– Да кому нужна их работа? – поморщился Арий.
Ториевые реакторы обеспечивают Моску энергией; фермы – овощами, фруктами, мясом; все необходимые исходники (ткани, кожа, кирпичи)… всё, что нужно, производится на роботизированных предприятиях, находящихся под постоянным контролем Абдари. Он же следит за тем, чтобы перепродавцы энергии, «владельцы» ферм и «собственники» фабрик не задирали цены, и экономика, сути которой никто из обитателей Моски не понимал, обеспечивала правоверным достойную жизнь – с неравенством, конечно, но без нищеты.
– Или устроить им голод? – вдруг спросил Арий, прикупив у ближайшего лавочника кусок сочной, невозможно сладкой дыни.
«Как в прошлый раз?»
– Можно и похуже. – Арий откусил дыню и, жуя, оглядел будничные физиономии маймылов. – Встряхнуть болото, чтобы вспомнили о том, что благоденствие есть не их заслуга, а моя милость. И обвинить во всём Петра, все знают, что Пётр – исчадие ада… А можно сотворить небольшую эпидемию…
«Они вам снова надоели?»
– Мне снова скучно.
«Поэтому мы снова на улице, хозяин».
– Я вышел, а ты вечно здесь.
«Да, хозяин. – Абдари помолчал. – Желаете совершить чудо?»
– Для этого и явился.
«Какое на этот раз?»
– Мне надоело исцелять. – Арий бросил корку в мусорный реактор, раскладывающий отходы на молекулы, облизал сладкие пальцы, прислушался к себе и продолжил: – Три последних раза я приводил в чувство безнадёжно больных, и меня уже тошнит от изумлённых физиономий. Маймылы должны вспомнить, что я не только доктор.
«Вы излечили безнадёжно больного всего один раз…»
– Решил со мной поспорить?
Отвечать на этот вопрос Абдари не стал. Вместо этого сухо доложил:
«Я проверил список пассажиров сегодняшнего экспресса из Санктпета: в нём едут четверо жоокеров, наверняка дерзкие…»
– Что они здесь забыли? Пётр знает, что я не люблю, когда его жоокеры являются в Моску.
Абдари промолчал. Он сказал, как можно развлечься, и ждал решения Ария. Тот, поразмыслив, согласился со слугой:
– Сделай так, чтобы полиция не помешала.
«Да, хозяин…»
А в следующее мгновение совсем рядом с ними раздался возглас:
– Слава Всемогущему!
Арий вздрогнул, решив, что узнан, повернул голову и с облегчением вздохнул, поняв, что на площади появился очередной фанатик.
– Слава Всемогущему!
Маймылы расступились и молча уставились на оказавшегося в центре круга монаха. Над площадью пролетело: «Кечил! Кечил пришёл!» – и толпа правоверных выросла мгновенно: они знали, что будет дальше, и не хотели пропустить нечастое, но увлекательное зрелище. Монах же уселся на брусчатку, приняв классическую позу наивысшего почитания, примерно минуту произносил молитву, то громко, заставляя окружающих повторять слова, то переходя на едва слышный шёпот. Затем выгнулся, направив руки в сторону Золотой Башни, выкрикнул последние слова и вознёсся – именно так это называли кечилы, – вознёсся: грудь молодого монаха лопнула, словно выбитая изнутри ударом кузнечного молота, и сердце птицей взлетело… нет… вознеслось на небо. Мелькнуло красным болидом и затерялось в облаках, окутывающих средние уровни Золотой Башни. Кечил повалился на бок, разглядывая обувь маймылов мёртвыми глазами, а те из окружающих, на кого попала кровь вознёсшегося сердца, весело запрыгали, размазывая по радостным физиономиям священные красные капли.
«Всегда считал "Вознесённое сердце" одним из лучших наших фокусов… – пробормотал Абдари. – Казалось бы: просто поток наноботов, а действует безотказно».
– Напомни, почему я пожелал остановиться на религии? – пробормотал Арий, разглядывая скачущих счастливчиков.
«Капитул принял решение использовать религиозную доктрину триста лет назад».
– Почему я не выступил против?
«Вам нравится их искренний экстаз, хозяин».
– Вернись к прошлому обращению, – попросил Арий, с трудом сдерживая рвущийся наружу гнев.
Гнев на маймылов… на тупых маймылов…
«Хорошо».
– Урод.
«Я – единственный, кто может сказать тебе то же самое».
Несколько мгновений Всемогущий выбирал наиболее подходящий из вертящихся на языке ответов, после чего проворчал:
– Поэтому ты до сих пор жив.
И быстрыми шагами покинул опротивевшую площадь, по которой тащили к мусорному реактору тело вознёсшегося монаха.
– Золотая Башня поднимается на тысячу этажей, и каждый выложен драгоценными камнями, устлан шёлковыми коврами и уставлен мебелью из драгоценного дерева. Там есть чудесные сады, благоухающие всеми цветами мира, прохладные фонтаны, в которых плавают золотые карпы, высокие горы…
– Горы? – недоверчиво переспросил один из слушателей.
– Горы, – уверенно подтвердил Тахир. – Внутри Золотая Башня много больше, чем снаружи, и, когда Всемогущий желает насладиться восхитительной красотой горных вершин, он наслаждается ею, не покидая дворца.
– Невероятно, – прошептал какой-то юноша.
