Алек, стоящий за спинами копейщиков, прищурился, вглядываясь в хаос Узора. Пробормотал слова благодарности пастырям и их урокам, почти сделавшим из него погонщика ветров. Воля охватывала массивы воздуха, он увидел главного из тех, что с другой стороны пытались обуздать зверя, которого сами и раздразнили.
Лук принадлежал Дереку, но сейчас об этом не время думать. Он привычно проверил натяжение тетивы, запястье левой руки укусила боль. Он мог затянуть порез одним усилием воли, но обычай требовал, чтобы такие раны заживали сами. Стрела легкая, оскорбление для могучего лука, такая и при обычном-то сильном ветре почти бесполезна…
Прикрой!
Норик и Влад мгновенно встали по обе стороны от него, подняли щиты, Алия и остальные молодые войи его круга вскинули копья. Алек выстрелил не целясь, тетива ударила в костяную наклейку на варежке лучника, и кость расщепилась.
Легонькую стрелу подхватил ветер, мгновенно добросил до небес.
Алек почувствовал досаду друзей и улыбнулся Узору. Вырвавшись из зоны взбесившегося воздуха, стрела проколола облако, описала дугу и устремилась вниз. Ураган, ведомый человеческой мыслью, швырнул легкое древко, и стрела со свистом наискосок устремилась к земле,
пронизала
человеческое тело
насквозь
и ушла в землю на всю длину древка,
на черном оперении
не было
ни капли крови.
Ветер споткнулся и почти утих.
Алек засмеялся и крикнул мысленно:
Сейчас!
Воличи были готовы. Строй копейщиков дрогнул и расступился, освобождая пространство стрелкам, кто-то просто опустился на колено. Первый же залп страшно проредил ряды пастырей и войска.
Алек неспешно наложил вторую стрелу, выбрал цель. Тетива хлопнула по коже рукавицы, осколок кости впился занозой. Алек не обратил внимания. Высокий бритоголовый здоровяк свалился, получив стрелу в лицо. Молодой вой потянулся за третьей стрелой и только сейчас тело убитого им патэ тяжело грянулось оземь.
Ветер стих совсем. Первые ряды чужого войска, укрывшись за легкими щитами, пошли в атаку. Задние вскинули луки…
Эдмунд и Майнус потянулись мыслью куда-то за грань небес, облака закружились, свились в причудливый узор. Алек залюбовался игрой облаков, ему казалось, что он в жизни не видел ничего более красивого. Вот идут легендарные звери южных стран, двухвостые элифанты. Из ничего появилась прекрасно-мрачная Крепь, чертог чертогов, чтобы превратиться через миг в груду развалин. Алчно глянул вниз вылупившийся Лунный Дракон, готовый сожрать мир и прикидывающий, с чего начать трапезу. Ветер метался в разные стороны, как заяц, попавший в петлю, взвивались тучи песка.
Александр потянулся мыслью…
Как много раз до этого, как на тренировках и в Испытании, как в Гранджи-Тэс, как в первом бою…
По-новому сплетал нити Узора, чувствуя себя сильным и свободным…
Стал большим-большим, огромным, превратился в ветер…
Могучий, яростный, непобедимый…
Срывающий крыши домов, с корнем выворачивающий многостолетние дубы…
Луки снова стали бесполезны. Стали бесполезны копья и тяжелые дротики. Ветер ревел, хлестал песком и сором, сбивал с ног.
А в центре хаоса стоял Александр, спокойный и слегка взлохмаченный, словно старший товарищ одобрительно потрепал по седым волосам отмочившего что-то удачное приятеля.
Бой кончился.
Алек шел среди тел. Крови было немного, но от запаха кружилась голова. Перед ним на дороге билась лошадь, пытаясь встать, жалобно кричала. Алек достал нож. Лошадей он добивать не умел и забрызгался с ног до головы.
Проводник и свита его, в которой я, несомненно, тоже окажусь когда-нибудь!.. Я знаю, как убить человека так, чтобы не нашуметь и не запачкаться в крови, а лошадь – не могу!..
Запахи – пыль, травы и острый как лезвие ножа, ни с чем не сравнимый запах смерти. Земля жадно пила кровь. Чье-то холодное распоряжение:
– Стрелы собрать.
Картины боя перед глазами. Тот молодой воин с залитым кровью лицом. Он свалил двух и сошелся с Питером. Никто не вмешивался.
Молодой командир был опытным рубакой. Ему удалось дважды зацепить Питера, один раз довольно серьезно. Потом ривану несуществующей деревни удалось пройти через защиту и кончиком меча достать противника по боку. Рана была несерьезной, но Алек услышал эхо в Живе. Удар был сделан с выбросом силы, он исказил человека. Командир пошатнулся, глядя вокруг мутными глазами. Никто не успел ничего предпринять, как воин стянул Живу и обратил ее внутрь себя. Из глаз ушла жизнь, и он упал безвольной куклой.
В рукопашной Алек не участвовал. Во-первых, запретили, во-вторых, все-таки ветер изрядно его утомил. Когда он подошел, пляска смерти уже подошла к концу. Питер стоял, потрясенно глядя на своего противника и не сознавая, что сам вот-вот отправится за ним. Кто-то заставил его сесть, стал затягивать раны.
