Главный цензор, уже пожилой, с нашивками старшего офицера первого ранга, учил жить молоденького практиканта.
– Ну куда ты торопишься, парень? У нас какая норма?
– Выявить восемнадцать подозрительных посланий за дюжину дней, господин старший офицер первого ранга!
– Причем, не на одного тебя, а на весь отдел. А ты сколько уже откопал?
– Де-евять.
– И это за первый день!
– А разве плохо перевыполнять норму? – вдруг наивно спросил практикант.
Главный аж поперхнулся.
– Парень, чему тебя только учили?! Норму перевыполнять нужно, но делать это надо умеючи. Если приказано нам выявить восемнадцать, так мы должны представить ровно девятнадцать, и ни одной штукой больше. Понял? А то найдем мы, скажем, двадцать одно, а с нас и в следующую декаду потребуют двадцать одно. А подозрительные письма – это, знаешь ли, штука редкая. Их еще найти надо. А ну-ка, покажи, что ты тут нарыл?
Снова немного тишины.
– Так, это ерунда, это тоже. Это, так и быть, отправим в резерв, это – снова туфта... О, а это ты молодец, верно заметил.
– Это подозрительный? – жадно спросил практикант.
– Это дурак. «Как поедешь к родителям, сходи сама знаешь, к кому, чтобы забрать у него сама знаешь, что. А если заартачится, напомни ему сама знаешь, о чем». Ну кто так пишет?
– А как пишут настоящие подозрительные? – поинтересовался практикант.
– Настоящие подозрительные вообще ничего не пишут. На то они и подозрительные. А есть еще такие, что пишут, а к ним ни разу и не придерешься. Наверняка что-то скрывают, хитрые сволочи!
– Выходит, настоящие подозрительные, получается, выглядят совсем не как подозрительные? – растерялся практикант.
– Точно! А самые хитрые среди них – это те, у кого все в меру! И пишут они не слишком много, но и не так, чтобы мало. И подозрительные письма у них случаются, но опять не много, а как у всех.
Примерно с полминуты практикант обдумывал новую информацию.
– Скажите, господин старший офицер первого ранга, – наконец спросил он. – А какие из всех этих подозрительных самые... ну, самые-рассамые подозрительные?
Главный цензор ухмыльнулся.
– А это уже не наше дело. Это уж пусть начальство решает. Наше дело – маленькое: в случае чего подтвердить, что мы тоже не лопухнулись и сигнализировали.
Немного помолчав, он, вздохнув, грустно добавил.
– Знаешь, парень, ты об этом никому не говори. Но мне кажется, сколько бы мы этих подозрительных не выявляли, а самые хитрые все равно как-то выкручиваются...
Главный цензор был прав. Одно из писем, прошедшее через его отдел и совершенно невинное на первый, второй и последующие взгляды, на самом деле содержало в себе следующее послание:
«Стрелок – Центру.
Жители одной из крупнейших стран Филлины достигли соглашения с имперскими силами, разделив с ними сферы влияния. Вторжение затронет только половину планеты. До окончания его первой фазы установление контакта с филитами проблематично. Меры по осуществлению этого контакта, равно как и оказанию филитам посильной помощи, находятся в стадии разработки. Подробный отчет о событиях на Филлине будет отправлен позднее...»
Продолжение - уже в пятницу. Не пропустите!
Глава 23. За два часа до рассвета (часть 1)
р
Ненавижу этот закат!
Алекс даже потряс головой, словно пытаясь вытряхнуть из нее плотно засевшую там тяжесть, но терзавшая его боль и не думала проходить.
Оставалось только пытаться получить эстетическое удовольствие. Зрелище, бесспорно, было грандиозное. Спускающийся в море овальный солнечный диск окрасил небо в глубокие оттенки темно-красного и оранжевого, а клочья облаков приобрели интенсивный фиолетовый цвет.
Красиво. Но эта красота казалась Алексу зловещей. В последние дни вечера становились для него сущим проклятием. С темнотой приходили видения горящих городов, пустынных развалин, мертвых людей, которых он встречал во время своих странствий. А ночью, стоило прикрыть глаза, перед ним возникла Земля, которую раз за разом атаковали корабли имперцев.
Он не знал, проявлялось ли это так его предвидение, или уставший истерзанный беспокойством мозг именно так трансформировал дневные переживания. Так или иначе, каждый раз он просыпался с чувством глубокой тревоги за оставшихся дома родных. Хотя, возможно, это им следовало волноваться за него.
Предчувствие опасности не оставляло его все эти дни, прошедшие после победы над имперцами в Тороканских воротах. Он постоянно ощущал угрозу лично для себя – отдаленную, не связанную с конкретным местом, но достаточно реальную и серьезную. Алекс догадывался о ее источнике. Если имперцы захватили весь персонал полярной базы, им наверняка хочется добавить к ним и его – для полного комплекта. Предвидение ничего не говорило ему на этот счет, но может, он просто не мог сосредоточиться.
