– Кис-кис…
Кошка сверкала глазами из темноты, шипела, вылезать не желала.
Подошел Алек. Заглянул в подпол, пожал плечами и вытянул руку. Узор пошел волнами.
– Погодь, она же живая! – Криста схватила его за руку и чуть не обожглась, ладонь была горячей и напряженной, будто держала невидимую огромную тяжесть. Алек повернулся, девушка посмотрела ему в глаза, попятилась, споткнулась обо что-то и растянулась. Некстати вспомнились байки о том, что иногда бывает с могучими мыследеями, если их не вовремя отвлечь, а также с теми, кто не вовремя отвлекает могучих мыследеев…
Доски затрещали, начали выгибаться вверх, лопались, звук был такой, будто палили из громобоев. Из пролазни выплыл комок тьмы, чернее, чем сама чернота, только горели зеленые глазищи.
– Возь…ми… – с трудом выговорил Алек. Кошка извивалась, орала, царапала воздух, Криста завернула зверушку в жакет, едва не уронила, когда силовые линии Узора, которыми Алек ломал стены сарая, прошли совсем близко. Она попыталась прикинуть объем контроля и испугалась.
Сарай обрушился, взвилось облако пыли.
– Зажигай!
– Зажигай!
– Зажигай, зажигай!.. – отозвались голоса.
Девочка-огневочка,
Солнечная дочка,
Помоги-ка, девочка,
Парню-паренечку,
Подари мне, милая,
Пламенные искры,
Запали-ка, девочка,
Ярко, жарко, быстро!
Детский огненный стишок, давно и прочно забытый Алеком, сам сошел с губ. Полыхнула вся улица, пламя взвилось до самого неба. Как же легко дается разрушение, а вот чтобы научиться создавать и исцелять, надо учиться всю жизнь.
Верея рассчитала правильно. Они могли не торопиться уходить, пламя распространялось медленно, но верно. Воличей изгнало с родных земель взбесившееся море, и вот теперь огонь… Вода и огонь…
– Здесь – все, пошли!
Алек вспомнил слова Дерека. Надо попробовать. Пламя завораживало.
Верея вышла из ворот последней, торопливо пересчитала своих людей. Двадцать, как и было.
– Отходим!
Люди попятились от огня. Верея смахнула пот, увидела знакомую ауру.
– Оштин? Что ты тут…
Верея прикусила язык.
– Хотел посмотреть на гибель родного города. – Риван глядел в огонь. Совсем рядом обрушилось горящее бревно частокола, все попятились от невыносимого жара, он даже не моргнул.
Криста обвела себя защитной мыслью, горячий воздух вздымал распущенные волосы, она казалась Ведьмой Огня, как на кардочном листе. Девушка подошла к осиротевшему ривану, протянула какой-то сверток. Послышалось раздраженное мяуканье.
– Вот… Алек спас…
Какое-то время казалось, что Оштин вот-вот ударит девушку, но он бледно улыбнулся. Взял кошку, в его руках она вдруг сразу успокоилась. Риван оглянулся на замерших, нахмурился. Еще раз внимательно окинул их взглядом…
Верея опять пересчитала всех. Двадцать… Нет! Она присчитала Оштина!
Был миг абсолютной тишины. Потом заговорили все разом.
– Молчать! – Оштин недаром был риваном, он мог переорать всех. – Вы, держите воздух, остальные пусть пробуют расчистить дорогу!
– Мы не мо!..
– Надо хотя бы попыта… – Верея подавилась своими словами, вытаращила глаза. – Он… Он…
Женщина тыкала пальцем в огонь, потеряв дар речи.
Алек вынырнул из пламени, затоптал тлеющий край плаща. Обрушилось еще одно бревно, юноша стоял в ореоле искр, блики огня окрашивали его лицо кровавым, превращали в жутковатую вампирью маску. Горячий воздух трепал продранный плащ, словно за его спиной раскрылись два алых крыла.
– А что тут такого?
– Что такого?! Что бы я сказала Майнусу?! – Верея была вне себя.
– Дерек говорил, что древние войи умели ходить через огонь…
– Ходить через огонь, болван! А не прогуливаться в пожаре! Как ты мог, меня чуть удар не хватил!!!
«Особенно после твоего эффектного появления», – добавила она мысленно. Если Криста была похожа на Ведьму Огня, то парень выглядел самим Проводником.
Особенно после того, что он сделал…
– Ох, доберусь я до Полесья, первым делом скажу пару ласковых этому твоему Дереку! Э, парень, что с тобой?
Даже сквозь слой сажи, покрывавшей лицо Александра, стало заметно, как он побледнел. Верея на всякий случай оглянулась, но ничего такого страшного за ее спиной не появилось, потом женщина ощутила присутствие, и Криста хрипловатым юношеским баском буркнула:
– Я погиб еще в Мечте…
Люди во все глаза уставились на девушку. Криста собиралась сказать еще что-то, вдруг дернулась и едва не упала в костер, Алек успел подхватить. Криста всхлипнула и прижалась к нему, он чувствовал дрожь стройного сильного тела – и его чувства отозвались бешеной вспышкой желания.
– Отпусти. – Голос был ее, не мертвых, только чуть хрипловатый, словно она простудилась за краткое время, что была там. Алек торопливо отпустил, испуганный тем, что почувствовал, Криста одернула одежду, ни на кого не глядя.
– Такое случается иногда. Что-нибудь интересное было? – поинтересовалась она. Верея перестала таращиться, помотала головой.
