Услышанное сейчас было сродни тому пророчеству. Только звучало куда как страшнее. И главное, если отбросить детали, смысл его был кристально ясен.
Я вспомнил слова Джованни о том, что грядут перемены, что он собирается пережить грядущий Армагеддон. Если верить сказанному, шансов ему не дадут. Впрочем, как и всем нам.
– Если ты прав, если пытаешься остановить Сумрак и предотвратить сражение с Абсолютной, почему пытался убить меня, а не ее? Тогда, в самолете, я даже не знал о твоем существовании. И возможно, не узнал бы, если б не твое нападение.
Стеклянные шарики стекли с верхней губы и превратились в тонкие метровые клыки.
– Ты нарушал гармонию. Еще до того, как мой слуга отправился за избранными, до того, как вы нашли лишенных душ. Я видел все – каждую нить, каждый узелок будущего – так ясно, как не видят ваши пророки. Я знал, что произойдет. Мешала лишь одна соринка, крошечное пятно на полотне, камень, нарушающий равновесие. Ты. Иной без имени. Иной, которого я не знал и не ожидал увидеть. Ты был лишь дефектом на пергаменте, и я потратил очень много краски, пытаясь замазать тебя. Но Он не позволил. Однако твоя судьба больше не в его власти. Теперь ты стоишь передо мной, и даже Он не сможет мне помешать. Отец не способен убить дитя. Любимое. Совершенное. Потому что я его часть. Часть его разума, продолжение воли. Только в отличие от слуг я способен действовать самостоятельно. И я остановлю его безумную решимость. Спасу от самого себя.
– Если ты настолько силен, зачем тебе они? – кивнул я в сторону застывших во времени фигур.
Каменный рот скривился.
– Потому что я не могу пойти против отца! Мы едины. Он не способен остановить меня, но и я не могу направить дарованную им силу против его желаний.
– И тогда тебе понадобились костыли. Ты не Абсолютный, не так ли? И никогда им не был. Но ты нашел обходную дорожку, способ, как, не обладая абсолютной силой, совершить абсолютное воздействие. Ведь сила воздействия определяется не отношением, а разностью потенциалов. И если «минус» чуть-чуть не дотягивает до «нуля», для получения необходимой разницы нужно увеличить значение «плюса». Они – твой «плюс», не так ли? Люди с максимально высокой магической температурой, лишенные даже рудиментарных задатков Иных. Если изолировать их от остального мира, например, здесь, в пустыне, их энергию не уравняет толпа. И тогда ты получишь нужную разницу, компенсируешь отсутствие собственного гения их природными данными. Пробьешь барьер, который, как считалось, способны преодолеть лишь Абсолютные. Это ведь не первая попытка? До того, как ты собрал избранных, ты пытался создать их искусственно. Лишал людей аур, пытаясь получить из них нужный «полюс». Только не вышло. Твои силы несравнимы с силами Сумрака. Он может породить людей с высокой температурой, ты – нет. Только воспользоваться плодами его трудов.
Земля дрогнула. Я едва устоял на ногах.
– Ты ступаешь на опасный путь, Темный! То, что ты понял очевидное, не делает тебя всесильным. Лишь трижды моим планам не суждено было сбыться, и каждый раз предо мной стоял Абсолютный, чье упрямство в конце концов стоило им жизни! Будь то Мерлин с Венцом Творения, Моисей или первый из величайших, чье имя не сохранилось в вашей памяти. Левиафан и Гор пали, Фуаран пред лицом направленной мной стаи спасла свой труд, но не жизнь. Хронос навеки заточен в Саркофаге времен. Баал-Зебуб… – Клыкастый рот скривился в усмешке. – Славные были деньки.
– И чего ты добьешься? Остановишь посланника Сумрака?
Земля вновь содрогнулась, на сей раз от очередного раската хохота.
– Юнец… Глупый маленький Темный. Двуглавого нельзя остановить. И дело не в моем отце, дело в вас – людях. Посланник – лишь ответ на охватившее вас безумие. Год за годом, столетие за столетием вы нарушали подписанный Договор, и капля за каплей ваши грехи точили выкованную из крови цепь. Вскоре одно из звеньев лопнет, и Двуглавый вырвется на свободу. Не потому, что Сумрак зол на вас, не потому, что жаждет мести или желает обрушить всевышнюю кару. Таков естественный порядок вещей. Вы могли измениться, поумерить аппетиты, соблюсти по крайней мере внешнюю сторону Договора. Но тогда вы перестали бы быть собой, а ваше «я» – то, за что вы будете цепляться до последнего. Даже если сгорите в огне. Даже если в огне сгорит весь мир! Нет, остановить посланника невозможно. Но я могу убрать вторую сторону конфликта.
– Уничтожить Абсолютную?
Каменная маска вновь продемонстрировала клыки.
– Темный… ты слишком кровожаден. Я не собираюсь выяснять, что произойдет, если непреоборимая сила столкнется с неодолимой преградой. Я лишь чуть-чуть подправлю баланс. И сделаю из Абсолютной Величайшую. Первую среди Великих. Остальные даже не поймут разницы. От абсолютного нуля ее будет отделять зазор тоньше папируса. Только большего не потребуется. Двуглавый поглотит ее, как поглотит остальных. Тех, кто не чтил Договор. Тех, кто забыл, что поставил свою подпись. Тех, кто спрятал голову в песок и решил, что расплачиваться придется потомкам, а не ему.
