— Как такое может быть?
— Источник наделил его Силой Пяти стихий, — у Хвалимира, оказывается, были золотисто-желтые зрачки, как у тигра, и они словно прощупывали замершего Никиту до самых глубин его души. — Плод в чреве матери не выбирает свою судьбу, он только может принять Дар. И однажды приходится платить служением своему Роду, своей семье, людям, доверившимся тебе, и… Ордену. До самого своего конца.
— И сколько мне отмерено? — дрогнул голос Никиты.
— Хочешь знать свою судьбу? — по-доброму улыбнулся жрец.
— Больше всего я хочу знать, что сейчас творится вокруг меня и семьи. А где и когда закончится мой путь — уже неважно.
— Жизнь Универсала долгая, враг ему не страшен в силу уникальных магических данных, а у тебя, не забывай, еще и две твари в услужении. Ты самое страшное оружие, которое я когда-либо встречал на своем веку. Тот, кому по силам разрушать города, рано или поздно встает перед выбором: отдать свою Силу Алтарю или идти с этой ношей до конца жизни.
— Все-таки знаете про демонов, — напрягся Никита.
— Знаем и присматриваем за тобой. На извилистых тропинках между мирами встречаются интересные люди, уже наслышанные о Никите Назарове.
— И кто они?
— Одна из них передает тебе огромный привет, — Хвалимир усмехнулся. — А с другими когда-нибудь сам встретишься.
— Тэмико! Хранительница! — Никита оживился. — Охотно поверю. Она не очень жалует демонов, и поэтому наши взгляды на их службу людям расходятся… Но, Хвалимир, а что значит «отдать свою Силу Алтарю»?
— Матвей Брянчинов не выдержал своего служения, когда уничтожил британскую флотилию адмирала Бреггинса в устье Койды. Слухов тогда немало бродило по побережью, но только Князь Ордена знал, чего ему стоило лишить жизни почти тысячи человек, утопив их с помощью комбинированных заклятий огня и воды. Не выжил никто. Жители Койды еще несколько лет собирали выброшенные на берег обломки фрегатов и личные вещи британских моряков.
— Была причина, по которой Князь сотворил такое, — догадался молодой волхв.
— Была. Универсал редко применяет заклятия тотального уничтожения в силу личных воззрений, моральных колебаний, человеколюбия, наконец… Поинтересуйся в архивах насчет экспедиции Бреггинса. Ее назвали «Ветер возмездия». Если память не подводит, в 1802 году по новому летоисчислению, — при этих словах Хвалимир довольно сердито хмыкнул. — То, что творили островные пираты — а я не могу их назвать по-другому, пираты и есть — не поддается осмыслению. Не нам осуждать Князя, он поступил так, как считал нужным, а потом пришел сюда и погасил свою искру Дара. Доживал после этого как обычный человек… недолго.
— После него кто встал во главе воинства?
— Никого не было, — покачал головой жрец. — Место, как говорят сейчас, оставалось вакантным. Поэтому твое появление восприняли как сигнал к действию. Война ведь не прекращается до сих пор. Исчезло ее внешнее проявление. Никто не сходится в кровавой сече, но убиваем мы друг друга так же исправно, отвечая ударом на удар иными средствами.
— Получается, Собор не стал сопротивляться моему решению привести к Алтарю потайника из-за желания выбрать нового Князя? — Никита нахмурился. Ведь так и было. Старцы недолго бушевали и довольно быстро пришли к согласию.
— Ты еще молод, Никита, — вздохнул Хвалимир; постукивая кончиком посоха по полу, он обошел Небесный камень и встал рядом с волхвом. — Некоторые вещи тебя могут возмутить или обидеть, но, по сути, ты был обречен с самого рождения стать Князем. Не даются такие подарки богами за красивые глаза. Их надо отрабатывать. Это твой Рок, Никита, и только тебе его нести на своих плечах, не перекладывая ответственность на других. И ты, как Князь, обязан быть впереди своего воинства. Мы защитим твоих жен и детей, но только тебе предстоит сразиться с нашим вечным врагом. Он злонамеренно искажает суть человеческой жизни, стирает нашу общую память, вносит рознь между братьями и сестрами, где мечом, а где и словом. Патока их лжи слишком слащава, чтобы сопротивляться ей. Но и с этим мы разберемся. Нам нужен твой карающий меч.
— Кризисный управленец, — пробормотал Никита.
— Именно так, — нисколько не удивился услышанному жрец.
— Но Храм не защитил Брянчиновых, — Никита вдруг понял, почему не может принять правильные, в общем-то, слова Хвалимира. — Он был Князем и воевал против наших врагов. А его семья погибла. Ведь я прав? Горечь тяжелой потери чернит разум и толкает человека на тяжелые для сердца поступки. Поэтому последний Князь и отрекся от Силы, когда осознал, что сотворил. А вдруг и мою семью ожидает подобная участь?
Жрец не сразу ответил. Он протянул руку к Алтарю и замер так, пока пальцы не засветились бледным фиолетовыми всполохами.
— Тогдашние хранители недооценили степень осведомленности английской агентуры, находившейся в составе экспедиции Бреггинса. Они нашли семью Брянчинова и навели на них магов Ордо Маллеус, чтобы не замарать свои руки. Ты же знаешь, на что способны папские псы инквизиции. В гены их адептов вложена одна программа — уничтожить всех, кто связан с Орденом даже косвенно. Но знаешь ли ты истинную природу войны?
