– Старые деньги? – предположил Алекс.
– Да. Скэбов называют хозяевами Зейгалапа. Хотя за пределы своей территории они никогда не заходили. После смерти отца Кирстен некоторое время занимался бизнесом. Много строил, основал собственный телеканал и буквально не сходил с экранов. Сам вел какие-то шоу, проводил конкурсы красоты, давал интервью газетчикам… А двенадцать лет тому назад внезапно пошел на выборы мэра Зейгалапа.
– И выиграл?
– Само собой. С такой-то родней! Но мэром он оказался хорошим. Каким-то образом заставил местный бизнес платить налоги. За эти деньги развернул большое строительство и благоустройство. Благодаря ему Зейгалап стал сейчас фактически вторым городом в стране по статусу.
– Но телеканалом он продолжал управлять?
– Безусловно. Более того, значительно расширил свои владения. Есть неподтвержденные данные, что ему принадлежат и несколько крупных газет.
– «Курьер»?
– Возможно. Не уверен. Не интересовался этим специально.
– Так Кирстен, побыв мэром города, пошел в президенты?
– Нет, не так. В Гордане никто не имеет права занимать какой-либо выборный пост больше двух четырехлетних сроков подряд. Поэтому Кирстен избрался в парламент. Естественно, от Зейгалапа. Серьезной партийной поддержки у него не имелось, но себя он там проявил и получил широкую известность. По крайней мере, уважать себя заставил. Говорят, у него есть настоящая карманная спецслужба, способная раскопать компромат на кого угодно. Но может, это сильно преувеличено. Так или иначе, связами он оброс. Партия Прогресса в прошлом году выдвинула его в президенты. Хотя, как мне кажется, в качестве кандидата-спойлера.
– Он должен был отобрать у кого-то голоса? – сориентировался Алекс.
– Да, вы правы. На тот момент фаворитом был Дипстол, действующий президент. Он устраивал многих и уверенно шел на перевыборы. Однако несколько корпораций объединились и выдвинули против него Брукнера. Кирстен, судя по всему, должен был выйти с теми же лозунгами и забрать часть протестных голосов. Чтобы вы знали, президентские выборы проходят у нас в один тур. Достаточно получить относительное большинство.
– Но марионетка решила сыграть в свою игру?
– Так. Кирстен богат и поэтому не нуждался в партийных финансах. У него была большая поддержка в газетах и телеканалах. Обнаружилась и серьезная организация на местах…
– Союз «Возрождение»?
– Похоже, да, – Фремер помрачнел. – Кирстен реально не любит заморцев. Возможно, какие-то детские обиды или страхи. Не знаю, приложил ли он руку к основанию этого движения, но сейчас это определенно не только боевики. Хотя официально связи между ними и президентом никакой нет.
– То есть, избирателей запугивали?
– Нет. Кирстена избрали честно. Что говорить, если я сам отдал за него голос. Просто на фоне прочих политиков он очень выделяется. Говорит откровенно, не боится решать и действовать. Лично симпатичен – женскую аудиторию, можно сказать, завоевал влет. Плюс опыт Зейгалапа, где он себя очень хорошо продемонстрировал.
– Какие корпорации его поддерживали?
– Поначалу никакие. Он ведь шел как заведомый аутсайдер. Олигархи почти до конца держались за Дипстола и только когда поняли, что он проиграет, перед самыми выборами переключились на поддержку Кирстена. Наверное, чтобы потом потребовать плату за эти ненужные услуги. Но пока отношения между президентом и корпорациями можно описать как враждебный нейтралитет. А к нам он, похоже, относится как к конкурентам. Что, в принципе, правда. Лозунги у нас во многом сходные, а отношения ко многим вещам противоположные. К интересам населения Кирстен полностью равнодушен.
– Скажите, не могло быть так, что его все-таки негласно поддерживал кто-то из олигархов? -задал Алекс ключевой вопрос. – Например. Пикас Форк.
– Форк? Уж точно, не он. На выборах он поставил на Брукнера. После проигрыша его позиции сильно пошатнулись. Насколько мне известно, он выставил на продажу значительную часть своих активов. И много чего уже продал.
Ага, ликвидирует дела перед имперским вторжением, понял Алекс. Значит, версию Энноу о комбинации с участием «миротворцев» из Космофлота, горданского резидента и Лёрида Кирстена можно смело отбрасывать.
– Спасибо за консультацию, – поблагодарил он Фремера. – Теперь я понял. А вам советую быть настороже.
– Уже и давно. Хотя, как мне кажется, у Кирстена будет сейчас больше проблем с корпорациями, если они захотят взяться за него всерьез. По горданской конституции, у президента не так уж и много возможностей. Он возглавляет правительство и несет ответственность, но вынужден считаться с парламентом. А там у него серьезной поддержки нет. Вообще, к его условным сторонникам можно отнести такие разнородные силы, что без него все тут же развалится.
