно ему обещая, что вы непременно выплатите задолженность.
– Знаю, но, увы, не могу предложить вам больше.
– Это ставит меня в очень сложную ситуацию…
– Мне очень жаль.
– Следовательно, мы должны начать судебную процедуру, чтобы взыскать ваш долг в той или иной форме, – заметил он, поднимаясь с места. – Сожалею, что пошел у вас на поводу.
– Клянусь вам, что у меня не было дурных намерений, я обязательно возобновлю ежемесячные платежи в самое ближайшее время. Думаю, вы сумеете убедить вашего клиента в том, что гарантированная оплата долга, даже если она немного затянется, самое оптимальное в нашем случае решение.
Он пошел к двери, даже не попрощавшись со мной. Самое время достать секретное оружие, которым снабдила меня Франсуаза.
– Господин Ренар, я посоветовалась с одним адвокатом, и она мне объяснила, что при моем доходе и моих затратах, если я обращусь с прошением об отсрочке выплаты по моим долговым обязательствам в Центральный банк Франции, оно, несомненно, будет удовлетворено, и выплаты приостановят до улучшения моего материального положения. Таким образом, долг будет заморожен. Я бы не хотела к этому прибегать, я взяла на себя обязательства в свое время и непременно собираюсь расплатиться, но и вы должны мне больше доверять.
Он взялся за ручку двери, а затем обернулся.
– Могу я задать вам вопрос? – спросил он.
– Конечно.
– Около трех месяцев назад мы с вами встречались, и вы утверждали, что у вас есть необходимая сумма, чтобы выплатить весь долг незамедлительно, но сами этого не сделали. Вы ведь тогда солгали?
– У меня была эта сумма.
– Тогда я вас не понимаю! Почему вы ею не воспользовались, чтобы навсегда покончить с этим долгом?
Пока я думала, как бы мне получше сформулировать свою мысль, ответ явился сам собой:
– Потому что она позволила мне сделать кое-что более важное.
Лили
Дорогой Марсель!
Надеюсь, ты сможешь разобрать, что я написала. Я отказалась от мысли писать только согласными, это было бы слишком сложно, так что я решила писать мелко-мелко.
Я хотела тебе сказать, что очень довольна. Сегодня после обеда я пошла к Клелии. Отец ее спросил меня, видела ли я «Викингов»[94], а потом снова погрузился в телевизор, так что мы могли спокойно заниматься крысами. Подумай только, у Царапки и Зубастика за время моего отсутствия появились новые детеныши, и Клелия оставила мне одного, поскольку прекрасно меня знает.
Уж не буду говорить о том, с каким трудом мне удалось уговорить маму, к счастью, я настоящий мастер в таких делах, и в конце концов мне удалось ее убедить в том, что это для меня крайне-крайне важно. Ну, мне, конечно, пришлось пообещать, что крысенок не выйдет из моей комнаты, пока она дома, хотя я совершенно уверена, что она скоро к нему привыкнет. Мне хотелось бы загадать тебе загадку насчет того, как я его назвала, но слишком мало места осталось для этого, так что уж скажу прямо – его зовут Ралала[95]. Сейчас он как раз ходит по твоей левой странице, надеюсь, вы поладите! Кстати, Хлоя позвонила Диего и Эдгару, чтобы узнать, благополучно ли они вернулись. Мы-то сохранили все в тайне до конца, но нам не терпелось узнать о них новости. На самом деле из-за их банковской карты и спутниковой системы все прекрасно знали, где они находились, их даже не нужно было искать. Директор не стал подавать в суд, но отныне он не желает их больше видеть в доме престарелых. Теперь им придется подыскивать себе новое жилье и, скорее всего, не удастся остаться вместе. Клянусь тебе, Марсель, я не жалею ни капельки, что давно использую мамин крем от морщин, так что у меня есть шанс никогда не состариться.
Ладно, мне нужно ложиться спать, завтра мне на учебу (все никак не могу привыкнуть спать в прежней постели). Я еще рада, что вроде наладилось дело с Жюльеттой и Манон, они делают вид, что не догадываются о моем существовании.
Целую крепко, Марсель.
Лили
P.S.: Ралала приносит свои извинения – он не нарочно на тебя напи́сал.
Анна
Бабушка сидела в кресле возле окна. Она ждала нас, счастливая, что мы пришли на день раньше обычного, пока девочки не начали учиться. Днем меньше в расписании ее одиночества. Крепко-крепко я прижала бабушку к себе, ощутив приятный аромат ее щеки. Лили, поцеловав прабабушку, протянула ей небольшой черный камень.
– Держи, бабуля, я привезла его с Северного мыса!
Бабушка очень разволновалась, она с нежностью поглаживала камешек, будто это бриллиант. Хлоя взяла ее за руку и прошептала на ухо несколько слов.
– Да я не сделала ничего особенного, – ответила бабушка тихо.
– Ну, уж нет! – вмешалась я. – Ты сделала очень многое.
Она только отмахнулась, снимая с себя всякую ответственность, и переключила наше внимание на сервировочный столик, где в вазочке лежало печенье.
– Ну-ка попробуйте, это испекла внучка госпожи Дюпор!
– Не нужно, бабуля, – отказалась Хлоя, – я должна быть осторожнее – и так набрала пару лишних килограммов.
– А по-моему, ты гораздо лучше выглядишь, чем во время нашей прошлой встречи!
Лили кивнула в знак солидарности, вгрызаясь в печенье. Но она тотчас же положила его обратно, ее лицо исказила гримаса.
– Они что, из бетона, эти печенья? Я едва не лишилась всех своих зубов!
– Подумать только, ведь на прошлой неделе они были превосходны, – удивилась бабушка. – Ладно, давайте рассказывайте все! У меня сохранились самые прекрасные воспоминания о Норвегии, вам там понравилось?
Я предоставила возможность поговорить девочкам, бабушка уже знала о моих впечатлениях: я звонила ей по крайней мере раз в неделю. Они сравнивали свои переживания и эмоции, почти одинаковые, несмотря на шестидесятилетнюю разницу в возрасте.
– А что вам понравилось больше всего?
– Трудно сказать, – ответила Хлоя. – Может быть, мне больше всего понравилось северное сияние. Или Прекестулен. Нет, конечно, нет, я знаю! Мне больше всего понравилось, что мы все время были вместе, втроем.
– Лично мне больше всего понравились киты, – заявила Лили.
Бабушка засмеялась, девчонки подхватили. Я наблюдала за ними, наслаждаясь тем, что окружена любимыми людьми, теми, без кого не могло быть и меня. Недоставало только одной, но частичка ее жила в каждой из нас.
Мы остались до самого ужина, сервированного в столовой. Я крепко расцеловала бабушку.
– Обязательно приду на следующей неделе, моя дорогая.
– Я тоже! – воскликнула Лили. – Да выбрось ты эти печенья, бабуля, они опасны для здоровья.
– И я приду, – подала голос Хлоя.
Бабушка была в восторге. Она провожала нас взглядом, пока мы не покинули ее комнату. Девочки вышли первыми, и я уже собиралась закрыть за нами дверь, когда услышала, что меня тихонько зовут. Я обернулась. У бабушки был вид заговорщицы.