В этом году правила смотра были изменены согласно царскому указу. Заблаговременно все землевладельцы были извещены о том, что боевые холопы более не могли быть представлены на смотр. Вместо них помещик обязан выплатить денежный штраф. Само собой это вызвало бурный протест землевладельцев. Два-три века каждый из них выставлял нужное количество воинов согласно разрядным спискам. Боевых холопов любовно выискивали, пестовали и готовили, ибо от них зачастую зависела жизнь их господина. Они составляли боевую дружину своего хозяина и вдруг правила поменялись. Звонкая монета всегда была в дефиците и теперь землевладельцы чесали в затылках, как выйти из положения.
А выход был, мы об этом заранее побеспокоились. Царские рекрутёры уже крутились среди помещиков. Они были готовы выкупить боевых холопов для нужд царского войска. Мы рассчитывали на формирование двух солдатских полков нового строя из числа этих холопов. Это если брать города Ярославль, Ростов и Кострому.
Таким образом землевладельцы лишались своей дружины, но получали освобождение на определённой период от необходимости выставлять на смотр холопов.
Как правило поместная конница была плохо вооружена, только холодное оружие и луки. Огнестрельное оружие было дорогим и не по карману помещикам. В этом плане она сильно проигрывала рейтарам, которые имели на вооружение пистоли и карабины.
Смотр поместной кавалерии был назначен на одной из больших площадей близ церкви «Спаса на Городу».
Командовал смотром новый воевода, он же принимал отчёты служек «разрядного приказа». Те проверяли соответствие вооружения и выставленных воинов. Учитывая новшества, этот процесс затянулся.
Каждый участник смотра должен иметь коня и полное вооружение. Для дальнего похода обязательно наличие заводного коня. Сегодня здесь на площади стояли только дворяне, боярские дети и к ним приравненные.
Только каждый третий имел огнестрел, чаще выезжали в «саадаках».
Я с удивлением смотрел на топоры, копья, кистени и кинжалы, которыми были вооружены люди на площади. Короче фраза — конно, людно и оружно, имела в реальности смысл — кто с чем может выйти. Сабли были далеко не у всех, брони тоже.
По уложению каждый должен отслужить в году определённое количество времени. В случае срочной необходимости поверстать поместную конницу, это война или нападение кочевников, то уже царская казна выплачивала положенный оклад. Ведь дворяне и боярские дети фактически не являлись регулярным соединением. Они занимались своим хозяйством и питались от него.
Смотр затянулся на весь день. Народ сильно устал и начал роптать, зато нам удалось составить разрядные списки тех, кто будет представлять наш край. Таковых насчитали около двух тысяч, вот с ними и будем работать. Задача, поставленная государем — сформировать из боярских детей полк регулярной конницы. От успеха нашего начинания зависело, удастся ли создать за несколько лет два десятка полков «нового строя» по стране без рекрутирования новых «датных» людишек?
Подати на войну, накладываемые на общество, постоянно росли. Причём чрезвычайные были в 5–10 раз выше постоянных. Количество прямых и косвенных налогов неуклонно растёт, акцизы на соль и товары первой необходимости тоже. Содержание боевых холопов, вооружение детей боярских съедает немалую часть доходов землевладельцев. Вот мы и хотим сами заниматься армией, а общество должно платить подати как положено.
Когда вспыхнул очередной башкирский бунт, пришёл указ верстать войско и выступать на перехват. Это уже третье выступление башкир и присоединившихся к ним татар за последнее время. Причины — нарушение условия присоединения калмыкского ханства в состав России. Ну там попрание вотчинного права башкир на землю, несправедливое начисление налогов, насильственная христианизация, захват земель русскими и польскими поселенцами, угон табунов и так далее. Подобных причин у любых соседей, живущих рядом всегда хватает. Но тут полыхнуло знатно и взбунтовавшиеся кочевники пошли на Казань. Сначала забурлило в Сибири и южном Урале, потом из-под Уфы и Тобольска покатило на запад.
В связи с опасностью разрастания бунта были срочно подняты регулярные войска и поместная конница. От Ярославля, Костромы и Ростова Великого идёт конный полк, который только начал своё переформирование. Ему надлежит соединиться с царскими воеводами стольником Дмитрием Полуэктовым и Иосифом Блудовым. Учитывая ситуацию и необходимость в мобильности, чай не крепости осаждать будут, пехоты не будет. Только конница. Я ожидал, что мой новый воевода возглавит новый полк, но неожиданно Алексей Михайлович возжелал, чтобы я возглавил объединённое войско. И я, сугубо мирный человек, который никогда не водил рати и не посылал людей умирать за чужие интересы, должен командовать опытными воеводами?
И не важно, что противник — это не шведы с их прогрессивной организацией армии и продвинутым вооружением. Всё равно против нас уже сейчас более 60 тысяч конников. И их количество постоянно растёт.
Петра Бахметьева оставил в городе, а сам в составе личного рейтарского конвоя и дворянской конницы выдвинулся к месту сбора войска.
