Загородный клуб находился у самой городской черты, на окраине Вейнстока – самого фешенебельного пригорода столицы. И сам он выглядел невообразимо фешенебельным. Аккуратно подстриженные кусты и деревья, все в осеннем золоте и багрянце, свежая зелень идеальных газонов площадок для игры в винс и продо, темно-оранжевое покрытие кортов. Широкий плавательный бассейн с разноцветными шезлонгами и столиками по периметру. Целый спортивный городок со снарядами и тренажерами. И наконец, здания – двухэтажные деревянные коттеджи с высокими коньками крыш, широкими верандами и огромными окнами. Кегельбан, большой, но очень уютный бар с яркими пробковыми мишенями для метания дротиков, комнаты отдыха, обеденные залы, танцевальные залы, спортивные залы, деловой зал с телефонными аппаратами и рядом биржевых телетайпов...
Под стать клубу был и его хозяин – высокий, атлетически сложенный улыбчивый блондин, способный украсить обложку любого журнала. Вместе с ним Билона и Ренсера Элаво встречали двое. Первый, бритоголовый крепыш в черной майке и мешковатых пятнистых штанах, заправленных в армейские ботинки, представился как Зинес Коу, бывший десантник, а ныне ответственный за боеподготовку и снаряжение. Вторым оказался лично глава службы информации СОП Хартен Ринше – темноволосый, невысокий, обманчиво хрупкий, с внимательным и цепким взглядом неожиданно светлых глаз. Как подумалось Билону, он полностью соответствовал своему прозвищу главного шпиона.
Встреча прошла очень тепло и дружественно. Билон даже ощутил мгновенную неловкость, когда Элаво представил его как своего кузена Майдера из Тиринака, менеджера по снабжению. Разоблачения Билон не боялся. В Тиринаке он родился и вырос, а полтора года прожив бок о бок с Сентером, хорошо изучил все тонкости его профессии.
Вначале говорить больше пришлось Билону. Он уверенно рассказал свою легенду, ответил на несколько вопросов, которые задал ему Коу, и в восторженном тоне (причем, вовсе не преувеличивая) передал свои впечатления от знакомства с СОП. Так прошло несколько минут. Билон говорил, Элаво кивал в нужных местах, Донацилла предлагал Билону финансовую помощь, если он попробует организовать нечто подобное в своем Тиринаке, Коу шутил, а Ринше молчал, время от времени постреливая в Билона острым взглядом своих прозрачных глаз. Внезапно Коу, выглянув в окно, прервал очередной анекдот на половине фразы.
– Все, ребята. Пора за дело. Извините, Майдер, нам с Ренсером надо проводить занятия, так что оставляю вас на Дона и Харта. Желаю приятно провести время.
Затем засобирался Донацилла.
– Из-за тренировок мне приходится на день закрывать клуб для посетителей, – пояснил он. – Так что я использую его для приведения территории в порядок и мелкого ремонта. Я на сегодня как раз вызвал мастеров, подлатать и покрасить крышу в одном из домиков. Так что надо взглянуть. Не волнуйтесь, Харт вам все здесь покажет. Он так часто тут бывает, что наверно, знает все лучше меня. Верно?
– Верно, – Хартен Ринше впервые улыбнулся. Улыбка у него получилась открытая и добрая. – Идемте, Майдер. Я вам тут все покажу.
Билон удивился, глядя, как преобразился клуб, казалось бы, такой тихий и пустынный. На большой огороженной автостоянке стояли с десяток автомобилей и два немного облупленных автобуса. И повсюду были люди в разномастных спортивных костюмах. Их было много: если не две сотни, то по крайней мере, полторы наверняка. Разбившись на группы по пятнадцать-двадцать человек, они сосредоточенно выполняли различные упражнения.
– У вас так много людей, – Майдер Билон не скрывал своего удивления.
– Это только первая группа, – снова улыбнулся Ринше. – После обеда приедет еще столько же. Просто здесь тренируются не только наши дружинники. Мы начинаем набирать группы поддержки и в других районах. Готовим людей, чтобы они смогли стать квартальными и лидерами новых пятерок... Вот с этой группой, как вы видите, занимается Зинес Коу. Своего рода общефизическая подготовка. Все новички всегда вначале проходят через нее. Конечно, все эти занятия по выходным мало что дают. Но с нашими лидерами, особенно с теми, кто задействован в командах, он занимается постоянно, а время от времени проводит настоящие сборы по четыре-пять дней. У нас по соседству есть один большой и заросший парк...
Билон кивал, и шел дальше, слушая новые разъяснения.
– А здесь, смотрите, курс, который проводит Ренсер. Мы называем это полицейской практикой. Задержание на улице, в автомобиле, в помещении, немного специальных приемов из арсенала полиции. А там, немножко дальше, видите, это один его коллега отрабатывает с группой силовое проникновение в помещение. Прелюбопытное зрелище. У нас есть команда, так эти ребята способны захватить любое здание за несколько секунд. Через двери, окна, сверху, нейтрализация охраны, освобождение заложников… Ну да, верно, прямо как в кино. Так кино тоже ведь с чего-то делают… Вы спрашиваете, зачем нам такая разносторонняя подготовка? Да вот вы сами и сказали, разносторонняя. Придет время, может и это понадобится…
Следующая группа уже вызвала у Билона некоторую опаску. Но Ринше продолжал играть роль добродушного экскурсовода.
