– А кто они вообще такие? – поинтересовался Нэам.
– Посланцы главы какого-то местного государства, кажется, Горданы, – Боорк заколебался, но тайна буквально жгла ему язык. – Вот что, я вам этого не говорил, а вы ничего не слышали, но этот здешний гар получил послание от самого Оонка!
– Темные силы! – от неожиданности выругался Нэам, но тут же понизил голос до опасливого шепота. – Это верно, что ты должен был их сбить за проникновение в зону безопасности?
– В общем, да. Но получилось удачно. Мне командир даже благодарность объявил. А только что приказал ими заниматься. Целых трое суток.
– Так долго? Что они будут здесь делать столько времени?
– Здесь они только сутки пробудут. До завтрашнего утра по-местному. А дальше я куда-то на орбиту доставлю и оттуда заберу.
– Сутки? – друзья понимающе переглянулись.
– Хорошо, не будем тебя больше задерживать, – решил Куоти. – Беги к своим филитам. Вишь ты, какие оказались они важные персоны! Тут подумать надо…
Распрощавшись с друзьями, Боорк отправился дальше. До изолятора, где находилась порученная его вниманию делегация, было буквально два шага. Сейчас он сообщит, что им придется здесь немного задержаться, и предупредит, что отправит обратно леталку. Может, они с ней что-то захотят передать.
Щелкнув замком, он увидел прямо напротив себя Шестирукого (вот прицепилось к нему это прозвище!). Можно подумать, он ждал его прихода.
– Господа, – сообщил он, включив переводчик. – На ближайшие сутки по вашему счету «Победоносный» предлагает вам свое гостеприимство…
«У нас есть еще почти полные сутки, – напомнил себе Билон. – Если разобраться, это целая уйма времени!»
Солнце поднялось уже высоко, когда перед ними, наконец, открылось глубокое затененное ущелье, где блестела гладь небольшого озера, зеленела листва деревьев и кустарников, а ветер доносил крики птиц и приглушенное расстоянием блеяние кумаков.
В оазисе жили кочевники пустыни, а где живут они, там есть и кумаки – голенастые травоядные с жесткой черно-белой шерстью, длинными шеями, жирными задами, противным характером и способностью схрупать и переварить все, что растет или движется.
Кумак для кочевника – это все. Молоко и мясо, шерсть, из которой делают одежду и одеяла, топливо и шкуры, и даже средство передвижения. Кочевники не только навьючивали кумаков своим скудным скарбом, но даже – вещь совершенно невиданная и не имеющая аналогов на Филлине – ездили у них на спинах, управляя животными с помощью гортанных команд или ремешков, прикрепленных к особым намордникам.
Впрочем, такими странными, не похожими ни на кого и ни на что, кочевники были всегда. Они отличались и от светлокожих жителей Приморья, и от высоких смуглых заморцев, и даже от приземистых, плосколицых и бронзовокожих жителей далеких восточных земель. Кочевники были маленькими, щуплыми, тонкокостными людьми с очень темной, почти черной кожей. А еще у них были бороды, причем, не маленькие аккуратные бородки, которыми щеголяют жители Заморья, – нет, они буквально до глаз зарастали черным, жестким, курчавым, диким волосом, к старости становящимся серым, словно остывший пепел.
Когда-то, судя по археологическим раскопкам и древним летописям, люди этой расы населяли все Северное Заморье. Но около семи тысяч лет назад пришедшие из-за Срединного моря белокожие охотники, более высокие и сильные, вооруженные тяжелыми копьями и длинными луками, загнали их в пустыню, а на юг им не дали пробиться жители Центрального Заморья, у которых как раз в то время возникли первые древние царства.
Со временем кочевники приспособились к жизни в пустыне, часть из них кочевала по ее окраинам, двигаясь за стадами своих кумаков, а часть жила оседло в редких оазисах, выращивала какие-то злаки и овощи, воевала со своими кочевыми сородичами и даже слегка торговала с народами, живущими к северу или к югу от пустыни.
Этот оазис лежал в стороне от древнего караванного пути, безводные каменистые пустыни отделяли его и от областей, контролируемых дикими кочевниками, поэтому к чужим в этих местах относились вполне дружелюбно. В деревушке даже была миссионерская станция, куда они и собирались.
Продолжение - уже в среду, не пропустите!
Глава 10. Динамит (часть 3)
Прямо в деревню они не пошли – это было против местных обычаев. Надо было сидеть и ждать приглашения. Телшие, исходя из времени дня, оценил возможный срок ожидания примерно в полчаса или немногим более, но точно меньше часа.
– С этим святошей, отцом Чупасом, – заметил Даг, имея в виду миссионера, – надо держать ухо востро. Он опасный тип.
– Это еще почему? – поинтересовался Билон.
– Нам Собеско рассказывал, что он по рождению, скорее всего, его земляк, гранидец. И причем ганглоанец!
– Кто-кто? Он из этих чудиков? Которые называют себя Святая церковь Ган-Гло?
