– Ты опять шутишь, – печально констатировал Джованни, – а между тем Италия – это вовсе не древние руины и даже не твое любимое «Кьянти». Страна – это в первую очередь люди. Общительные, честные, немного наивные. Многие считают нас шумными и говорливыми, но в небольших городах жители скромные, даже застенчивые. Согласись, москвичи ведь тоже отличаются от… э-э… жителей провинции?
Джованни притормозил, пропуская застенчивого толстяка, вальяжно переходящего дорогу. Толстяк даже не оглянулся. Воспользовавшись моментом, справа пронесся мотоциклист в расстегнутой до пупа гавайке. Скромный и загорелый. Толстяк проигнорировал и его.
– Отличаются, – не стал спорить я. – Но, признаюсь честно, за ваш стиль вождения морду набили бы и в Москве, и в провинции.
Джованни вздохнул.
– Вот потому вы в Европе всегда будете чужаками. Вам все хочется сделать по-своему. Все зарегулировать, привести к стандарту. Нормальный человек просто найдет себе место по вкусу. Захочет порядка на дорогах – осядет во Франции или в Германии. Захочет вдохнуть полной грудью – останется у нас или в Греции.
– Или в Китае, – поддакнул я. – Тамошние автомобилисты дышат свободой за двоих.
Джованни посмотрел на меня с неодобрением. Сравнение великой страны с древней культурой и неведомого Китая его покоробило. Европеец. Хоть и Иной. Что-то неразборчиво буркнув, Инквизитор нахмурился и потер лоб.
– Странно, – сказал он после небольшой паузы. – Набери, пожалуйста, Меган.
Я перевел телефон в режим громкой связи.
– Ты сейчас где? – осведомился Джованни.
– Я сейчас сплю, – мрачно ответила волшебница. – На материке. Сдала вахту два часа назад, вернусь завтра к полудню.
– Кому сдала?
– Ромуальдо. Что-то не так?
– Пока не знаю. Не могу связаться. Вероятно, барьер мешает.
– Ты бы позвонил для начала, – предложил я. – Мобильная телефония – магия двадцать первого века.
– Юрий, привет! – снова вклинилась Меган. – Скажи этому садисту, чтобы не звонил по пустякам, заступись за бедную девочку. Я, между прочим, уже двое суток на ногах с этими вашими спецоперациями.
– Шутники. Пересмешники.
Джованни одной рукой нащупал телефон и некоторое время вслушивался в длинные гудки. Потом набрал новый номер. И еще один. С тем же нулевым результатом.
– Странно, – пробормотал он. – Опять начудили с завесой. Просил же проверить, чтобы телефонные звонки проходили без сбоев.
– Ты уверен, что дело в завесе?
– Скорее всего… Да! Да, черт возьми! Дело именно в завесе! Юра, какого черта?! Ты же был на вилле! Сам все видел. К ней и подойти-то незамеченным нельзя, не то что вломиться без разрешения! Там шесть Инквизиторов. Шесть, понимаешь! И не рекрутированные по пьяни стажеры, а настоящие бойцы, которых я отбирал лично!
Я пожал плечами.
– Значит, все в порядке, и виновата завеса.
Джованни выругался. На этот раз самым площадным образом. Судорожно нажал несколько кнопок.
– Белый код. Объект «Орхидея»… Что значит кого?! Всех! Всех, кого можно!.. Да! Прямо сейчас! Тупые ублюдки… – Он с раздражением бросил телефон.
– Что делать мне? – осведомилась висящая на линии Меган.
– Не знаю. Спи. Делай что хочешь!
Волшебница отключилась.
* * *
Последние километры Джованни гнал как сумасшедший. И судя по остекленевшему взгляду, поддерживал с кем-то ментальную связь.
– Ударная группа пройдет вдоль берега, – сказал он наконец. – Вторая – с моря. На границе с завесой есть пара катеров, придется их позаимствовать.
Я удержался от ехидства по поводу тактических маневров Инквизиторов. Джованни был на взводе, в таком состоянии людей лучше не трогать. Даже если они Иные. Тем более ситуация не располагала к веселью. Во всяком случае, ни одного оптимистичного сценария мне в голову не приходило.
Я почувствовал уже знакомое покалывание: мы пересекли незримый барьер. Несмотря на выданный амулет, пришлось напрячься, чтобы выглянуть в Сумрак. И сразу стало ясно, что ситуация критическая.
Нет, никаких катаклизмов вселенского масштаба я не увидел. Все выглядело гораздо банальнее. Виллу по-прежнему скрывал холм. Над ним висели разноцветные, переливчатые, похожие на помесь огромных мыльных пузырей с блестками северного сияния ауры. Здесь использовали магию. Много магии. Десятки накачанных Силой заклинаний. И не какие-то там файерболы и Тройные Лезвия, а сложные боевые заклятья, оставившие в Сумраке глубокие шрамы.
А еще по зыбкой серой дымке, понемногу стирающей цвета, я мог с уверенностью сказать – все закончилось. И если судить по молчащему телефону, удержать бастион защитникам не удалось.
Что любопытно: в нашем мире все оставалось по-прежнему. Ни дыма, ни погодных аномалий, ни миражей, частенько сопровождающих комплексную магию. Обе стороны ясно видели друг друга и использовали сугубо целевые заклинания в расчете на максимальный эффект.
Мимо пронесся автобус. Водитель, подгоняемый заклятьем, спешил покинуть закрытую зону. В окне мелькнула курносая китайская мордашка. Видать, экскурсия. Впрочем, мне было не до автобуса.
