– Чем он занимается?
– Разным, я думаю. У президента должен быть аппарат, всякие секретари, спичрайтеры, прочая обслуга. Надо понимать, он ими руководит. Организует, наверное, встречи и поездки.
– То есть, доверенное лицо?
– Наверняка. Он тебе чем-то интересен?
– В общем, да, – чуть поколебавшись, Билон вытащил фотографию. – Как ты думаешь, это он на ней или нет?
Конечно, это была не совсем «та» фотография. С утра Билон сбегал к одним старым знакомым в фотолабораторию и немного поколдовал над снимком. Лица людей стали на нем крупнее, а фон размылся. Теперь стало не разобрать, где происходила съемка.
– Да, это он, – подтвердил Флокасс. – Ох ты, и он тут!
– Кто?
– Вот этот парень, который что-то держит. Это ты их снимал? А где? Там?
– Нет, – не моргнув глазом, соврал Билон. – Мне эту фотографию передали. Так кто это такой?
– Мне он представился Элеком из какого-то там Кербахара, вроде бы как бизнесменом. Он расспрашивал о тебе.
– Обо мне?! Когда?
– Да уже давненько. Когда ты о пришельцах уже написал, но они смертоубийствами еще не занялись. Я его еще с Шунтом познакомил, так тот и у него выпытывал.
– Что ему было нужно? – мрачно спросил Билон, которого вдруг охватили неприятные предчувствия.
Флокасс потер лоб.
– Что-то совсем безобидное, по-моему. Кажется, его интересовало, как ты появился в «Курьере», как попал в Зерманд, как получилось, что твоя первая статья о пришельцах так быстро сюда попала. Вроде бы все.
– Значит, все дело в пришельцах? – понял Билон. – Не нравится мне все это. Больше этот тип нигде не проявлялся?
– Нет, никакой зацепки, – Флокасс покачал головой. – Единственное, что могу предложить… Мы с ним встретились, а затем познакомились на митинге Движения. Может, там о нем хоть что-то знают?
– Слабая связь, но лучше, чем никакой, – заключил Билон.
– Если интересно, могу дать тебе адрес и наводку, кого спросить. Хочешь?
– Конечно же хочу!
Попасть на прием к депутату парламента от Движения Райнену Фремеру оказалось не просто. Но и не так уж, чтоб очень сложно.
Правда, встретили его там неласково. Сначала как следует помурыжили на входе. Женщина средних лет, сидящая в приемной за пишущей машинкой, проводила его долгим неприязненным взглядом из-за стекол очков. Да и сам хозяин кабинета не проявил особого гостеприимства.
– Странно, – произнес он вместо приветствия. – Что же такого произошло, что журналист из «Курьера» удостоил меня визитом? По какому вопросу вы пришли ко мне, молодой человек?
С запозданием Билон вспомнил, что полтора года тому назад в его газете было принято не замечать «Движение» и нигде не упоминать о нем, словно его не существовало. Надо понимать, с тех пор редакционная политика особенно не изменилась.
Но отступать он не собирался. Ведь это был его единственный шанс, хотя и очень, очень слабенький.
– Меня интересует этот человек, – Билон достал обрезанную фотографию, на которой остался только таинственный незнакомец. – Вы когда-либо его видели?
Фремер взял у него прямоугольник из плотной фотобумаги, слегка вгляделся у него… и вдруг в его лице что-то дрогнуло.
Попал! Это чувство было сродни выигрышу главного приза в лотерею. В некоторой степени, так оно и было.
Однако радоваться успеху пока не стоило.
– А теперь скажите, почему я должен вам помогать? – без всякой приязни спросил его Фремер.
Билон сосредоточился. Он должен прямо сейчас, сию минуту расположить к себе этого человека, который считает его представителем неприятельского лагеря. Или ему укажут на дверь, и все его расследование завершится, не успев и начаться.
– Это нужно не газете, а лично мне, – сказал он. – Вот этот человек с фото интересовался мной, расспрашивал моих коллег…
«Ну и что?» – этот вопрос не был произнесен вслух, но буквально повис в воздухе.
Билон мысленно вздохнул. Пришел момент выкладывать на стол главные козыри.
– Это я первый обнаружил пришельцев. Точнее, не я, а мои друзья – геологи и пилоты. Но именно мне удалось поведать миру о посадке чужого корабля в Великой пустыне. Этот человек здесь, в Реперайтере, наводил справки обо мне вскоре после того, как мои статьи о пришельцах вышли из печати. А несколько дней спустя я сам видел, как этот человек прилетел к кораблю в сопровождении доверенного лица президента Кирстена. Их встретили и отвели внутрь!
Фремер продолжал смотреть на него с неприкрытым недоверием.
«Выгонит», – обреченно подумал Билон.
Оставалось использовать последний довод. Он вынул и показал Фремеру оригинальное фото. На нем были запечатлены и незнакомец с горданским флагом, и Сеймор Скэб, и телохранители… и пришелец, проходящий мимо громадной опоры космического корабля.
– Невероятно! Выходит… ко мне приходил инопланетный гость!
– Что?!
Теперь уже Билон пришел в глубочайшее изумление. Он-то сам думал о предателях, служащих пришельцам.
– Это вы же их снимали? Когда это было?
Билон назвал дату.
