Сергей? Еще раз хм… Сухина – скромник и тихушник, никогда не лезет на первый план. Но всегда знает все обо всем. Полезное свойство как для разведчика, так и для агента… иных сил. Однако по жизни Сергей – настоящий космический исследователь, причем в достаточно узкой области. Возможно, для посланца иных миров это не слишком удобно. А может, это я просто подхожу ко всем со своими рамками…
Я задумался, а когда приподнял голову, то увидел вальяжно идущего мне навстречу по коридору рыжего кота. Кажется, охотничью стойку мы сделали одновременно. Затем котяра начал медленно пятиться от меня.
– Стою, – я поднял обе руки вверх с выражением мирных намерений, – Ничего не делаю, никого не трогаю. Даже не буду у вас ничего спрашивать. Но что вы хотели мне сказать на прошлой встрече?
Однако рыжий и не подумал со мной общаться. Извернувшись, он дернул от меня по коридору, даже не пытаясь уйти в стену. Недолго думая, я припустил за ним. Напряжение последних часов выплеснулось в азартной погоне.
– Стой! – выкрикнул я на бегу. – Не уйдешь, хвостатый! Нам надо поговорить?
– Ловите кошачий хвост! – на мгновение обернувшись, мяукнул он мне в ответ, но этим только распалил мое желание добраться до его секретов.
Еще раз обернувшись, кот прибавил скорость. Я – тоже. Внезапно одна из выходящих в коридор дверей отворилась, отходя в сторону. На пороге появился Олег. Рыжий беглец буквально взлетел в воздух и, махая лапками и подруливая хвостом, вскочил ему на плечо. Затем повернулся ко мне, выгнул спину и прошипел некое кошачье ругательство.
– Костя, ты чего? – Олег удивленно взглянул на меня. – Что у тебя за странная реакция?
Я развел руками, реально не представляя, что ответить. Поведение моего друга не выглядело наигранным. Как мне чувствовалось, он искренне не понимал, в чем дело.
Вдруг за моей спиной послышались торопливые шаги. К нам спешил Мартин, и выражение его лица не сулило ничего хорошего.
– Та-ак, что мы имеем? – он бесцеремонно ткнул пальцем в мою сторону. – Злостного нарушителя режима?! Константин, когда тебе положено отдыхать в положении лежа?
– Э-э-э… Сейчас.
– А что ты творишь? Устраиваешь погонялки с Твердохвостом из группы «Котовасия»?
Я бросил взгляд на рыжего провокатора, чинно сидящего на плече Олега, и мне захотелось выругаться. Это был не тот кот! В техническом коридоре мне повстречался кошачий интеллигент – гладкошерстный и с умным выражением мордочки. А здесь на меня таращился пушистый зверюга с характерными бакенбардами на наеденных щеках. Чужой памятью я даже вспомнил известный детский фьюн, откуда явился этот персонаж.
Обознатушки, однако!
– Извини, Мартин, – повинился я. – Уже иду спать.
Кот на плече Олега потянулся и широко зевнул, продемонстрировав широкую пасть с солидными клычками. А затем спрыгнул вниз и разлетелся в воздухе стаей ночных бабочек. Фантом…
Под напряженным взглядом Мартина и сочувствующим – Олега я ретировался в сторону своей каюты.
Нет, пожалуй, сегодняшний день все же стоит занести в плюс. Я узнал много нового. И пусть это гораздо меньше, чем мне хотелось бы, но жаловаться мне незачем. Спешить некуда, полет еще только начался, времени впереди полно. Будут еще возможности со всем разобраться.
Глава 4. Источник мира и добра
Знакомство с Горданой оставило у Алекса неоднозначное первое впечатление.
С одной стороны, аэропорт, в котором приземлился комфортабельный четырехмоторный авиалайнер, вполне заслуживал высокого звания парадных воздушных ворот страны. Прежде всего, он был красив. Благородная отделка из металла и высококачественного твердого пластика. Гладкая, но совершенно не скользкая плитка под ногами. Ажурные алюминиевые конструкции под высоким потолком. Повсюду яркие огни, электрические табло, телевизионные экраны. Кругом чистота и порядок.
Однако, с другой стороны, все это великолепие имело лишь достаточно отдаленное отношение к Гордане как государству. Аэропорт назывался «Регнер-Реперайтер», а прибывающие в него пассажиры сразу должны были замечать на фасаде здания огромный логотип корпорации в черно-белую косую клетку, сразу напомнивший Алексу флаг Баварии.
Черно-белой была и цветовая гамма аэропорта, а со стены на всю эту суету величественно взирал громадный портрет Дилера Стайса, хозяина корпорации «Регнер» и богатейшего человека Горданы.
Мистер Спрутс местного розлива напомнил Алексу кого-то из легендарных гангстеров ХХ века – то ли Аль Капоне, то ли Пабло Эскобара, то ли самого дона Корлеоне. И сходство это было отнюдь не случайным. Свою бизнес-империю господин Стайс построил самыми бандитскими методами. Не зря Джастин Мидлмисс сравнивал Гордану с Америкой конца XIX – начала ХХ века.
