Внезапно наклонившись, она клюнула его поцелуем в щеку, пониже громадных ушей, и стремительно упорхнула. Илья смотрел, как она бежит по дорожке к мостику. На душе было тревожно, но в то же время, светло. Ние, Ние… она тоже его немного зацепила, чего не удавалось раньше никому из землянок… Но есть ли у них хоть какое-то будущее на этой проклятой планете?
Илья ждал долго. Он боялся, что никто сюда вообще не придет, но все-таки не уходил. И дождался. Его чуткие уши уловили чьи-то легкие шаги, а затем на дорожке показалась и сама Ние, так и не сменившая короткое платье служанки с фартучком и широким подолом. Илья встретил ее на полпути и, слегка поколебавшись, повел в беседку. Там они, по крайней мере, были не совсем на виду.
Некоторое время они просто молча стояли, глядя друг на друга. Затем у Ние чуть шевельнулось ухо.
– Скажи, ты когда-нибудь думал о будущем? – тихо спросила она.
– О будущем?
Этот вопрос застал Илью врасплох. Они прибыли на Кронтэю первопроходцами, добровольно пошедшими на то, чтобы проложить по минному полю путь, которым потом могли бы воспользоваться другие. Да, их главная задача заключалась в том, чтобы нащупать подходы к настоящему кронтскому подполью… при условии, что оно здесь вообще есть. Но их наставники давали понять, что это на самом деле не так важно. Прежде всего, им надо продержаться как можно дольше.
Дома, на Земле, им рассказывали о великих разведчиках прошлого. Конон Молодый, Максим Исаев, Рудольф Абель… Им приходилось проживать многие годы, даже десятилетия под чужими личинами, врастать в иное, чуждое и вражеское общество, обзаводиться там семьями, имея лишь долг и призрачную надежду когда-нибудь вернуться назад, хотя там тоже все уже изменилось, а прежняя жизнь ушла вместе с их молодостью.
Они с Братцем Хо тоже выбрали себе такую судьбу. Эвакуация для них даже не планировалась – по крайней мере, на этом этапе. Разве что потом, через годы, когда земные корабли смогут регулярно тайно проникать вглубь имперских территорий и возвращаться обратно. Поэтому… о каком будущем они могут говорить? Только встречать грудью то, что преподнесет им сама жизнь. Завтра, и послезавтра, и пока они еще живы.
Так примерно и сказал он. Ние печально опустила уши.
– Как говорил когда-то один очень умный человек… мой названный брат… в том-то и беда, что нас отучили мечтать. Мы не умеем думать о будущем, потому что оно никак не зависит от нас.
Теперь вздрогнул Илья. Когда-то то же самое сказала ему Нрироан, сославшись на Эртеага. Они думали одинаково? Или, может, когда-то разговаривали на эту тему?
– Возможно, – кивнула Ние. – Вернуть право на будущее – это был один из лозунгов восстания. Ты не знал?
– Нет. Нам о нем мало, что рассказывали.
– Наверное, правильно. Поверь, там было мало чего хорошего.
Она зябко повела плечами, словно ей стало холодно. Если бы на Илье сейчас была куртка, он обязательно накинул бы ее на плечи девушки. Но одежда официанта не позволяла таких вольностей – не оставаться же самому голым по пояс. Поэтому он просто приобнял ее, чтобы согреть. Только согреть, больше ничего. Конечно, Ние не оставляла его равнодушным. Но с ней он не решался дать вольности своим рукам или губам, чтобы не нарушить складывающуюся между ними хрупкую магию дружбы.
Ние молчала, словно прислушиваясь к новым ощущениям.
– Спасибо, – наконец произнесла она, не делая попытки высвободиться. – Что тебе рассказала обо мне Нрироан?
– Что ты держишь на плечах тяжелый груз. И что у тебя много тайн, о которых нельзя спрашивать.
– Верно, нельзя, – она шевельнулась, удобнее устраиваясь у него в объятиях. – Скажи, а сейчас ты видишь впереди хоть какое-то будущее? Некоторые пытаются найти его в прошлом.
– Нет, – решительно качнул ушами Илья. Ние была ниже его почти на голову, и сейчас он смотрел на нее сверху глаза в глаза. – В прошлое нельзя вернуться. Чтобы попасть в будущее, надо просто проживать настоящее, день за днем. И может быть, хоть чуточку менять мир вокруг себя.
Это был максимум того, что он сейчас мог произнести вслух.
Ние, чуть отстранившись, начала легонько постукивать пальцами по его груди.
– Как ты считаешь, где перемены нужны в первую очередь – в свободной зоне или на Ферме?
У Ильи непроизвольно подернулось ухо. Так с ним флиртуют, или они по-прежнему продолжают разговор о политике? Держать в объятиях девушку было приятно и волнительно. Он чувствовал, что ей с ним тоже хорошо. Но Ние вдруг вызвала в его памяти образы революционерок или народоволок двадцатого столетия, отринувших любовь ради борьбы. Или она подвергает его испытанию – сможет ли он подавить инстинкты ради дела? Что ж, попробуем поддержать ее линию…
– Мне кажется, что жить под боссами еще хуже, чем под лоокхами, – подумав, заключил он. – В свободной зоне нет свободы. Хотя на Ферме нет вообще ничего.