– Это у нас они безобидные чудики, которые ходят в домотканых балахонах и давят камнями электрические чайники. А вот у них в Граниде лет пятнадцать назад, как говорил Кен, это было настоящее бедствие. Знаешь, там война недавно закончилась, экономический кризис, работы нет. А тут эти – мол, во всем ученость виновата, долой ее, долой правительство, убивай, жги! Вот они и жгли – университеты, библиотеки, полицейские участки... Потом их всех перебили или пересажали. Кто-то успел податься за океан, тогда оттуда много народу эмигрировало. Так что, возможно, наш отец Чупас из таких. Ему лет сорок с небольшим, как раз мог успеть во всем этом поучаствовать...
Слова Дага прервал приветственный возглас появившегося со стороны деревни темнокожего кочевника. Перекинувшись с ним парой фраз, Телшие обернулся к горданцам.
– Мы приглашены, – сказал он. – Великий отец извещен о вашем приходе и ждет вас.
Миссионер принял гостей в храме – длинном одноэтажном каменном здании со знаком спирали на высоком коньке крыши. В деревне оно было одно такое и сильно выделялось на фоне куполообразных шатров туземцев.
Выглядел отец Чупас так, как и описал его Даг, – высокий крупный мужчина лет сорока пяти с гривой темных волос и пронзительным взглядом черных глаз из-под грозно нависших бровей. Он сидел в большом каменном кресле, стоявшем на возвышении у дальней стены. За его спиной жалась кучка туземцев, вооруженных легкими копьями. Одет был отец Чупас в просторное одеяние из кумачьей шерсти, подпоясанное ремнем из сыромятной кожи, и простые сандалии. В храме царил полумрак, но плошки с горящим жиром ярко освещали его могучий торс.
Отец Чупас и не подумал встать навстречу гостям. Вместо этого он громовым голосом проревел длинную фразу на непонятном языке.
– Он говорит на наречии кочевников, – вполголоса объяснил Телшие. – Требует, чтобы мы оставили на пороге все греховные вещи – те, что не были сделаны руками человека.
– Ему, что, надо, чтобы мы разделись догола?! – яростно прошипел Даг, но под взглядом миссионера расстегнул и снял пояс с пистолетной кобурой, добавил к нему фляжку и нож и демонстративно снял с руки компас и часы.
Телшие с каменным лицом приставил к стенке свою винтовку, Билон добавил в общую кучу фотоаппарат. Только после этого им разрешили приблизиться и сесть на низкую и очень неудобную скамью перед помостом.
Оглянувшись, Билон заметил, как в храм вошли еще несколько вооруженных туземцев, занявших пост у выхода. Все они, проходя мимо «греховных вещей», старательно дули на плечи и делали знак скрещенными пальцами – отгоняли злых духов.
Миловидная девушка, испуганно косясь на отца Чупаса, раздала всем чаши с кумачьим молоком, и только тогда миссионер небрежно проронил несколько фраз на том же языке кочевников.
– Он спрашивает, зачем вы пришли на эту святую землю, – перевел Телшие.
– Предупредить об опасности, – лаконично сказал Билон. – Адское воинство близко. Оно нападет на вас завтра на рассвете. Уходите, спасайтесь!
Телшие бесстрастно перевел его слова. В ответ один из туземцев выкрикнул несколько рычащих фраз.
– Хранитель копья племени говорит, что они никуда не уйдут, – сообщил зермандец. – Они примут бой здесь.
– Отец Чупас! – повысил голос Билон, обращаясь напрямую к миссионеру. – Они не понимают, но вы же должны понимать, чтó им угрожает! Объясните им!
– Я понимаю все даже лучше вас, – произнес священник по-баргандски с заметным акцентом. – Вам, наверное, ни разу не приходилось оказываться под обстрелом или попадать под танковую атаку? А вот мой дух неоднократно подвергался подобным испытаниям. Я знаю, что нас ждет. Но ни я, ни эти люди не уйдем отсюда.
– Почему?
– Потому что им некуда идти. Здешние кумаки плохо приучены к езде, они не вывезут всех. Между тем солнце выжгло пустыню и высушило источники на дни и дни пешего пути. Если племя уйдет отсюда, его ждет гибель. А если они и дойдут, изнывая от жажды и усталости, до мест, где есть вода и пища, что ждет их там? На юге нет свободных земель, которые никому не принадлежали бы. Им придется лечь там костьми или стать рабами более сильного племени. Эти люди прекрасно все понимают. Поэтому они выберут смерть на пороге своих домов.
– А вы? – вырвалось у Билона.
Отец Чупас резко выпрямился в кресле, глаза его полыхнули гневом.
– Я ненавижу ваш мир! – негромко сказал он, но в его голосе было столько ярости, что по спине Билона пробежали холодные мурашки. – Вы извратили его, заполнив глупой суетой. Испортили людей, забив им головы никчемными и опасными знаниями о ненужных вещах, из-за чего они забыли Единого! Вы поклоняетесь не Ему, а деньгам и похоти! Вы придумываете все новые богомерзкие машины, вместо того чтобы жить простой честной жизнью и трудиться своими руками! Я молю Единого, чтобы он защитил это племя, живущее в пустыне в первозданной чистоте. А если он не придет ему на помощь против отродий демонского мира, значит, он покинул весь наш народ. Зачем мне тогда жить?! Это вы, извращенцы, можете бежать или пытаться о чем-то договориться с чужаками. Мы будем твердо стоять на своей земле и не сойдем с этого места!