долго прощупывали друг друга, прежде чем взяться за дело всерьез.
Организованный Линой хаос постепенно прекратился, все собрались вокруг и даже принялись делать ставки.
Все кончилось вдруг. Деревяхи в очередной раз столкнулись, и от меча Дэна отлетела длинная щепка, шинай Лины задел юношу по руке, начертив царапину от запястья до локтя. Даника взвизгнула и упала с бревна. Лина опустила меч и отступила, тяжело дыша.
– Да ерунда, – бормотал Дэн, слизывая кровь. Даника суетилась рядом, не зная, что делать, она больше мешала, чем помогала. Толпа толкалась вокруг, не все поняли, что произошло, спрашивали, серьезна ли рана.
Лина уронила меч, решительно отодвинула Данику, достала из кармана аккуратно завернутый в тряпочку кусочек жгучей плесени. Дэн зашипел от боли. Лина пробежала горячими пальцами, дунула, и кровь взялась корочкой.
Царапины на тренировке – не редкость. Вокруг проигравшие расплачивались с победителями.
– Ты проиграл… – произнес девичий голос.
Дэн повернул голову, думая, что это в его адрес, и успел увидеть, как эти двое опять целуются. Лина тоже заметила.
– По местам! – рявкнула она, снова начиная сердиться. Не все вняли, и она пошла разбираться.
– Кто-то говорил, что она добрая, – заметил Дэн, отдышавшись. Данику больше занимала его царапина, чем его слова.
– Баба без мужика дуреет, – авторитетно ответила девушка явно где-то подслушанной фразой. Дэн попытался скрыть смех за притворным кашлем, удалось не очень.
– Вот увидишь, Алек вернется, и она снова станет хорошей, – сказала Даника, глядя, как Лина разгоняет всех «по местам».
– Думаешь?
Алек глядел на разгуливающего над ним толстого таракана, похожего в тусклом свете масляных светильников на огромную каплю смолы, и гадал, свалится ли насекомое с потолка от сотрясающего избу могучего разноголосого храпа.
Парню не спалось. Днем он слишком устал, а сейчас сон не шел – сказывалось возбуждение после круга внимания. Он то проваливался в полудрему, то случайно влезал в чужой сон. Пытался найти Лину, она спала и даже во сне дулась на него…
Влад шевельнулся слева, всхрапнул и пробормотал что-то во сне. Алеку показалось, что он расслышал знакомое имя. Храпящий с другой стороны мужик спросонья принял его за источник звука и пихнул Алека локтем, он в долгу не остался.
Алек понял, что все равно не уснет, и решительно встал. Осторожно снял с потолка таракана и положил на грудь спящего справа, под распахнутую рубашку. Таракан запутался в волосах и недовольно заскрежетал крыльями. Алек свернул шкуру, служившую ему и одеялом, и матрасом, прихватил с собой. Долго искал под кроватью свои сапоги, на кого-то наступил и удостоился сонной брани. Привычным неосознанным движением подхватил меч и лук с тулом. Этиль, спящий у порога, поднял голову, Алек сделал ему знак оставаться на месте и вышел.
Ночь была холодной. Луна пряталась за тучами, зато почти в зените подмигивал Глаз Титана. Алек тоже ему подмигнул, отсалютовал мечом.
Алек поднялся на стену, перекинулся парой слов со знакомыми стражниками и швырнул шкуру в угол.
– Ты чего не спишь? – спросил незаметно подошедший Клайден.
– Не спится.
– Предчувствия мучают?
Алек удивленно посмотрел на старшего мыследея.
– Не, я в таких вещах не силен. Просто бессонница.
Клайден, казалось, хотел что-то сказать, но передумал, строго зыркнул в сторону охранников. Когда те снова стали играть в бдительность, Клайден, понизив голос, сказал:
– Я знаю, что просить мальчишку об осторожности – бесполезное и безнадежное занятие. Все же постарайся не свернуть себе шею в будущем бою.
– Меня уже просили об этом. И Майнус, и Питер, и все, кто только можно, – пробурчал Алек, уязвленный тем, что его назвали мальчишкой.
– Нелишне повторить. Ты знаешь, как умер отец Питера?
Алек вздрогнул.
– Знаю.
– Откуда? – удивился Клайден.
– Рик рассказал.
Клайден помолчал.
– Хотел бы я встретиться с этим Риком.
– Постарайтесь не свернуть себе шею в будущем бою, иначе вполне можете встретиться с ним! – огрызнулся Алек и вылетел из башни. Скользнул с лестницы и побежал по пустой улице.
Внимательный немигающий взгляд дракона. Кристалл Ограничения светит нежно-голубым, Лина знает, что дракон не пройдет за границу, отмеренную Титанами, но ей все равно не по себе…
Повелитель Большой Воды всплыл на поверхность, показав солнцу бронированную спину, исторг из глотки клубы огня…
Маленькая фигурка падает с огромной высоты, капли крови шлейфом повисают в воздухе и превращаются в алые крылья…
– Алек…
Бабка Пася проворчала, что рано тебе ишшо, девка…
Но ведь бабка Пася умерла.
Александр с мечом в руке, свежий шрам на лице, злой, собранный взгляд. Смутно знакомая рыжая девушка верхом во главе буйного эскадрона, скачущего не на лошадях, а на странных тварях, не иначе как из зверинца Проводника. Кругом песок. Жарко, почему так жарко?