– Обратите внимание. Наше основное оружие. Электрошоковая дубинка. Совсем небольшая, заметьте. Можно легко спрятать под одеждой. И оружием она официально не считается. Но если надо, тряхнет здорово. Любой громила вырубается, по меньшей мере, на несколько секунд, а больше обычно и не надо… Нет, у нас им оснащены пока только команды. Во-первых, эти дубинки дороги, и у нас их немного, а во-вторых, даже не все лидеры умеют с ними правильно обращаться.
Закончив с занятиями на свежем воздухе, они прошли в небольшой спортивный зал, который тоже не пустовал.
– Эта группа… да-да, осторожно… это, можно сказать, наша элита. Специальная борьба. Самым употребимым приемам мы учим всех. Это, так сказать, основа, без нее нельзя. Но здесь занятия ведет один... скажем, инструктор. Во всех наших тренировках самое главное, чтобы люди были готовы в жизни применить то, чему их учат. То, чему учат здесь, применять без крайней нужды нельзя ни в коем случае. Самые безобидные приемы здесь направлены на то, чтобы лишить противника сознания. А иные... Сами понимаете. Нет, никому из нас пока не приходилось использовать их на практике. Но мы на всякий случай обучаем самых надежных. Тех, кто не подведет в случае чего.
В большой раздевалке, примыкавшей к спортзалу, тоже кипела работа. Ринше понизил голос, осторожно прижав палец к губам.
– Да, я буду говорить потише, чтобы никого не отвлекать. Это мы называем теоретическими занятиями. Их тоже ведет один из наших координаторов… Нет, я сам не веду никаких курсов. Я только нахожу тех, кто может это делать… Как? Это моя специальность, в конце концов… Так вот, здесь проходят занятия с будущими квартальными. Патрулирование, основы организации пятерок, взаимоотношения с населением, агитация. Сейчас мы очень много занимаемся агитацией в различных пригородах Реперайтера, пытаемся выйти и в другие города, но это сложнее. Пока все идет, в основном, через наших дружинников – через их сослуживцев, родственников, друзей. Так что вы, я думаю, нам здорово поможете.
– Чем же? – изобразил легкое удивление Билон.
Но Ринше лишь понимающе улыбнулся в ответ.
– Мне известно, кто вы. Майдер Билон, репортер из «Курьера». Ну, не беспокойтесь. Во-первых, ваши фотографии были в газетах, а у меня профессиональная память.
– Какой профессии?
– Знаете, как меня здесь называют? – улыбка Ринше стала шире. – Главным шпионом. Это не совсем то, но... близко. Вы меня понимаете? А во-вторых, это отчасти я организовал вашу поездку сюда. После того, как я узнал о журналисте, который берет интервью у дружинников, все остальное было делом техники.
– Выходит, вы меня разоблачили? – недовольно спросил Билон.
– Нет, в курсе только я и Ренсер. И расширять этот круг мы не собираемся. Вы, надеюсь, понимаете, что все, что вы сегодня увидели, пока не для печати. У нас есть поддержка, причем на достаточно высоком уровне. Но мы и наши покровители еще не готовы выйти на авансцену. Преступность – это не та сила, с которой можно справиться легко. Или нашими все еще ограниченными силами. Так пусть мы пока будем выглядеть как чисто гражданское, самодеятельное, добровольческое движение. А потом... Когда-нибудь придет и наше время.
Майдер Билон выполнял задание. Он знал, о чем будет писать, и знал, как. Пишущая машинка щелкала как пулемет, строчки сами ложились на бумагу. Статья получалась, он сам понимал это.
Люди узнают о том, что такое СОП. Они прочитают о бывшем солдате Круэле и о рабочем-сварщике Эльзине, об учительнице, приглашающей в школу СОП, и о владельце кафе, который теперь может не бояться рэкетиров. О том, как страшно погибал на темной улице юноша-студент, и о том, как люди вышли на эти улицы, чтобы подобное больше не повторилось. Они пока еще не узнают о тренировках и изучении боевых искусств в загородном клубе, но Билон верил, что придет время, и они смогут узнать и об этом.
А еще была газета четырехдневной давности, где в нижнем углу первой полосы притулилась неприметная заметка. «Танковая колонна пришельцев уничтожена в Тороканских воротах», – гласил набранный жирным шрифтом заголовок. Это была победа. Это была новая жизнь, в которой можно было уже не бояться. Майдер Билон был счастлив.
Но почему счастье всегда длится так недолго?
В небольшом отсеке где-то глубоко в недрах флагманского корабля стоит тишина. И это не простая глупая тишина пустой комнаты. Нет, это тишина особая – рабочая, деловая, можно сказать, уверенная в своем достоинстве. Такую тишину производят только сосредоточенные, ответственные люди, занятые важным государственным делом.
Иными словами, цензоры.
Согласно закону, все частные послания подлежат обязательной цензуре. А с борта военного космического корабля... Притом, участвующего в боевой операции... О! О! О! Какая ответственность! И честь! И спрос с этой работы – совсем другой.