Здесь все работали на износ, и Алекс – в том числе. Из Самодонеса его отправили на самолете на юг, к самой границе с Зеннелайром, где горы почти подходили к морю, оставив только узкий проход. По нему сплошным потоком шли поезда и тянулись по шоссейной дороге караваны из грузовиков и автобусов.
Скорое нападение пришельцев уже не было ни для кого секретом. Алекс как раз входил в группу, которая готовила материалы для оповещения населения. То ли база отдыха, то ли санаторий, то ли командный пункт на склоне горы с многочисленными пещерами и бункерами был превращен в полноценный штаб юго-западного направления.
Отсюда осуществлялась координация процессом эвакуации людей, припасов и материальных ценностей в условно безопасные районы… если, конечно, на этой планете могло остаться что-то безопасное. Из Горданы, где, якобы, должны были состояться новые переговоры с пришельцами, пока не приходило никаких вестей.
Алекс стоял один на небольшой смотровой площадке. Но буквально спиной почувствовал, что сюда идет другой человек. Конкретно – вице-директор Информбюро Кенрик Ласт, курировавший кербахарский проект.
Похоже, желание сделать себе небольшую передышку на свежем воздухе было несвоевременным, а место – неудачным. Отсюда не имелось хороших путей отхода. Впрочем, все равно давно следовало поставить все нужные точки и черточки над местными буквами.
Некоторое время Ласт просто стоял рядом с ним, наслаждаясь пейзажем.
– Красивый закат, – наконец, сказал он. – Но, наверное, слишком яркий. Тревожный.
– У нас говорят, кровавый, – негромко вставил Алекс.
– Где это – у вас?
– Очевидно, у нас в Кербахаре.
– Да, возможно, и в Кербахаре. Но все-таки скажите, кто вы на самом деле?
– Простите? – Алекс повернулся к собеседнику, демонстрируя удивление, приправленное легким возмущением.
Все ему было уже давно понятно, но игру следовало доигрывать до конца.
– Информбюро отслеживает обстановку во всех наших странах-соседях, – размеренно начал чинет. – В том числе, и в Кербахаре. Само собой, мы собирали информацию о всех членах правящей семьи. И о младшем принце Арефе тоже. Вы – не он.
– А также ксенон и криптон, – пробормотал Алекс понятную здесь только ему шутку. – Почему вы вдруг так решили? Да, раньше я был настоящим балбесом, не спорю. Но испытания меняют людей.
– Безусловно, – согласился Ласт. – Но нельзя перестать быть аристократом из княжеского рода, привыкшим всегда делить людей на высших и низших и безоговорочно относить себя к первым. Вы очень похожи на принца, но даже не пытались вести себя так, как он. Вы получили очень интересное воспитание, но отнюдь не аристократическое. Это загадка. Кроме того, у вас его таршег, настоящий, подлинный. Значит ли это, что принца Арефа нет в живых?
– Нет, не так! – решительно возразил Алекс. – Не знаю, что с ним сейчас, но он сам отдал свой таршег… не мне, но тем людям, которые его мне передали. Это было лично его решение!
– Тогда расскажите, что произошло. И как мне к вам обращаться?
Алекс вгляделся в чинетского разведчика. Он держался настороженно, но без особой враждебности. А еще, на него можно было незаметно влиять. Хорошо. Можно попробовать закрепиться на второй линии обороны.
– Можете называть меня Элеком Съеаром, – сказал он. – Как-то уже привык к этому имени. Его я, правда, получил не при рождении. Но вы же не станете копаться в старых секретах княжеского клана, носителей которых уже нет в живых?
Свой вопрос Алекс дополнил небольшим ментальным посылом и добился, чего хотел. Вице-директор Ласт машинально кивнул, соглашаясь. Теперь можно было продолжить.
– Не знаю, откуда у меня такое сходство с принцем Алефом. Возможно, оно не случайно, но мне не говорили, а я не спрашивал. По крайней мере, у меня были нормальные родители, было детство. Потом я действительно прошел особую подготовку. Неоднократно покидал страну, причем не всегда под своим именем…
Алекс перевел дух. Пока что он не сказал ни одного слова неправды. Но теперь начинались скользкости. Он сосредоточился, погружая себя в особый транс, когда даже на уровне подсознания сам веришь в произносимые тобой слова. На Земле его учили обманывать таким образом самые совершенные детекторы лжи и «сыворотки правды». На Филлине нет ни того, ни другого, но кто поручится, что сейчас перед ним не стоит «живой детектор»?
– …Затем я стал заниматься пришельцами, – уверенно сказал он. – Дальше вам известно. Я провел некоторое время у них, получил весьма интересные знания и важную информацию. Потом вернулся. Хотел оценить обстановку. Мне удалось встретиться с некоторыми людьми, которые и передали мне таршег принца…
Ласт сделал движение или, вернее, подготовку к движению, собираясь задать вопрос. Но Алекс, чьи чувства сейчас были обострены до предела, опередил его.
– Нет, эти люди никак не помогут ни мне, ни вам. Их уже нет в Кербахаре. Как нет и настоящего принца. Мне сказали, он отбыл куда-то на юг, за море. Я лично не видел его живым, но считаю, что людям, рассказавшим мне о нем, можно полностью доверять.