Пылевое облако на горизонте, ушли немногие. Алек не чувствовал ничего. Вы пришли на наши земли с огнем и мечом. Так получите этой же монетой.
Он снял с пояса одного из павших, даже не посмотрел, своего или чужого, жестяную флягу, уселся тут же на землю, попытался открутить колпачок, не смог, сломил горлышко. Глотнул, вкуса не почувствовал.
Подошел незнакомый парень в забрызганной кровью кожаной куртке, протянул пучок стрел. Все знали, что отныне жители Мечты красят оперение своих стрел ядовитой черной ягодой. У Тэнниа мечено алым в знак вечной мести, у дубовцев перья были траурно-серыми.
Наконечники были измазаны в зелени и земле – очищали от крови. Алек подобрал чей-то сорванный в бою плащ и стал протирать стрелы, веером раскладывая вокруг.
Его звали Расти. Он хотел вернуться из этого похода, раззнаменоваться и жениться.
Вторая стрела.
Мать не хотела, чтобы Лео шел в этот поход. У нее было плохое предчувствие. Он только посмеялся.
Третья стрела.
Виктор. Он был сампо и надеялся на посвящение в патэ.
Четвертая.
Маниро. Последняя мысль его была о сыне.
Пятая.
Вернее, как-то нашедшая хозяина первая его стрела. Надо же, кто-то вытащил из земли. Пастыря звали Киран. Он не почувствовал боли, только удивление и детскую обиду.
– Проводник и свита его! Алек, что с тобой стряслось?!
Предвид оборвался. Алек поднял голову.
– Это не моя кровь.
Эдмунд смотрел на него. Странно смотрел. Джек тоже смотрел единственным глазом. Юноше стало не по себе.
– Я что-то не так сделал? С ветром? – осторожно спросил он.
– Ветер, который ты вызвал, дул в одну сторону.
– Я подумал, так будет лучше. Вы не говорили мне, что надо…
– Долгое время считалось, что невозможно создать сколь-либо долгий однонаправленный ветер, – сказал подошедший Майнус, качая головой. – Тогда человеку придется быстро переводить свою волю с места на место и постоянно контролировать все большие массивы воздуха.
– Я не знал, – промямлил Алек. Старик потянул носом.
– Дай-ка мне этой гадости.
Алек протянул фляжку. Майнус глотнул, передал Эдмунду. Тот, не сводя глаз с Александра, сделал глоток, поперхнулся, передал Джеку.
– Объясни, во имя Живы, как ты это сделал? – кротко попросил он.
Алек открыл рот, собираясь объяснить, закрыл и задумался.
Сотник говорил тихим монотонным голосом, все еще не в себе от пережитого. Стагор Матис с трудом отказался от недостойной для священника мысли пустить в ход кое-что, чему он научился в дни своей бурной молодости у варваров Вастланда.
– Возьмите… это. – Он подбородком дернул в сторону заикающегося сотника. – Проследите, чтобы вернувшиеся солдаты не общались с нашими. Отведите их в сторонку, дайте пожрать и выпить…
Патэ Ирек со сноровкой схватил сотника за шиворот и вытолкал вон. Было слышно, как младший пастырь отдает команды. Матис помассировал виски.
Мигрень его мучила с прошлой недели, когда в разгар первого боя он вдруг потерял сознание и свалился с коня. То ли у Еретиков нашелся умелец, обнаруживший телепатический «поводок», то ли мальчишка погиб случайно… Стратига не особо интересовало, что сталось с его «псом». Тогда он был занят тем, что пытался выжить и остаться в здравом уме и твердой памяти. Внезапный разрыв телепатической связи, хоть и неактивной, не самое приятное для «псаря» событие.
Потом стратиг узнал, что в это же время погиб патэ Киош, руководивший атакой на соседнюю деревню.
Стратиг надеялся, что ментальный удар, настигший патэ в лесу, и удар, от которого Киош погиб, дело мысли одного человека. Ему становилось нехорошо при мысли, что у Еретиков могут быть два искушенных в Свете человека, способных на такое…
– Войдите.
Патэ Ирек, входя, в который раз подивился сверхвосприятию своего чефа.
– Приказал, – лаконично доложил он, присаживаясь на барабан, играющий роль табуретки для гостей.
– Что вы думаете об этом?
Патэ Ирек с самой Академии был помощником стратига и понимал его с полуслова и полувзгляда.
– Еретики устроили нам проверку, – не задумываясь ни минуты, ответил логик. – Напали одновременно с разных сторон, хм… у них неплохо налажена координация войск. Тех разгромили, нас только куснули, сперли то, что можно, остальное сожгли. Показали себе и нам, что кое-что могут. Это была проверка.
– И проверка обошлась нам дорого. Дороже, чем им.
– Не думаю. По данным Пестрых, Еретиков очень мало. Едва ли больше десяти тысяч взрослых, способных воевать. И у них нет ни священства, ни других каст, посвятивших себя Свету.
– Однако у них есть профессиональные воины и умелые мыследеи. И в этом, кстати, Пестрые ошиблись… А как насчет того ветра?
– Выдумки, стратиг. Просто выдумки паникующих солдат. За пять тысяч лет существования человечества были открыты все возможные действия со Светом.
– Вы так считаете?
Кажется, патэ пожалел о своем самоуверенном тоне.
– Во всем, что касается Света, недопустимы категорические суждения. Необходимо быть внимательным и осторожным.