– Буду знать, – кивнул Алекс. – Но вы все равно замените своего секретаря. У меня есть впечатление, что он знает о прослушке вашего кабинета и телефонной линии, но ничего по этому поводу не предпринимает. И еще, в вашей юридической фирме есть один тип, в очках с темной оправой и в клетчатом костюме. У него волосы зачесаны на бок… вот так. Он работает на вас, но воспринимает вашу организацию как противника и наверняка кому-то сливает информацию. Уберите его от важных тем, но не увольняйте, а лучше используйте как канал для дезы…
До дома, в котором жил связник, Алекс добрался уже вечером. Ему не нравилась идея визита – по всем правилам следовало договариваться о контакте на нейтральной территории, но Энноу не дал ему иного выбора. Оставалось только поскорее отправить для него сообщение, а на следующий день выдвигаться в Райвен к генералу Рэстану. Алекс торопился. Его гнали из горданской столицы некие неясные предчувствия.
Агент обитал на холме, в фешенебельном районе возле президентского дворца. Нужный дом возвышался над соседями и сам выглядел как дворец. Непосредственной угрозы резиденции главы государства он, пожалуй, не представлял, но Алекс на месте начальника охраны разместил бы на его крыше антиснайперскую позицию. Да и мало ли, вдруг кто-то придумает вытащить наверх миномет?!
Согласно полученным инструкциям, Алекс не стал ломиться через роскошный парадный подъезд, а зашел со двора в черный ход. Правда, там дежурили двое охранников, и ему пришлось приложить определенные усилия, чтобы пройти незамеченным.
Поднявшись на предпоследний этаж, он позвонил в дверь условленным кодом: два коротких звонка, один длинный, снова два коротких. Примитивно, но здесь, вероятно, работает.
Замок лязгнул, и дверь приоткрылась, насколько позволяла натянутая поперек металлическая цепочка. В проеме появилось смуглое лицо с короткой бородкой. Несомненный выходец из Заморья. Алекс произнес пароль и получил отзыв. Снова послышался металлический лязг снимаемой цепочки, и дверь гостеприимно распахнулась.
– Заходите, – произнес заморец немного резковатым голосом без всякого акцента. – Я – Шешо, дворецкий. В квартире никого нет, поэтому можете чувствовать себя свободно.
– Спасибо.
Алекс на всякий случай попытался слегка прощупать его, но неожиданно словно в стену уперся. Там, где у других людей он видел открытость эмоций и чувств, все закрывала глухая сфера без единой щели или трещины. Из-за недостатка опыта Алекс не мог определить, врожденная это защита или поставленная. Но для него она так или иначе выглядела непреодолимой.
Это насторожило Алекса, хотя Шешо встретил его вполне дружелюбно.
– Босс предупреждал о вашем приходе, – сообщил он, широко улыбнувшись. – Там сейчас уже ночь, но он приказал отправлять ему ваше донесение в любое время.
– Вы свяжете меня с ним?
– Нет, вы надиктуете сюда, – заморец, раскрыв дверцу шкафчика, вынул оттуда небольшой серебристый приборчик и включил его. – Потом я соединю его с устройством, которое… э-э-э… сожмет и передаст ваше сообщение.
– Хорошо, я понял.
Взяв диктофон, Алекс на имперском лаконично описал свои поиски, находки и выводы. Шешо слушал его с каменным лицом. Может, ему уже приходилось слышать здесь речи на этом языке. Кто знает, какие к нему еще приходят гости, и как часто.
– Подождите, пожалуйста, здесь, – попросил он. – Мне нужно немного времени, чтобы наладить связь. Кроме того, на ваше донесение может прийти ответ. Хотите чашечку скайры?
– Нет, спасибо, – отказался Алекс.
Он вспомнил, что во время первого визита к Энноу ему пытались что-то подмешать в напиток, а в ходе второй встречи ему пришлось отражать атаку мозгоеда. Поэтому он не стал рисковать.
Шешо, захватив диктофон, скрылся где-то в глубинах квартиры, в которой насчитывалось, наверное, не менее десятка комнат. Алекс подошел к широкому окну. Уже стемнело, вдоль улиц зажглись фонари. Из-за крыш окружающих домов чуть выглядывал президентский дворец, тоже освещенный прожекторами. Внизу проезжали автомобили, но прохожих попадалось маловато.
Заморец отсутствовал почти полчаса, причем, местных, а не более коротких земных. Наконец, Алекс услышал его шаги. Что-то насторожило его. Он совершенно не чувствовал эмоций агента, но легкое ощущение надвигающейся опасности заставило его сместиться в сторону на случай внезапной атаки.
– Прошу прощения, что заставил вас ждать, – обратился к нему Шешо совершенно спокойным голосом, держа в руках некий предмет, похожий на тубус для документов. – В отношении вас пришел ответ.
На это должен был последовать вопрос: «Какой?», но заморец не дал его задать. Послышалось сильное шипение, и прямо в лицо Алексу ударила струя кисло пахнущего газа. Он успел отклониться и отшатнуться, но все-таки вдохнул.
Пробуждение было неприятным. Понятно, мало хорошего просыпаться лежащим на полу, связанным по рукам и ногам, да еще обмотанным веревками на манер копченой колбаски.
Алекс по-прежнему не ощущал эмоций Шешо, но знал, что тот находится где-то рядом. Свет в комнате не горел, но с улицы пробивались отблески фонарей, создающие уютную полутьму. Удобно – все в принципе видно, а вот мелочей не разглядишь. Поэтому он не стал изображать из себя спящего, а перекатился набок. Так, кстати, было удобнее снимать наклад