2. Для фиксации узаконения вспышки старший Иоанн должен иметь непыльный камень-кнопку и/или непыльный тачскрин. Старший Иоанн не должен быть мертвецом и/или пыльным.
3. Фиксация вспышки осуществляется путём говорения слова во времени.
4. После фиксации вспышки Иоанн остаётся за старшего Иоанна во времени, а гаджет удерживается вне времени. Старший Пётр фиксирует каждый из гаджетов и описывает их говорением слов вне времени.
5. При узаконении вспышки пыли предписывается превратиться в золото.
6. При узаконении вспышки мертвецам предписывается оказаться более не прошедшими (потерять свойство прошедшести).
7. При узаконении вспышки камням-кнопкам предписывается раскалиться до температуры 1000 градусов Цельсия.
8. При узаконении вспышки замёрзшим ручьям и озёрам предписывается принять газообразное состояние, минуя жидкое.
9. При узаконении вспышки тачскринам, расположенным на лбах, предписывается полная пустота.
10. Говорение слов при фиксации узаконения вспышки должно осуществляться ТОЛЬКО НЕПЫЛЬНЫМ НЕПРОШЕДШИМ языком! В случае применения старшим Иоанном пыльного и/или прошедшего языка такое говорение должно быть немедленно очищено от пыли старшим Петром, если это возможно. В случае невозможности очищения узаконенная вспышка не фиксируется.
11. Неузаконенная вспышка не считается таковой.
12. Незафиксированная узаконенная вспышка должна продолжаться вплоть до её фиксации (так как только в этом случае она получит длительность).
1. Рацея болота уполномочивает счёт, твёрдые камни, голод и стены, не имеющие смысла.
2. Рацея болота уполномочивает пыль и мертвецов в пределах, ограниченных узаконенными фиксированными вспышками.
3. Рацея болота не может уполномочивать имеющее смысл как во времени, так и вне времени.
4. Гаджеты, управляемые рацеей болота, не имеют себя внутри. (…)
1. Внешнее управление любыми гаджетами человека осуществляется либо старшим Петром, либо рацеей болота.
2. Для внешнего управления гаджета старшим Петром необходимо:
– не быть пыльным;
– не иметь браков с мертвецами и/или пыльными предметами;
– не сосать;
– иметь ручей или озеро, не покрытое льдом;
– не пользоваться ресурсником, болотом, приоритетами при подаче интернета и напитков;
– не испытывать голода;
– иметь смысл.
3. Все остальные гаджеты людей по умолчанию переходят в управление рацеей болота со всеми вытекающими отсюда последствиями.
4. Пункт 3 в отношении произвольного количества гаджетов людей может быть изменён в случае фиксированной узаконенной вспышки. Такое изменение производится путём говорения слов вне времени и, следовательно, не имеет обратной силы.
1. Молоко является исключением из правил данного Устава.
2. Молоко является только объектом и не имеет никакой другой формы, кроме жидкой.
3. Молоко не меняется во время вспышек, оно протекает как во времени, так и вне времени (категория наличия или отсутствия времени не относится к молоку).
4. Сосание молока не является препятствием ко внешнему управлению гаджетов старшим Петром.
5. Молоко не может быть пыльным либо прошедшим.
6. Молоко не является гаджетом.
7. Молоко имеет смысл.
Вадим ПановРеликт
Когда Тара Сердца озаряет мир любовью, тогда она утверждается явлением Красоты.
Осталась лишь одна неизменчивость – Время. Все прочие Абсолюты давно сдались разуму, оказавшись элементами сложных, но решённых уравнений. Всё, чему когда-то молились наши дикие предки, обрело обыденную законченность школьного учебника. Всё, кроме Времени, о котором до сих пор известно только то, что оно боится Пирамид. Мы изучали Время на протяжении столетий, но пока не смогли решить его уравнение. Я считаю, мы не были достаточно упорны. А моя третья бывшая жена уверена, что дело не в разуме, а в чувствах, что истину можно вскрыть только эмоциями, а не физикой, которую вы принимаете за колдовство. Она считает, что Время сознательно притупляет наши эмоции и так хранит свою тайну. Я задался вопросом: означают ли её слова, что Время разумно? Она сказала: как любой Абсолют. Я засмеялся и напомнил, что все Абсолюты стали частью уравнений, названных именами тех, кто их решил. На что она ответила, что мы всего лишь обратили Абсолюты в рабство. Как ты считаешь, мы действительно подчинили их своей воле? Или просто разгадали? Что есть Абсолют для тебя: разумная сила или закон природы, препарированный гением разума?
Арий повернулся и посмотрел Таре в глаза:
– Ты хоть понимаешь, о чём я говорю?
– Нет на Земле благодати большей, чем высшая милость Ария! Всемогущего отца нашего!
– Всемогущего отца! – отозвалась площадь.
– Восславим Его!
– Восславим Ария!
