– Любое чрезвычайное может очень легко стать обыденностью. Важен принцип, – профессор ничуть не обиделся, а наоборот, с удовольствием пустился в объяснения. – По-настоящему эффективное общество не должно никому позволять получать что-либо задаром. Иначе оно перестанет быть эффективным. Те же самые беженцы отнюдь не лишены всего. Они имеют свои навыки и могут продавать свой труд. И пусть его купит тот, кто способен предложить за него самую высокую цену.
– Но при таком объеме предложения равновесный уровень окажется слишком низким, – блеснул Билон своими знаниями экономической теории. – И что делать, если сейчас рабочих мест просто слишком мало? На всех их не хватит ни при каких раскладах. И что делать тем, кому они не достанутся?
– Да, к сожалению, кому-то не повезет, – развел руками профессор. – Но такая ситуация не продлится долго. Любой по-настоящему эффективный собственник видит сейчас избыток дешевых трудовых ресурсов и постарается использовать этот фактор. Спрос на труд возрастет, и цена его тоже со временем увеличится. Рынок всегда расставляет все по местам, только не надо ему мешать. А если кому-то не повезло в него вписаться… Что же, для этого существует добровольная благотворительность.
– Спасибо, я понял вашу точку зрения и обязательно отражу ее в своей статье. Было очень интересно с вами говорить, – расшаркался Билон.
Материал, действительно, был почти готов у него в голове. Но зайти к Фремеру тоже непременно следовало.
В прошлый раз, всего лишь три с небольшим недели тому назад, Билон почти сразу же попал к Фремеру. Но сегодня приемная депутата оказалось полна народу. По-видимому, даже за этот совсем небольшой срок авторитет Движения заметно вырос. Билону пришлось ждать почти до вечера. За это время он успел начерно написать статью в блокноте, оставив места для нескольких вставок.
– …Да, точка зрения профессора Айнланта мне прекрасно известна, – кивнул ему Фремер. – На первый взгляд, в ней даже что-то есть. Мол, предприниматели достигли своего нынешнего положения своим трудом и способностями. Выиграли, так сказать, в честной конкуренции. За все платили сполна и ни от кого не ждали милости. Государство, согласно этой логике, представляется неким паразитом, которое само ничего не умеет заработать, ни в чем не компетентно и вечно требует денег для каких-то неудачников, которые не могут сами оплатить ни обучение детей, ни медицину, ни охрану порядка.
– Кстати, именно охрану порядка люди уже начинают кое-где оплачивать, – вставил Билон.
– Да, характерная черта. Кстати, в Барганде полиция вообще была частная. То есть, логика в этом имеется. Но есть нюанс. Какие именно эффективные качества проявили столпы нашего бизнеса? В чем заключался их труд, который был так высоко оплачен нашим обществом?
– «А-Матик» точно основал не Дукс, – вспомнил Билон.
– Совершенно верно. Свои первые сотни миллионов господин Дукс сколотил на торговле оружием. Причем, на не совсем честной торговле, если это слово вообще применимо к данному бизнесу. И если бы ту войну выиграл Барганд, к нему появилось бы очень много неприятных вопросов. Но он поставил на другую сторону, и его махинации так и остались безнаказанными. Потом он начал скупать другие компании. Так тогда поступали многие, но он приобретал действительно хорошие предприятия по низкой цене. Тот же «А-Матик» создал Арпан, который был настоящим изобретателем и реально построил свою компанию с нуля. Но он внезапно скончался, а его зять и наследник вдруг угодил под суд по очень серьезной статье. Потом-то его оправдали вчистую, но уже после того как компания была продана господину Дуксу за совершенно смешные деньги.
– То есть, Могучая Дюжина – это не предприниматели, а хищники? Специалисты по отъему чужого имущества?
– Именно так. Равно как и в изничтожении конкурентов всеми средствами, в том числе, с помощью государства, которое они поставили себе на службу. И в этом они, действительно, невероятно эффективны. Знаете, сколько сейчас в Гордане производителей стиральных машин?
– Один, – проворчал Билон.
– А еще десять лет тому назад их было, как минимум, пять. И был импорт, которого сегодня практически не стало. Причем, Дукс действует еще относительно цивилизованными методами, он в этом смысле далеко не худший из Дюжины. Говорят, личное кладбище нефтяного короля Горданы господина Модделя насчитывает несколько сотен персон, не считая тех, кто просто случайно попал под пули. А о господине Стайсе с его командой взрывников я вообще почтительно молчу.
– Во избежание?
– Да. И знаете, что самое интересное? Эти господа, о чьих деньгах так трогательно печется профессор Айнлант, нарушают его же принципы.
– Каким образом?
– Они задавили честную конкуренцию. Может, кто-то другой смог бы более эффективно делать стиральные машины, добывать нефть или, скажем, изобрести какой-нибудь сплав с чудесными свойствами. Но у него нет никаких шансов создать свое дело. Его уничтожат раньше, чем он успел бы крепко встать на ноги, или вообще не дадут подняться. Более того, Могучая Дюжина сейчас вообще стала лишней. Она не нужна.
– Кому?