— Догадываюсь, — Никита с интересом смотрел, как расширяется призрачный туман над Алтарем. Хранитель открывал портал?
— Западная камарилья, победившая древний уклад европейских княжеств, ищет механизм появления Универсала, — Хвалимир усмехнулся и поднял руку. С пальцев тягуче потянулись вниз струйки тумана. — И своими куцыми мозгами никак не поймет, что истинный Дар дается не избирательно или по каким-то особым методикам. Это выбор богов. Непонятен принцип выбора Универсала, непонятна механика зарождения в нем искры Пяти Стихий. Все непонятно. Мы можем оперировать магическими потоками на подсознательном уровне, понимать, как это действует и работает, пользоваться ими, наконец. Но единственная тайна, которую нельзя открыть — это Дар, носителем которого являешься ты. Считай, это твое проклятие и твое богатство. Задай вопросы, которые тебя беспокоят — и поторопись к своим братьям.
Сердце Никиты неприятно екнуло. Неужели Хвалимир намекал на события в Гиссаре? В таком случае действительно надо срочно идти в лагерь. Находясь далеко от Мезени, он не мог принять кодовый сигнал по телефону, и в этом случае Генштаб разработал аварийный канал связи — через астральное пространство. Однако информационный пакет до сих пор не пришел.
— Храмы Перуна — это вход в иную Явь?
— Да.
— Могу ли я пользоваться Вратами с помощью Алтаря?
— Исключено. Даже Князь не имеет такого права. У тебя есть иной инструмент путешествий. Демонические твари и младший — пока еще младший — сын. Мы не станем препятствовать твоим перемещениям с их помощью. Но за мальчишкой следи во все глаза. Хлопотный малец у тебя растет.
Никита поставил зарубку в памяти насчет Ярослава, но не стал задавать про него вопросы. Это не самое главное.
— Правильно ли я поступаю, проводя через Источник своих жен во время беременности?
— Ничего нового ты не придумал, — блеснули глаза жреца. Он убрал руку от Алтаря. — Если думаешь, что они родят тебе наследника-носителя Пяти Стихий, то не особо-то надейся. Дети у тебя и так сильные, но держи их Дар в узде.
— Кто стоит за покушением на нас?
— Хранители не занимаются сбором агентурных данных, Князь, — Хвалимир покачал головой, давая понять, что не намерен обсуждать этот вопрос. — Мы не в силах быть везде, в прошлое мы не можем попасть, а грядущее — зыбко. Сегодня ты толкнешь нечаянно камешек с тропинки, а в будущем произойдет обвал. Поэтому ищи врагов сам, привлекай воинов Ордена. Теперь у тебя есть люди, которые рвутся в бой. Используй их с умом, и ответы сами придут к тебе. Вижу, Никита, ты сам все понимаешь. Алатырь-камень не всемогущ, как и мы, его Хранители. Ты в достаточной мере наделен силой и способностями решать любые проблемы. Но… если станет очень тяжело, действительно тяжело, а не по личным ощущениям, то любой Храм тебе поможет. Еще одну ошибку нам совершить нельзя.
— Спасибо, Хвалимир, — Никита про себя вздохнул. Он так и не понял, зачем жрец прикасался к камню. Получал какую-то информацию, недоступную для Воина? — Действительно, пора возвращаться.
— Подожди, — на его плечо легла сухощавая ладонь. — Мы, Хранители Алтаря, хотим поднести тебе подарок. Вот, держи.
В руку Никиты лег тонкий посеребренный стержень, похожий на карандаш с заостренным концом. По весу он был настолько легкий, что почти не ощущался, но его явно сотворили не из дерева.
— Руническое стило, — пояснил жрец. — Ты ведь артефактор, и тебе будет полезен сей инструмент. Оно способно более точно вырезать руны на любом предмете от металла до дерева. Даже на драгоценных камнях, что увеличивает его силу. Представляешь, насколько ценными станут твои подарки любимым, а также нужным людям?
— Спасибо, Хвалимир, — прошептал Никита, сжимая стило. — Это очень ценная вещь! Я даже не слышал, чтобы в мире существовало нечто подобное!
— Стило не из нашей Яви, — улыбнулся старик, глядя, как молодой волхв тщательно прячет «карандаш» во внутренний карман куртки. И неожиданно для него предложил: — Протяни руку к Алтарю. Гляди внимательно.
Сделав так, как попросил жрец, Никита ощутил прикосновение тумана и тонкое покалывание в кончиках пальцев. И в это же мгновение его как будто втянуло в это призрачное покрывало — и еще через два удара сердца волхв стоял на каменистом плато, освещаемом яркими огненно-желтыми цветами взрывов. Звуки боя ворвались в уши, удивительно четко разделяя их на малейшие нюансы. Вот, захлебываясь речитативом, перекрикивают друг друга пулеметы, где-то гулкие, где-то с суховатым треском. Раздаются хлопки гранатных разрывов. Вздрагивает под ногами земля, готовая сбросить с себя людишек, устроивших непонятную возню, которая причиняет ей боль. Пылая огненной аурой, носится джинн, превращая в пепел камни. По нему бьют магические плетения, сжимая аморфное тело в ледяных тисках, в результате чего в воздух взлетают кубометры горячего пара.