– Кээн по-своему честны. Им не надо каждый миг демонстрировать власть и силу, – добавила Ние. – Они жестоки и чудовищны, но воспринимают нас такими, какими мы есть.
– А что ты сама думаешь о том, что нам говорили Хозяин Этреаг и госпожа Маэланн? – рискнул задать важный вопрос Илья. – В этом есть что-то реальное?
– Им важны, в первую очередь, те кронты, что работают непосредственно на них. Но перемены должны затронуть всех! Наш народ искусственно разделили и продолжают делить до сих пор. Нам надо снова соединиться.
– Правильно! – горячо поддержал ее Илья. – Не знаю, может, я глупый и наивный, но мне кажется странной рознь между свободными кронтами и комби… э-э-э… теми, кто работают на кээн. Если Звездным господами вдруг стало интересным наше мнение, почему бы не предложить им уравнять в правах тех и других? Пусть свободными управляют не боссы, а имперская администрация, по единым для всех законам. А рабочие пусть смогут иметь семьи, переходить на другие места по своему желанию, например, когда закончится срок контракта. И конечно, чтобы они могли навещать родственников, получили права на получение образования, на отдых, на какие-то пособия в старости. Понятно, что это не решит сразу все проблемы. Останутся и произвол, и несправедливости, но с ними можно будет бороться. Зато кронты получат нечто надежное, опору под ногами. А кээн смогут избавиться от страха перед ними… Я… это… сильно фантазирую?
Безусловно, Илья шел на риск, выдвигая такие радикальные предложения. Общество кронтов, закостенелое в своей архаике, было еще меньше готово к переменам, чем имперское. Но из всех аборигенов, которых он встретил за эти месяцы, Ние показалась ему наиболее открытой для нового, самой свободной и восприимчивой к безумным идеям. Если она… хотя бы поймет его, можно будет сообщать на Землю, что их план «А» имеет шансы на осуществление, в Империи есть возможность запустить внутренние перемены.
В ином же случае… План «Б»: если Империя не реформируема и несет непосредственную угрозу Земле, поджечь ее изнутри, и пусть она горит долго и ярко!
Тут был еще риск, что хозяева Ние, кем бы они ни были, решат избавиться от него с Братцем Хо как от слишком умных кронтов. Но на это у Ильи был холодный и трезвый расчет на то, что девушка его не выдаст и предпочтет оставить для себя, личным агентом. Если он правильно ее просчитал, их вечернее свидание на самом деле – вербовка.
– Как умно ты говоришь! – восхитилась Ние. – Давай присядем.
Без всякого стеснения она устроилась у него на коленях, да еще и обхватила руками за шею. Если бы кто-то их сейчас увидел, то наверняка подумал бы о любовном свидании. И не так бы уж и сильно ошибся, кстати…
– Какой интересный там у тебя зверек обитает! Утихомирь его немного, пожалуйста. Отвлекает немного.
– Прошу прощения, – повинился Илья. – Плоть слаба, хотя порой бывает крепка.
Он уже отметил про себя, что тоненькие пальчики Ние нежно касаются особой точки на его горле. Стоит ему пойти на грубость, и она вырубит его за две секунды… точнее, вырубила бы, если бы имела дело с настоящим кронтом. Это соображение помогло ему призвать не в меру возбудившийся организм к порядку.
– Скажи, пожалуйста, Лин, – мурлыкнула она ему на ухо. – Много еще людей думают так же, как ты?
– На этой планете мне известно только о нас двоих, – честно заявил Илья, по достоинству оценивший ее метод ненавязчивого допроса. – Мы совсем одни, хотя у нас есть идеи.
«Сколько угодно идей», – добавил он про себя. Они стоят, словно на плечах гигантов, на огромном массиве земной истории. Она знает примеры обществ, похожих на современную Кронтэю. Расовая сегрегация в США, апартеид в Южной Африке, практический вокизм в транс-анклавах – все это когда-то существовало, но было ликвидировано. Они знают, как.
– Вы не делились своими мыслями с братьями? – последовал новый вопрос.
– Нет. Мы принадлежим к Братству, но не знаем, поймет ли оно нас.
– Его вполне устраивает нынешнее положение. К переменам оно не стремится. Какие еще силы ты мог бы назвать?
Илья призадумался. Загадочный Круг Вечности он не хотел бы даже упоминать. А иных вариантов у него и не имелось. Так называемая кронтская элита виделась ему не сторонником, а ярым противником любых преобразований. Народные массы? Сами по себе они бессильны. Им необходимы лидеры, вожди, способные их возглавить и повести за собой.
Уши Ние опустились, признавая очевидное, но тут же снова поднялись.
– Значит, вам самим надо становиться силой. Служите Братству, нарабатывайте влияние и авторитет. Вам помогут.
Привстав, она расправила платье и достала из кармана фартушка небольшой предмет, похожий на примитивную электронную игрушку, обожаемую кронтами. Что-то типа классического земного «Тетриса».
– Это коммуникатор. Надежный. Если встретишь что-то интересное, напиши мне. Надо будет, назначь время для контакта. Я свяжусь или попрошу перенести на другой срок. Или же я приглашу для общения тебя. Спишемся и договоримся. Только используй его для дела, хорошо? О том, что я красивая и умная, мне и так известно