– Стране. Обществу, Экономике. Вообще никому. Смотрите сами. Все они владеют своими бизнес-империями, но не управляют ими. У каждого подразделения, каждого завода есть свои директора, которые получают только общие указания от собственников, но действуют вполне самостоятельно. Ничего не изменится, если владельцем того же «А-Матика» вместо господина Дукса станет, например, государство.
– Неэффективное и некомпетентное?
– Сейчас оно действительно таково, потому как лишь обслуживает интересы хозяев бизнеса и сильно ограничено ими в средствах. Но оно может измениться. Например, научиться управлять бизнесами или выступать для них координатором, как это, например, действует… действовало в Чинерте. Составлять долгосрочные планы и реально реализовывать их. Развивать экономику, заботиться о медицине, образовании, дорогах… Самое главное, что люди могут хоть как-то влиять на государство, хотя бы на выборах. В то время как Могучая Дюжина никак не подконтрольна обществу и, как мы сейчас видим, считает его своими охотничьими угодьями, а может, даже просто источником пищи…
Задержавшись у Фремера, Билон вышел на улицу, когда уже стемнело. Можно было поймать такси, но он пока не привык, что у него есть деньги на такую роскошь. Поэтому привычно свернул на длинную улицу, ведущую к станции метро.
Какой-либо опасности он не ощущал. По улице шли прохожие, тянулись потоки машин. Ярко горели витрины магазинов. Высоко над головами чуть качались на ветру фонари. Поэтому Билон оказался не готовым к тому, что идущие навстречу двое крепких парней вдруг разделятся, пропуская его между собой, а затем схватят под локти и буквально внесут в узкий и темный проход между домами.
Там поджидали еще двое. Билона прижали к стене и врезали ему под дых – сильно и больно.
– Это для начала, – угрожающим тоном пообещал кто-то не видимый в темноте. – А теперь ты мне скажешь…
Однако больше он ничего не сказал, потому что в проходе неожиданно стало очень людно и шумно.
Билона отпустили, и он сполз по стенке вниз – ноги не держали. А вокруг шла драка – кто-то кого-то бил.
– Отставить! Это свои! – посреди бедлама раздался чей-то командный голос.
Все замерло. Затем кто-то включил фонарик, направив его луч вверх. При его свете Билон разглядел участников потасовки. Трое стояли плечом к плечу с одной стороны. В одном из них он узнал Сторна Вигеса, а второй, морщась, прижимал руку к животу. Выход на улицу перекрывали пятеро во главе с Сарифом Круэлем, причем одному из них, кажется, слегка подбили глаз. Под ногами валялись четыре неподвижных тела похитителей.
– Здесь все свои, – прохрипел Билон. Придерживаясь за стену, он попытался встать. – С одной стороны, СОП, а с другой…
– Самооборона Движения, – резко сказал Вигес. – Эта банда – охранники с нашего завода. Мы заметили, что двое топтунов пошли за господином журналистом, и решили проследить.
– А мы тоже увидели, что вы кого-то пасете…
– В общем, не так уж плохо вышло.
Круэль и Вигес с усмешками пожали друг другу руки.
– Теперь расходимся, – хмыкнул СОПовец. – Нам с вами корешаться как бы не с руки.
– Но почему? – не понял восстановивший, наконец, дыхание Билон. – Одно же дело делаете, с одними врагами боретесь!
Но Круэль ничего не ответил, а просто развернулся к выходу. С ним ушла и вся его пятерка.
– Тогда я хотя бы вас поблагодарю, – Билон отлепился от стенки. – Огромное спасибо вам, выручили!
– Не стоит, – махнул рукой Вигес. – Лучше отблагодарите нас по-другому. Напишите о нас правду. Или хотя бы большую ее часть…
Написать правду… Билон уже был более-менее опытным журналистом «Курьера» и осознавал всю сложность этой задачи. Поэтому он решил посоветоваться с человеком, который реально мог бы ему помочь.
– Правда – это такая вещь, к которой все апеллируют, но на самом деле, ее не существует в природе, – сказал ему Нелвин Шунт. – Есть некоторые события, даже не факты, потому что некоторых фактов тоже может не существовать, и есть их интерпретация в требуемом ключе. Тебе главный какие дал указания?
– Конкретно никакие. Дал только документы, пару людей и отправил на завод «А-Матик».
– А, стиральные машины… Хреновые, кстати, машины, но других у нас сейчас не делают. Так что ты там увидел?
Билон рассказал. Без некоторых подробностей, способных смутить старшего коллегу, наподобие визита к депутату Фремеру и драки в подворотне, в которой ему довелось оказаться только наблюдателем.
– Вот что тебе надо сделать, – посоветовал опытный Шунт. – Готовь два варианта. Один полный, в котором опишешь буквально все. Его дашь мне. А второй – для главного. В нем основной упор делай на господина Дукса и его намерение сэкономить с помощью беженцев. Упомяни и законопроект о чрезвычайном налоге. О нем все равно все напишут. А профессора с его философией разделай покрасивше. Есть у меня такое впечатление, что Дюжина – это не совсем те люди, которые сейчас необходимы Гордане…