Возникла короткая пауза, во время которой слушатели принялись обмениваться впечатлениями, и Тахир покосился на красивую молодую женщину, в одиночестве сидящую за маленьким столиком. Необычную для Моски женщину: без никаба и даже хиджаба. С роскошными кудрявыми волосами, рыжими настолько, что казались красными. С необычной кожей желтоватого оттенка. Большими ярко-зелёными глазами, обрамлёнными пышными ресницами. И длинными синими ногтями. Одета женщина была свободно, как в Санктпете, где не чтили Всемогущего и его поучительные правила: в чёрный дорожный костюм – брючный! – и ослепительно белую блузку под жакетом. Её свобода – и в одежде, и внутренняя, читающаяся во взгляде, – манили Тахира. Он видел, что женщина увлечена рассказом, и несколько последних минут говорил только для неё.
А вот сейчас, переходя к самой интересной для мужчин части повествования, почувствовал некоторую неловкость.
– Но самые сладкие этажи Золотой Башни – двести из числа последних, – поведал Тахир после паузы. – В них расположен гарем Ария, подлинный сад красоты и прелести, достойный желаний Всемогущего.
– Неужели Арий находит утешение в объятиях женщин? – покачал головой плешивый мужичок. Судя по въевшейся в руки смазке – механик.
– Что в том особенного? – не понял Тахир.
– Получается, мы со Всемогущим похожи.
– Не путай женщину, на которую ты взбираешься, когда хочется, с идеалами красоты, призванными услаждать Ария, – мечтательно вздохнул самый молодой слушатель – узкоплечий паренёк с едва пробивающейся бородкой.
– Но мы с ним ищем одно…
– Конечно, вы похожи, – улыбнулся Тахир. – Ведь Всемогущий – наш отец.
– А я слышала, что Арий прибыл в наш мир со звёзд, – неожиданно произнесла женщина.
И все замолчали, в основном – удивлённо, хотя у некоторых мужчин в глазах промелькнули раздражение и даже злость, поскольку данные Арием правила запрещали женщинам участвовать в общих разговорах. Даже иностранкам.
Однако в Моске знали не только строгость нравов, но и радушие гостеприимства, потому Тахир ответил вежливо:
– Пришло время, и Всемогущий отправился в длительное путешествие, дабы освятить сотворённое благодатью. Арий путешествовал тысячу лет, изумляясь тому, что вышло из его Гения, но Моска восхитила его особенно, и здесь он повелел воздвигнуть свой дворец…
– Арий создавал Вселенную не в одиночестве, – заметила женщина.
В зале воцарилась тишина. Все знали о существовании братьев и сестёр Всемогущего, однако в Моске почитали только Ария, и с этим следовало считаться.
Даже иностранке.
Тахир не боялся за женщину, которая ему понравилась, – трогать её никто не станет, просто выгонят из чайханы, – ему стало жаль, что их знакомство, которое даже знакомством не назовёшь, закончится так скоро и так глупо.
Но и пожалеть как следует Тахир не успел: в зал вошли четверо крепких мужчин в чёрных одеждах, главный из которых, едва увидев женщину, вскричал:
– Это она!
– Пора? – осведомился заскучавший Арий.
«К тебе ещё никто не воззвал».
– Хотят справиться сами?
«Наверное».
– Идиоты.
«Не буду спорить».
– Мне надоело.
«Нужно подождать… – Абдари на мгновение умолк, очевидно сканируя происходящее в харчевне, после чего прошептал: – Сейчас!»
И Всемогущий появился.
Не в потёртом халате, но ярко-жёлтом шёлковом одеянии, окутанный ослепительным божественным сиянием и, конечно же, без ужасной бороды – Арий предпочитал брить лицо и голову, оставляя только брови.
Явился и одновременно перешёл на ментальный канал:
«Кто обратился?»
«Окровавленный мужчина в углу… Тахир…»
– Тахир, ты звал меня!
– Всемогущий… – всхлипнул мужчина. – Всемогущий!
Поскольку Абдари запретил полицейским вмешиваться, положение миролюбивых обитателей Моски оказалось плачевным – четверо хорошо подготовленных жоокеров избивали их умело и жестоко. Причина драки Ария не волновала, услышал, что из-за женщины, и подумал: «А из-за чего же ещё?» Гораздо больше Всемогущего возмутил тот факт, что прибывшие из Санктпета жоокеры никак не отреагировали на божественное вмешательство. Такое пренебрежение нужно было карать без всякой жалости, поэтому Арий не стал громогласно требовать: «Остановитесь!», а просто направил на дерзких пришельцев божественную длань и активировал плазменный разрядник, поразив наглецов молниями.
«Прекрасный выстрел, – одобрил Абдари. – Ты не потерял хватки, растрачивая себя на исцеление страждущих».
«Заткнись».
«Могу заткнуться, но тебе станет скучно».
«Давно ты стал шутом?»
«В том числе – шутом».
«Не умничай».
«Согласись: у меня получается».
Арий мысленно вздохнул, прекрасно зная, что спор с Абдари может продолжаться бесконечно, оглядел полутёмный зал чайханы, в котором завоняло жареным мясом, покосился на павших ниц маймылов, женщину, из-за которой всё началось… Женщину, которая не пала ниц, а дерзко смотрела на Всемогущего, явно желая привлечь его внимание. Желтокожая иностранка с рыжими, до красноты, волосами, синими ногтями и настолько зелёными глазами, что на мгновение Арию показалось, что мир вокруг стал ярко-зелёным.