– Он был у меня за четыре дня до этого! И расспрашивал о президенте Кирстене! Его интересовало, как он пришел к власти, кого представляет, с кем враждует… Потом, получив от меня информацию, он… пошел к президенту! И, очевидно, передал ему некое предложение... Которое было немедленно принято! Да, три дня – как раз за это время они могли добраться до корабля, если поспешить.
– Подождите! – воскликнул Билон. – Почему именно предложение?
– Потому что Сеймор Скэб – это не просто доверенное лицо Кирстена! Он – его родственник и самый ближайший соратник. Если президент отправил к пришельцам Скэба, это должно было быть самое важное, самое щекотливое поручение!
– Нет, невозможно... Я видел пришельцев! Они отличаются от нас. У них другой цвет кожи, с голубоватым оттенком.
– Н-нет… – Фремер прикрыл глаза, вспоминая. – Он даже не назвал своего имени. Сказал, что посторонний и дает советы постороннего… И таки дал, причем весьма полезные… А также предупредил о подслушивающих устройствах в моем кабинете… и оказался прав. Тогда я принял его за иностранца, откуда-то издалека. Он говорил по-баргандски бегло, но с акцентом… мне не знакомым…
– Одному моему коллеге он представился как Элек из Кербахара, – вспомнил Билон слова Флокасса.
– Кербахар? Кажется, где-то на Великой Южной Стене? Точно не помню… Но сейчас, когда вы рассказали и показали, мне начинает казаться, что он был действительно чужаком. Не с нашей планеты!
– Внешность, – скептически напомнил Билон.
– А что внешность? Вам не приходилось видеть, как преображаются люди с помощью банального грима? Может быть, пришельцы умеют маскироваться? И вообще, их агенты могут жить среди нас.
– Могут, – подумав, признал Билон. – Они говорили на нашем языке. Значит, как-то смогли его выучить. По-видимому, бывали у нас раньше. Но для чего ему понадобился я?!
– Что именно его интересовало в вас? Помимо того, что именно вы первым написали о пришельцах?
– Кто меня направил в Зерманд, как смог так быстро передать в Гордану статью? – припомнил Билон.
– Может, он посчитал вас чьим-то агентом? И наводил справки? Или выяснил, что вы ему в чем-то не подошли? Там, у корабля, пришельцы с вами не контактировали?
– Нет. Только передали сообщение, когда убили Хольна… начальника геологической партии. И дали возможность пронаблюдать за тем, как они уничтожили деревню.
– Да-да, я читал ваши статьи… – Фремер что-то напряженно обдумывал. – Кажется, мы с вами проникли в некую тайну, но никак не сможем ее использовать.
– Почему?
– Потому что нам это ничего не дает. Мы теперь точно знаем, что президент Кирстен как-то связан с пришельцами. Но предварительного сговора между ними не было, это важно! Иначе их агент не стал бы так подробно расспрашивать меня о президенте. Судя по тому, что Сеймор Скэб благополучно вернулся обратно, они договорились.
– О чем?
– Сложно сказать. Если вспомнить, что сейчас творится в Шуане, то наверняка разговор шел о мире и войне. Кирстен… он спокоен. А ведь он знает о пришельцах и их планах нечто такое, что не известно никому из нас. Может… он получил от них обещание, что они не тронут Гордану? И сам предложил что-то взамен?
– Продал Филлину?!
– Не думаю, что ситуация заслуживает такого пафоса. В конце концов, планета ему не принадлежит. Но я не удивлюсь, если он заключил с ними какую-то сделку или собирается заключить. И если ставкой является мир для Горданы… пусть даже, только для Горданы, я… не берусь его судить.
– Мне что, все это так и оставить? – упрямо спросил Билон.
– Да, так и оставьте. Подумайте, как вы можете использовать эту информацию? Продать Могучей Дюжине? Не уверен, что они ее захотят купить. Поднять шум ради сенсации?
Билон молча покачал головой. Он уже стал знаменитостью и не был от этого в восторге.
– Вам даже нет смысла сдавать этого пришельца контрразведке. После того, как он посетил президента, они, очевидно, сами это знают и наверняка догадались о наличии чужих агентов на Филлине.
– Обидно.
– Зато мы с вами узнали нечто новое и интересное. И, пожалуй, опасное. Полагаю, нам следует разработать легенду, которая прикрыла бы ваш приход ко мне.
– Тут и придумывать не надо, – хмыкнул Билон. – Вообще-то, я готовлю статью о Службе охраны порядка в районе Гамбрук. Агенты пришельцев – это так, личное. Вы что-нибудь слышали о СОП?
– Слышал, – медленно произнес Фремер. – И видел. Неоднократно.
– Какое же у вас к ним отношение?
– Сложное, знаете ли. С одной стороны, я им немного завидую. Они без всяких лозунгов, шума, политической ангажированности делают для района большое и нужное дело. Иногда я думаю, а может, так и надо, а наша стратегия медленных изменений и тяжелой, иногда почти безнадежной, борьбы в рамках закона бесперспективна? И нужно ли нам сосредотачивать все силы на том, чтобы добиваться отставки районного префекта, который за счет районного бюджета построил себе виллу за городом? Или требовать постройки очистных сооружений на заводе пластмасс. Или бороться за то, чтобы центр реабилитации для наркоманов перестали,