Мы вышли налегке, большая часть припасов, фуража и прочего пошла вниз по воде. Для этого подрядили купцов, ну а мы особо не спешим, к назначенному сроку должны успеть.
При суточной скорости порядка 35–40 вёрст, нам понадобилось двенадцать дней добраться до Нижнего и чуть меньше до места сбора в районе Казани. Собственно бунт затронул огромную территорию от Тобольска и верховьев реки Миасс до Зауралья и Поволжья. Башкиры попытались осадить Катайский острог и Долматовский монастырь, но были отброшены назад к озеру Иртяш. Крупные населённые пункты были им не по зубам, но зато они разорили все сёла, попавшиеся им по пути. Им удалось заручится поддержкой царевича Кучука, правнука сибирского хана Кучума. А также снестись с некоторыми видными казанскими дворянами.
Собственно полковник Полуэктов успешно давил башкир на востоке с помощью своей пехоты и драгун. А вот здесь к селу Кеземешьево подходит вражеская орда. По сведениям разведки там двадцать пять тысяч всадников. И здесь они рассчитывают получить поддержку единоверцев.
У нас пока что два поместных конных полка, это мой и нижегородский. А также три полка драгун и пять тысяч лояльной нам иррегулярной татарской конницы под командованием Василия Арслановича, касимского царевича из знатного рода. Ещё встали поодаль табором несколько сотен донских казачков, пришедших в надежде погулять и пограбить. По количеству сабель мы уступали мятежникам в полтора раза, если не больше. Формально главнокомандующий я, великий князь (несуществующий пока титул) и царёв брат. Но у меня два драгунских полковника. Это Фёдор Волконский и Иван Павлов. Оба уже усмиряли башкир в 1645 году и имеют немалый опыт конных сражений. Военачальники встретили меня насторожённо. Понимают, что от молодого царского родича не стоит ждать разумных телодвижений. А я вот вовсе не стремлюсь воевать. Мне необходимо понять, что движет башкирами и какова реальная ситуация в предстоящем сражении.
Для нас слуги разбили шатёр, где можно было присесть и перекусить. А заодно послушать умных людей. Здесь в относительно небольшой палатке кроме пятерых командиров частей и самого Василия Арслановича, присутствовали также мои свитские. Это Зубов, Салтыков, Захарьев-Юрин и Лопухин. Перекусив, я предложил старшему по должности из присутствующих Фёдору Волконскому предложить диспозицию предстоящего сражения.
Вскоре понял, что никакой диспозиции не будет. Всё сводится к незаметному сближению рано утром, скрадыванию сторожи и лихой кавалеристкой атаки. Драгуны дадут слаженный залп из карабинов и затем дело за саблями. Остальные военачальники полностью поддержали Волконского. Даже моя свита воодушевилась, руки так и тискают рукояти сабель.
Это я такой недалёкий? Или сказывается иное воспитание? Я не возьму в толк, зачем вырубать под корень своих же граждан? Это ведь не захватчики шведы или поляки, всю жизнь смотрящие волком на наши земли. Этот народ, относительно недавно принятый при Иване Грозном в состав русского царства, ищет своё место среди нас. Они не смотрят на запад в рот польском крулю или на юг в пупок османскому султану. Эти кочевники исправно платят подати и учувствуют в войнах на западных границах. Они ведь не требуют свержения законного царя, не выдвигают иных политических требований. Насколько я понял, их прокинули царские чиновники, допуская привычный беспредел на окраине царства. А башкиры подали жалобы царю-батюшке, её судьба мне не известна. Но раз башкиры поднялись, значит Алексей Михайлович их судьбой не озаботился.
— А я бы хотел прежде выслушать их посланцев. Найдутся такие?
Хм, на меня даже моя свита посмотрела с недоумением. Что всем так охота повоевать? Не жалко будет погибших и раненных? А уж полковники как переглядываются, прикидывая — в серьёз я или решил посмеяться.
Пришлось включить административный ресурс, — завтра же пошлите к ним гонца. Пусть их зачинщики встретятся со мной. Передайте, что я гарантирую сохранность их животов и чести.
Да и бог с ними, пусть считают меня полоумным. Насколько я понял, несмотря на их численное преимущество никто из наших не сомневается в скорой нашей победе. И видимо для этого есть основания. У них исключительно лёгкая конница с луками. А у нас все драгуны и часть поместной конницы вооружены огнестрелом европейского образца. Да и лучников тоже хватает.
Глава 9
Следующий день выдался хмурым, и не только в плане погоды. На меня окружавшие вояки кидали не самые ласковые взгляды. Всем не терпелось погонять башкир, дорваться до их стойбищ, пограбить всласть и потешиться с их бабами, если найдут последних конечно. А тут на их пути встал я со своими дурацкими идеями. На всякий случай я решил не вылазить из палатки, которую разбили для меня.
Встреча состоялась только на второй день. После согласования позиций я выехал в сопровождении своей личной рейтарской полусотни на место встречи. На сей раз для нас нашли настоящую юрту. В это сооружение спокойно влезет дес