* * *
Он не лгал. И, в отличие от слепого Монстра, призвавшего Инферно, не был безумен. По крайней мере в бытовом смысле. Однако, положа руку на сердце, все старые маги в той или иной форме страдают манией величия. Этому же существу наши старички в правнуки годились. Так что и мнил он себя если не господом богом, то князем мира сего точно.
К несчастью, основания для подобной оценки у него имелись. Единственный мой козырь – неспособность Сумеречного выйти в наш мир – он мне не дал разыграть. Я планировал ловушку. Хотел заранее подготовить поле боя, обеспечить себя дополнительной защитой, проложить путь к отступлению. Но чертов провидец явился на день раньше. И не просто явился, а затащил меня в свою реальность, где я был гостем, если не пленником. Мысль ввязаться в драку с каменной маской не прельщала. Я бросил еще один взгляд на скованные Фризом фигуры. Насколько прочна их магическая скорлупа? Сможет ли Сумеречный воплотить свой план в жизнь без их помощи? Вряд ли. Он потратил немало сил, чтобы собрать их в нужное время в нужном месте. У него нет плана Б. А коли так, их безопасность для него является главным приоритетом.
И я ударил Молотом Тора – концентрированной версией обыкновенного барьера, более разрушительной, а потому требующей более сложной защиты, – и тут же накрыл маску «поцелуем вампира». Помнится, это заклинание доставило Монстру немало хлопот. Мне же лишь требовалось отвлечь Сумеречного на пару секунд. Я вскинул руки, и на меченых обрушился «черный дождь». Кипящие струи накрыли не только людей, но и маску. Однако обе атаки были всего лишь смертоносным, затратным, требующим огромных усилий трюком.
Подвешенные на рефлекс заклинания создали хаос, и я потянулся к растянутой в пустыне сети. Узор остался не завершенным, но, к счастью, мы погрузились неглубоко. Я ощутил вибрацию нитей, которая послужит мне маяком, и открыл сумеречный портал. Не для того, чтобы уйти на нижние слои, – чтобы сбежать. В прошлый раз такой прием едва не стоил мне жизни. Однако я сделал выводы и теперь шел на свет магического маяка-сети.
Воронка раскрылась, принимая меня в свои объятия, и тут же разлетелась стаей вырезанных из Тьмы ворон. Подул знакомый прохладный ветер. Зашуршал, скребя о туфли, колкий бесцветный песок. Кажется, я даже увидел тень припаркованного на обочине джипа. Только первый слой… Дьявол, неужели он успел вмешаться в мое заклинание?!
– Жжется. – В грохоте пересыпающихся камней слышалась детская обида. Оплавленная маска материализовалась прямо в воздухе, повисела секунду и рассыпалась водопадом щебня. Помедлив, камни пришли в движение и собрались в подобие двухметрового голема. Сумеречный вытянул руки, словно бы с удивлением разглядывая новую форму. Похоже, на первом слое его возможности ограничены.
Однако радовался я рано, у моего визави хватало козырей не только между слоями. Свет словно бы чуть-чуть померк. Я попытался поднять тень и почувствовал, что не сумею этого сделать. Черный силуэт будто слился с песком, прятался, ускользал сквозь пальцы. Надо же, не знал, что кто-то играючи может помешать Иному покинуть Сумрак. Хотя от мерзавца, который на лету блокировал мой портал, попутно отразив все атаки и защитив подопытных от ядовитых капель, следовало ожидать чего угодно.
Будь у меня больше времени, я смог бы, наверное, выловить беглянку-тень. Однако времени мне не дали.
Песок пришел в движение, взметнулся трехметровой коброй с безмерно раздутым капюшоном. На мой вкус, подобные заклятья отдавали дешевым позерством. Но надо признать в них и некоторый практический смысл: молотить конструкта боевыми заклинаниями бесполезно. Песочная змея легко закроет любые раны, благо стоим посреди пустыни. А потому я просто накинул на нее пленку Фриза, превратив рукотворного монстра в нелепую статую.
Голем озадаченно переступил с ноги на ногу. Пальцы на его правой руке стремительно истончились, превратились в каменные струны, ничуть не уступающие в гибкости струнам стальным. Я не стал проверять, что произойдет, коснись меня импровизированная плеть. Отпрянул в сторону и отсек нити тройным лезвием.
Сумеречный маг недоуменно посмотрел на обрубленные пальцы и сотворил рядом с застывшей змеей торнадо. Еще один дешевый трюк, требующий немалых затрат энергии. Я даже не пытался расплести его заклинание, просто отпрянул в сторону. Смерч прошел на пару метров правее и рассыпался безвольными струйками ветра.
Голем раззявил пасть и выплюнул десяток дымных струй, подобных той, что убила Елену. Потенциал чудовища был невероятен. Будь копья направлены в цель, моя защита превратилась бы в решето. Однако струи спрессованной, скрученной в тугой канат Силы подобно однополярным магнитам разметало в стороны. Лишь одна устремилась ко мне, но я парировал ее без особого труда. Хотя и тряхнуло меня основательно.
Я немедленно атаковал в ответ, используя экзотический «цветок лотоса», который до последнего держал в резерве. Столь сильный выброс энергии должен был ослабить защиту голема. Не мог не ослабить! Белые лепестки ударили в каменную статую, выбили мелкую крошку. Левая кисть рассыпалась почерневшим щебнем. Правая нога подломилась. Голем осел, тяжело опершись правой рукой о землю, и посмотрел на обрубок левой руки.