В тогдашних США правительство таки сумело немного придавить частный бизнес. Правда, их обоих в итоге подмяла под себя финансовая олигархия, но это было немного потом. В Гордане же сильнее оказались большие боссы. Государство здесь принадлежало могущественным монополиям, которые отхватывали себе огромные куски рынка. Так, в Гордану Алекса доставил самолет типа «Регнер Трансокеаник» авиакомпании «Регнер Аэронавтик», а металл для него поставил завод «Регнер Алюминий». Даже такси, которое должно было отвезти его в отель, относилось к компании «Быстро-Регнер» и было выдержано в черно-белых тонах. Сам автомобиль, кстати, был марки не «Регнер», а почему-то «Оронт», и это воспринималось как некое досадное недоразумение.
Водитель оказался немолодым смуглолицым мужчиной, похожим на индуса, с аккуратными черными усиками и короткой, совсем не индийской, бородкой. Уроженец Западного Заморья, южнее Великой пустыни, автоматически определил Алекс. В тех краях преобладали тональные языки, так что «индус» говорил на горданском с сильным «китайским» акцентом, что напрочь рвало шаблон.
Поначалу таксист держался вежливо и отстраненно. Но, услышав, что и сам Алекс разговаривает с акцентом, причем не на простонародном горданском, а на более формальном баргандском языке, признал в нем иностранца и смягчился. По дороге Алексу удалось его разговорить.
Большую часть монолога водителя составляли привычные жалобы на жизнь. Мол, компания отбирает кучу денег за аренду автомобиля, бензин дорожает, пассажиров мало, из-за чего приходится крутиться весь день и еле сводить концы с концами. А с другой стороны, куда денешься – к машинам в черно-белой раскраске и полиция зазря не цепляется, и заезжать можно в аэропорты, причем не только в свой, но и в чужие. На удивленный вопрос Алекса таксист продемонстрировал ему карту. Оказывается, в районе Реперайтера находились сразу четыре аэропорта, причем каждый принадлежал своей корпорации.
Но это в принципе было понятно. Насторожился Алекс, когда водитель начал ругать нынешнего президента Лёрида Кирстена, при котором совсем распоясались всякие мазурики, от которых честным людям жизни нет, а полиция их прикрывает.
– Это кто такие?
– Да возрожденцы, жало им в печенку! Вырожденцы они, а не возрожденцы! Отродья Хыгураша!
При этом одной рукой таксист сделал характерный жест, словно отгонял от себя какого-то особо вредного демона. Возможно, так было положено делать при упоминании Темного Бога в местной дуалистической религии.
– И что, прямо президент их поддерживает? – хмыкнул Алекс.
В информационной справке по Гордане, прочитанной на Земле, подобные «темные силы» не упоминались. Не было их и в отчетах полярной базы. Впрочем, после выборов, на которых победил тот самый Кирстен, прошло меньше полугода по местному счету. Так что, если они действительно появились именно при нем, их активность могли банально не успеть отследить.
Однако водитель дал задний ход, не став развивать тему.
– Да кто его знает? Мы люди простые, в политику не лезем. Сказали за него проголосовать – проголосовали.
– Кто сказал?
– Уважаемые люди попросили, хозяева. Таким не откажешь. А то мигом из машины вытряхнут – и куда потом идти? На Белой площади горло драть?
– В общем, «Регнер» поддержал Кирстена? – уточнил Алекс.
Конечно, смешно делать политические выводы из разговора с таксистом, но все равно с чего-то надо начинать «подъем карты».
– Да как-то странно они его поддерживали. Поначалу до всех довели, что наш кандидат – Дипстол, тогдашний президент. А за неделю до выборов вдруг пришла команда голосовать за Кирстена.
– Вот как?
Небезынтересно, но чтобы знать политические расклады, надо постоянно вариться в здешнем котле. Здешний компаньон-конкурент Зюка и Энноу – сам олигарх не из последних. Но не попросишь же его о консультации…
Тем временем машина въехала в город. По обе стороны широкого шоссе тянулись бесчисленные автосалоны, мебельные магазины, супермаркеты. Роль заднего плана для них исполняли теснящиеся друг к другу многоэтажные жилые здания.
Один перекресток, второй, третий… На четвертом таксист вдруг свернул в сторону.
– Там дорогу уже третий месяц, как ремонтируют, – пояснил он. – Полчаса проторчим, пока протиснемся. А через Гамбрук я вас мигом доставлю. Не самое хорошее место, но путь здорово спрямит.
«Нью-Йорк – город контрастов», – так, кажется, говорили в ХХ веке. Это выражение вспомнилось Алексу, когда они проезжали через мрачный и грязноватый рабочий район с прокопченными заводскими корпусами и обшарпанными домами без балконов и лоджий – просто с рядами близко поставленных окон. Он словно отделялся от остального города широкой оживленной магистралью, за которой снова начались красивые добротные здания, скверы и широкие площади. Впереди проглядывали небоскребы делового центра.
– Приехали, – таксист, развернувшись, остановился у десятиэтажного корпуса гостиницы со знакомой черно-белой косой клеткой на фасаде. – С вас двадцать девять брасов.
Алекс передал ему три банкноты по десятке, отказался от сдачи и отправился заселяться. По его внутренним часам уже наступил вечер, но здесь день был еще в самом разгаре. Поэтому он решил не ложиться отдыхать, а прогуляться по городу, чтобы осмотреться и почувствовать местный дух.