Мы проскочили разъезд, свернули в последний раз и вышли на финишную прямую. Как ни странно, никаких следов битвы не было заметно и здесь. Разве что ауры в Сумраке стали четче и заиграли новыми оттенками.
А потом я увидел группу захвата. Точнее, две группы, берущие виллу в кольцо в четком соответствии с планом. Два десятка Инквизиторов, половина из которых маги (трое очень сильных), остальные – оборотни и вампиры.
Меган, прибывшая вместе с береговой группой, махнула рукой и поспешила к нам. Остальные спешно замыкали окружение.
– В кои-то веки вовремя, – выбираясь из автомобиля, процедил Джованни. Я последовал за ним.
Признаюсь, меня не удивила бы сцена кровавого побоища, сожженный изнутри дом или толпа лишенных аур людей, но жизнь не уставала преподносить сюрпризы.
Вилла оказалась пуста. Гости-пленники просто исчезли, как и приставленная к ним охрана. Впрочем, одного телохранителя мы все же нашли – в гостиной. Рядом с разбитой вазой и опрокинутой бутылкой вина. На полу вокруг белоснежных фарфоровых островков поблескивало гранатовое озеро. Инквизитор – стройный седовласый мужчина с бледным благородным лицом – безразлично смотрел в окно. Ран на нем не было. Следов насилия тоже.
– Сумрак, – коротко скомандовал Джованни и первым прошел сквозь тень.
Подул прохладный ветер. Мир привычно утратил цвета, однако комната почти не изменилась. Джованни не любил новодел, и каждый предмет в доме мог похвастать историей – прошлым, оставляющим сумеречный отпечаток.
И вновь ничего. Лишь затухающие отзвуки магического воздействия. Настолько слабые, что мне не удалось определить их природу.
Джованни бегло огляделся и рявкнул:
– Второй слой!
А затем, набычившись, начал продираться сквозь преграду заклятий.
Пятно мрака нехотя оторвалось от пола. Поднять тень оказалось не проще, чем ступить на пятый уровень Сумрака. Но если пятый слой от четвертого отделяла высокая стена, то сейчас я столкнулся со зримым противодействием. Податливый, гибкий силуэт тени стал тяжелым, будто из чугуна. Он обжигал, как лед, норовил выскользнуть, рухнуть обратно на землю.
Когда я совладал с непокорным союзником, с меня в три ручья лил пот. Джованни, ступивший на второй слой одновременно со мной, выглядел не лучше. Следом кое-как продралась троица магов и один из вампиров. Последней поднялась Меган. Остальные так и остались внизу, превратились в зыбкие прозрачные тени.
Я поймал себя на мысли, что, жди нас засада, у нее был бы прекрасный шанс нанести первый удар. Дыхание сбилось, сердце колотилось как сумасшедшее. У меня ушло несколько вдохов, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями.
А потом я увидел Инквизиторов: двух магов, оборотня и уже знакомую мне парочку близняшек-вампиров.
* * *
Гостиная претерпела заметную трансформацию, хотя по-прежнему оставалась просторной комнатой из некоего подобия дерева. Мебель большей частью исчезла, диван превратился в широкую лавку, а массивный стол – в причудливый, растущий из пола трухлявый гриб. На него, будто притомившись, прилег один из Инквизиторов-магов. И вновь ни ран, ни ожогов.
Джованни перевернул Инквизитора на спину, и рубашка осыпалась на пол лоскутами насквозь прогнившей ткани. Короткое прикосновение к шее оставило на коже отчетливый отпечаток. Будто на пластилине.
Второй маг лежал поперек лавки лицом вниз. Словно ждал экзекуции. Средневековый монашеский балахон – сумеречный вариант его мирской одежды – был аккуратно вспорот. Вдоль позвоночника тянулся широкий багровый шрам.
Оборотень даже не успел перекинуться, так и остановился в промежуточной форме. Широкая слюнявая пасть распахнута, в застывших, еще человеческих, глазах обида и удивление. Узкая грудная клетка вскрыта. Ребра превратились в мутные стеклянные трубки. На месте сердца – сросток горного хрусталя.
Вампирам повезло меньше. Видимо, их недооценили и оставили напоследок. Или убийственные для магов заклинания оказались недостаточно действенными против нежити.
Близняшки сражались. Достаточно долго, чтобы разозлить нападавших, и недостаточно эффективно, чтобы выйти победителями.
Первый висел на дюжине длинных тонких шипов. Выросшие из пола мраморные спицы толщиной в палец буквально распяли кровососа. В местах касания мертвая плоть превратилась в стеклянистую массу. Видимо, одних шипов оказалось недостаточно, и убийца поставил эффектную точку: грудь и голова вампира теперь были высечены изо льда.
Второму повезло меньше. Казалось, в его теле сломали все кости. Рваные раны чередовались с ожогами. Правая, почти оторванная рука висела на лоскутах кожи. Нетронутым осталось только лицо. Все та же невозмутимая маска, разрушить которую не смогли бесконечное напряжение сил, боль и страх.
Я прикрыл глаза и вслушался в Сумрак, пытаясь найти источник бушевавших здесь Сил. Непривычная ватная пустота. Ни магического фона, ни одного, даже самого слабого, ручейка Силы. Словно и не было никакой битвы. Словно никто не использовал чудовищных заклинаний, способных пробить защиту пятерых Инквизиторов, превращать плоть в лед и стекло.