– Нет… – Голос сорвался, она обратилась к Алеку: – Ты, это, извини за друга своего и у него попроси прощения… Пусть не держит зла.
Алек голой рукой вытащил из огня опрокинувшийся вертел, снял гуся.
– Недопекся… Тем вкуснее. – Он шевельнул пальцами, из золы покатились печеные клубни полевой картошки, мелкой и невкусной.
– Они оставили крепостцу.
Стратиг кивнул, иного он и не ожидал. Патэ Ирек был мрачен.
– Этих племен больше, чем думалось, и держатся они друг друга крепче, чем докладывали соглядатаи. А мы…
Он осекся.
– Договаривайте уж, – усмехнулся Матис. – А мы тут с новобранцами и баирами.
– Сэнир стратиг, с каких пор недоучки участвуют в войнах? У нас достаточно и подготовленных командиров, и войск, которые можно снять с границ безо всякого риска, мы бы просто задавили их числом!
Стратиг покосился в сторону. Ирек смутился и замолчал.
– Я и сам не понимаю приказов, – сказал после продолжительного молчания стратиг. – Но я не обсуждаю их, империя превыше всего. Если мне приказали штурмовать с кучкой необученных сопляков эти дурацкие укрепления, я буду это делать, каким бы бредом это ни казалось.
Кстати, насчет недоучек. Один баир участвовал в обоих штурмах, врывался в крепость и оставался жив и относительно цел. Я бы хотел, чтобы вы, патэ, приняли экзамен и посвятили его в сампо.
– Кажется, я знаю, о ком идет речь…
Алек проснулся как от толчка и уставился в кроны деревьев, шумящих над ними. Звезды появлялись и исчезали, метались лунные тени. Рядом шевельнулась Криста, они спали под одним одеялом спина к спине.
Алек чуть приподнял голову, меч был под рукой, бесшумно скользнул из ножен. Верея тоже проснулась, словно не спала, едва слышно раздался шорох стали по коже, блеснул кинжал. Незнакомый мужчина перевернулся, что-то пробормотал как во сне, но рука «случайно» скользнула к лежащему у костра луку.
Крикнула сова. Сова?.. Совы так не кричат!
Алек открыл рот, собираясь оповестить об этом остальных, и в этот миг ночь превратилась в ад.
Потом Алек возблагодарил Живу за то, что спал в кольчуге. Ночь нарезали на ломти полосы огня… стрелы, как те, которыми поджигали рвы горюч-воды!
Алек додумывал стоя. Он отразил стрелу, другую, простер себя в Узоре, воздух был холодным, колючим, упрямым…
Но человек упрямее воздуха. Верея почувствовала, подхватила, ветер стегнул по кустам, очередную огненную стаю разбросало в стороны. Послышались вопли, и лес исторг десятки демонов.
Алек широко повел мыслью, отражая последние стрелы, потом хлестнул кого-то, сшиб с ног. Над плечом мелькнула стрела, пронзила горло под жутковатой раскрашенной харей. Еще одна стрела ударила в живот человека в не менее мерзкой маске, тот согнулся, выпрямился с трудом, Алек увидел блеск кольчуги. На плечах используется влас потоньше, чтобы меньше стеснял движения…
Алек выхватил нож, обвел меч нападающего и сделал выпад правой, целя в плечо. Противник взвыл, когда нож с хрустом взрезал кольчугу и вонзился глубоко, брызнула черная в свете горящих кустов кровь. Вернуть оружие не было времени, Алек схватил Верею за руку, они вдвоем сиганули через костер, словно на празднике осени. Женщина ударила по костру порывом ветра, огонь взревел, отрезая дорогу преследователям.
– Бежим!
Уговаривать никого не пришлось. Алек сбил с ног еще одного, отсек руку второму. Перед ним возник верзила, замахнулся огромной секирой. Юноша уклонился, взмахнул мечом, но лишь вспорол кольчугу. Эх, ножа нет…
Он не успевал, но мимо головы свистнуло, едва не срубив ухо, нож вонзился в горло великана. Он сел, тараща глаза, булькал, хватаясь за горло. Алек дернул нитку Узора, кинжал прыгнул ему в руку.
Далеко отчаянно кричали, Алек бросился в ту сторону. Двое появились перед ним, Алек не смог вовремя остановиться, бросился под ноги, уклоняясь от ударов. Для меча не хватало пространства, он ударил кинжалом снизу вверх под кольчугу. Кто-то из своих оказался рядом, подставил меч под удар второго, отразив с такой силой, что оба меча улетели во тьму. Алек ткнул мечом из невозможной позиции, выгнув до предела кисть.
Кто-то помог ему подняться, подхватил меч убитого, они встали спина к спине. Алек убил одного и ранил двух, подивился, как плохо видят враги в темноте. Отбил две стрелы, поймал брошенный в него топорик в паутинку Узора и швырнул через всю поляну, ни в кого не попал, но заставил призадуматься.
Стрела чиркнула по кольчуге. Алек ранил еще одного, почувствовал пустоту за спиной, оглянулся. Незнакомый союзник падал, а здоровяк с торчащей из-под маски рыжей бородой снова заносил секиру…
Алек ударил мыслью, желая смять, прервать, искромсать в клочья жизнь…
Противник попятился, секира выпала из ослабевших пальцев и ударила хозяина обухом по маске. Он упал не вскрикнув. Алек перепрыгнул лежащего союзника, взмахнул мечом, бородатая голова покатилась в мох. Юноша схватил своего за плечи, пытаясь поднять, выругался, увидев струящуюся изо рта кровь.