– Восславим Ария! – Псевдовиртуальный жарчы воздел руки к небу, а правоверные опустились на колени. И не только на площади: на улицах и в переулках, в домах и квартирах, ресторанах и харчевнях, лавках и учреждениях, в тюрьме и на свободе – неважно, где застал тебя полдень: когда солнце в зените, ты опускаешься на колени и возносишь одну из двух обязательных молитв во славу Ария. Если ты в мобиле или электробусе – остановись и выйди, если забыл – тебе напомнит жарчы: Абдари внимательно следил за тем, чтобы цифровые посланники Всемогущего не оставляли без внимания ни одного правоверного.
– Я обращаю себя к Создателю всего – великому Арию! – прогремел на всю площадь жарчы. Он поднялся на виртуальную кафедру, но аналитическая программа посчитала, что достигнутый эффект не отвечает плановому уровню воздействия, и жарчы был масштабирован до трёх метров, после чего стал прекрасно виден всем правоверным. – Я отвергаю других богов, потому что вера моя, молитва моя, жизнь моя и смерть принадлежат непревзойдённому Арию. Моему Отцу и Господину, милосердному и справедливому, всевидящему покровителю…
– Всё-таки «покровитель» в данном контексте звучит неуместно, – пробормотал Арий. – Меня коробит от этого слова.
«Ты не раз и не два смеялся над своими поэтическими способностями», – прошептал в ответ Абдари.
– Я понимаю, что строчка далека от идеала.
«Конечно, понимаешь, ведь ты её написал».
Абдари привык вести себя раскованно, однако упоминание творческой неудачи царапнуло Всемогущего, который гордился молитвами и сожалел о том, что не сразу заметил стилистические шероховатости. Сегодня замечание царапнуло так, что Арий разозлился.
– Потрудись говорить мне «хозяин».
«Ты её написал, хозяин», – уточнил Абдари.
– И говори мне «вы».
«Вы её написали, хозяин».
– И перестань напоминать об этом.
«Как вам угодно, хозяин».
Полуденная молитва закончилась, жарчы растворился в воздухе, и жизнь базарной площади вернулась в обычное русло: торговцы расхваливали товар – лотки ломились от идеальных овощей и фруктов, выращенных на экологически чистых гидропонных плантациях, а в качестве приятного дополнения рынок окутывал чарующий запах спелых дынь (первый в этом году урожай начали снимать два дня назад), – и обитатели Моски торопились насладиться замечательным лакомством. Молитва закончилась, и с лиц правоверных исчезло выражение искреннего экстаза. Без следа и мгновенно, словно кто-то невидимый стёр бушевавшие эмоции, заменив их на повседневные выражения, кажущиеся Арию пустыми.
– Мне нравится, когда они читают молитвы.
Тишина.
– В этот момент маймылы невинно искренни.
Тишина.
– Почему ты молчишь?
«Я не знал, имею ли право отвечать вам, хозяин», – с язвительной почтительностью прошептал Абдари.
– Отвечай.
«Почитая вас, правоверные демонстрируют чистые, изумительно искренние эмоции».
– Ты уверен в их искренности?
«Во время молитвы – да. Как может быть иначе? Ведь они обращаются к вам, хозяин».
– Но верят ли?
«Верят, – успокоил Всемогущего слуга. – Им больше не во что верить и не на кого надеяться».
– Мне нравится быть среди них, – протянул Арий.
«Да, хозяин».
– Нравится ощущать их почитание изнутри, стоя рядом…
«Да, хозяин».
– Они такие простые…
«Да, хозяин».
Арий выходил к подданным в обычной для Моски одежде: удобный халат, недорогой, не бросающийся в глаза, слегка потёртый, но ровно настолько, чтобы не вызывать у окружающих презрения; шаровары, сандалии, рубаха и расшитая мудрыми изречениями шапочка. Лицо скрывает густая борода – без неё Всемогущий слишком узнаваем, а нависающие усы не позволяют окружающим видеть шевелящиеся губы: Арий любил общаться с Абдари голосом, оставляя ментальный канал для редких случаев.
– Но не могу не отметить, что, закончив молитву, маймылы становятся слишком занятыми.
«Вы отказались превращать их жизнь в вечный праздник».
– Вечный праздник развращает.
«Да, хозяин».
– Я устроил им чудесную жизнь… им не на что жаловаться.
«Да, хозяин».
– Им хватает еды, воды, есть куда стремиться, чтобы тешить своё скудное честолюбие, но при этом нет нужды бояться завтрашнего дня… Ведь завтра всё будет точно таким же.
«Да, хозяин».
– Может, оделить их милостью читать молитвы чаще? Например, пять раз в день?
«Оставьте как есть, хозяин, – почтительно попросил Абдари, прикинувший, что придётся вносить изменения в тщательно отлаженные программы религиозного обожания, переписывать священные книги и как-то объяснять нововведение искренним, но туповатым правоверным. В принципе, ничего сложного – ментальные боты прямого действия не позволят усомниться в необходимости новшеств, – но муторно… А хуже всего то, что Всемогущий сам возьмётся сочинять три дополнительные молитвы и будет истерить не менее месяца… – Пусть лучше работают».