– Быстро, спина к спине! – это Гном. Метель воет, рвет в клочья языки пламени. Страха не было, только тоска, что так и не придется снова увидеть детей… Лина привычно потянулась за мечом, пальцы наткнулись на камень, и…
…девушка проснулась окончательно.
Душный полумрак избы. Бабка Пася жива, она сидит за столом в компании мельничихи и допивает рябиновку. Алек в Белокамье, и вообще, она на него обижена. А жарко так потому, что печь натоплена.
Лина перевернулась на другой бок и сказала сама себе:
– Больше это не повторится. Я не хочу видеть будущее.
И уснула.
И больше ничего не видела.
– Эй, смотри, куда несешься!
Алек налетел на кого-то и отскочил, рука непроизвольно дернулась за мечом.
– Молодец, парень, – с ядовитым восхищением бросил встречник. – Кого ни встретил, тут же за меч хватаешься.
– Ты кто такой? – невежливо осведомился Алек.
– Не узнаешь? – Собеседник шагнул из тени. Алек присмотрелся.
– Гераж?! – Они не виделись с самого испытания, когда проигравший парень удрал куда-то к дальним родичам.
Гераж мальчишески улыбался во весь рот, даже сделал движение, словно собирался обнять Алека, но сдержался.
– Я и не знал, что ты здесь…
– Ага. Получил по носу и удрал от стыда подальше, верно?
Алек вытаращил глаза.
– Лина передала мне твои слова, – ухмыльнувшись, поведал Гераж. – Сначала я взбесился, но потом сестренка вправила мне мозги. Я понял, что ты прав. Сам виноват – хотел повторить твой подвиг.
– Подвиг?! Какой еще…
– Ты выкинул испытующего за черту – такого уже года три не было. Я вознамерился превзойти тебя, задрал нос, вот и щелкнули по нему.
То есть не совсем щелкнули, нос по всему лицу размазало, у Вики ручка-то тяжелая, потом штопали-вправляли – видишь? – Гераж повернулся в профиль. Профиль был самый обычный, но Алек поспешил подтвердить, что видит.
– А ты чего здесь делаешь?
– Бегу, – буркнул Алек, радость неожиданной встречи вдруг угасла, как задутая свеча.
– От кого?
– От себя.
– Тогда ты далеко не убежишь.
– Это уж точно… – Диалог напомнил Алеку первую встречу с Дереком, ночь, странные вопросы, дурацкие ответы. – С Клайденом вот погавкался.
– Лучше вам с ним помириться. Вы же спину друг другу прикрывать будете в бою.
– Спину? На белую башню меня никто не приглашал.
Гераж выругался и сплюнул.
– Не знаешь, что ли? Эх, я, проболтался, харай тебя защекочи. Старшие спорили, взять тебя на башню или нет, вроде решили взять. Ты хоть притворись, что удивился, когда скажут.
– Постараюсь… – Алек попробовал выпытать у него что-нибудь еще, но Гераж только мотал головой.
– И вообще со мной говорить не положено. Охраняю. – Он показал копьем в сторону, Алек ничего не увидел, но по специфическому запаху понял, что стоит рядом с «сырой избой».
– Что, один?
Гераж вскинул подбородок и сразу перестал казаться Алеку мальчишкой.
– Да, испытания я провалил, – прежним, немного высокомерным тоном сказал он. – Но участвовал в двух боях и по праву кровопролития я теперь истинный вой. На осеннем празднике мне безо всяких испытаний разрежут уши.
Помолчал и добавил:
– Если, конечно, жив останусь.
Они еще немного поговорили, потом Гераж посмотрел на луну.
– Ладно, ты иди, сейчас переразвод будет. А со стариком лучше все-таки помирись.
Алек кивнул и пошел в другую сторону. Клайдена уже не было на башне, охранники сказали, что он отправился спать. Парень прищурился, разглядывая Живу, но нигде не заметил приметную ауру. Алек пожал плечами, забрался на крышу первого попавшегося сарая и быстро уснул.
Тревога!
В сон, где Лина в странном платье шла коридорами дворца, ворвался рев трубы. Алек, еще не проснувшись, вскочил, в босые ступни больно впились занозы, рука сама дернулась к мечу. Он наполовину вытянул меч из ножен, опомнился, торопливо натянул сапоги и спрыгнул с крыши в утренний сумрак, рискуя переломать ноги, перекатился, вскочил, пробежал улочкой, свернул на другую и оказался в центре хаоса. Вокруг кричали, спрашивая друг друга, что случилось, метались. Работая локтями, Алек выбрался из остро пахнущей потом и страхом толпы, взбежал по лестнице, понял, что попал не туда, в прыжке перелетел с одних мостков на другие и едва не сшиб с ног подхватившего его Дима.
Друг был странно спокоен и чуть ли не весел. Алек подскочил к частоколу… и замер.
Никого. Алек вопросительно посмотрел на Дима, тот ухмыльнулся и покачал головой. Вики забралась на башню, оступившись не менее пяти раз, игнорируя протянутую руку Влада, вскочила на площадку и бросилась к лучне. Девушка точно так же, как он, окинула взглядом горизонт и открыла рот.
Наконец последние воины забрались на свои места. Наступила тишина, которая после адского шума казалась сном.
– Плохо! – сказал Клайден, его звучный голос загремел над притихшим воинством. – Никуда не годится! Пока вы просыпались да бежали, враг мог бы трижды забраться на стены!