Шумная компания начала вливаться в дом. Их никто не останавливал и не задерживал. Кто же это, черт побери?! Почему они идут открыто и не скрываются? Он всегда считал, что убивать надо беззвучно, чтобы никто не закричал: «А-а-а!!!» и не испортил бы этим воплем всю малину. А эти, наоборот, сами поднимают шум и гам, чтобы замаскировать за ними свою акцию?
И тут снизу раздался трубный глас. Громкий и пронзительный, он словно выговаривал короткую фразу из трех слогов. Казалось, весь большой дом резонирует от этих звуков.
Илья невольно прислушался к ним. И едва уклонился от удара, который должен был отправить его в нокаут. Это Бор, неожиданно слетев с постели, внезапно и без промедления атаковал его. Он оказался очень сильным, а глаза его были совершенно белые, без единого проблеска разума. Его никак не удавалось скрутить, и только когда Братец Хо, сняв накладку с ногтя, смог оставить на нем царапину, наследника удалось снова погрузить в сон.
Труба давно замолчала, но дом заполнился иными звуками – треском, глухими ударами и нечленораздельными воплями.
– Наши там. За мной!
Жабыч, в борьбе с Бором лишившийся своего парео из скатерти, вылетел в коридор. Илья дернулся за ним, но его схватила за руку Инья.
– Бор!
– Останусь здесь. Защищу! – коротко откликнулся Братец Хо. – Помоги наставнику!
Тот действительно оказался в беде. От трубного гласа очнулся не только Бор. Коридор был весь заполнен телами, по большей части, женскими. Некоторые успели полностью лишиться одежды. Жабыча загнали в угол и, похоже, собрались натуральным образом изнасиловать. А если бы не ноготь со снотворным, то и Илью, наверное, в момент разорвали бы на множество маленьких ушастых кронтиков.
– Ф-фух! Стар я уже становлюсь для таких испытаний! – Жабыч, напоминающий в этот момент древнегреческого атлета, шумно выдохнул. – Не знаю, как тебе это удается, но продолжай в том же духе.
– Наставник, вы бы оделись, – намекнул ему Илья.
– Не к спеху! Где-то здесь бродят ублюдки в чужих перьях, и я не хотел бы, чтобы меня с ними спутали!
– А вот и они…
В коридоре появились новые действующие лица, зашедшие со стороны центральной лестницы. Четверо в темно-зеленой униформе Перевозчиков, явно с чужого плеча, и двое в неприметном серовато-коричневом. Все вооружены дубинками. У двоих ножи на поясах.
Тусклые лампочки дежурного освещения не давали много света, но Илья узнал их. Банда Скофа, кто бы сомневался! Вот они и встретились вновь.
– Колдун! – панически взвизгнул один из ряженых – тот самый ушибленный математикой.
Все четверо сделали такое движение, словно пытались спрятаться друг за друга.
– Атакуйте его! – завопил «штатский», державшийся позади всех. – Не дайте ему открыть рот!
– А вот вам хренушки! – Илья, не торопясь, пошел им навстречу, поигрывая обнаженным клинком. – Над седой равниной моря ветер тучи собирает. Между тучами и морем гордо реет Буревестник, черной молнии подобный!
Он и сам не помнил, из каких глубин памяти всплыли эти чеканные ритмичные строки. Кажется, это было дополнительное чтение по классической литературе.
Так или иначе, они слушали его с завороженными лицами, медленно подаваясь назад.
– …Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах!
На пингвине они сломались. Кто-то, отступая спиной вперед, споткнулся о лежащее поперек коридора тело и рухнул на пол. Остальные обратились в бегство.
– …Гром грохочет. В пене гнева стонут волны, с ветром споря!
Илья с громким кличем бросился преследовать деморализованного противника. Вслед за ними он выскочил на широкую площадку центральной лестницы.
Шестерка беглецов ссыпалась по ней вниз и вдруг заметалась. Снизу поднимались строем клина могучие братья Ма Туй, синхронно помахивая кулаками. За ними вторым эшелоном следовали мастер Грен, вооруженный пустой бутылкой, и Сус. Судя по неподвижным взглядам и размеренным движениям, они спали на ходу. Но пытавшихся прорваться вниз противников встретили, как подобает.
К тому времени внимание Ильи привлекли крики и лязг клинков, доносившиеся из другого угла, где находились покои босса и его личный кабинет. Там, похоже, шел настоящий бой.
Личная охрана босса не спала и достойно встретила ночных гостей. На полу валялись три неподвижных тела – одно в темно-зеленом и два в серо-коричневом. Но из четверки стражников один с отстраненным видом сидел под стеночкой, прижимая руки к окровавленному животу, а у второго левая рука висела, словно плеть, а лоб покрывали крупные бисеринки пота. Живых же и здоровых противников насчитывалось еще целых девять. И вооружены они были не дубинками, а мечами.
Серьезные ребята, таких бы и «Буревестником» не проняло. Но Илья и не собирался впустую разбрасываться словами. Тяжелые стеклянные рюмашки, захваченные в бане, дождались, наконец, своего звездного часа. Не дожидаясь, пока противники повернутся к нему лицом, он отправил в полет сначала три штуки, а потом еще три. И ни разу не промахнулся.
Двое сразу рухнули, получив по затылку. Еще один успел обернуться и получил снарядом прямо в лобешник. Трое не упали, но пошатнулись. Охранники, воодушевленные прибывшим подкреплением, ринулись в атаку. Потеряв одного своего, они добили подранков и уложили ряженого из оставшихся троих. Последнюю пару, бросившуюся наутек, принял на себя Жабыч. Бывший участник восстания действовал с ужасающей эффективностью, проткнув сначала одного, а потом и второго.
Все кончено. Илья устало привалился к стене. Пока они сражались, дом снова затих, словно выплеснул все в безумном пароксизме. Однако отдыхать было еще рано.
Прежде всего, следовало позаботиться о раненых – своих и чужих. Братец Хо обнаружился в апартаментах спящего Бора, одетый в штаны и рубашку из его гардероба, но почему-то очень смущенный. Инья старательно отводила глаза, а на ее щеках горел ультрамариновый румянец. Они оба категорически не желали ничего объяснять.
Налетчиков осталось в живых шестеро – трое оглушенных Ильей и еще трое раненых. Всех связали и приставили к ним Жабыча в качестве охраны. Остальные были мертвы или сбежали. Братьев Ма Туй и прочих Перевозчиков сон сморил прямо на лестнице. Может, они и завалили кого-то из противников, но оставшиеся, очевидно, забрали подельников с собой.
Среди усыпленных обошлось без жертв, но кухонный персонал полег почти полностью. Уцелели только несколько мальчишек-поварят, которых не допустили к распитию заначенного кробро, где, скорее всего, находилось не сонное зелье, а смертельная отрава. Но они провели всю ночь в своей каморке и ничего не могли рассказать. Один из поваров и два его помощника исчезли. Охранник, помогавший в поисках, вспомнил, что появились они не так давно и поступили на работу вместе, одной командой.
В общей картине не хватало только советника Эса. Неожиданно он нашелся в своих личных апартаментах. Некто старательно перерезал ему глотку от уха до уха. Впрочем, Братец Хо определил, что его, по-видимому, задушили удавкой, неожиданно напав сзади, а горло перехватили уже для маскировки.
Босса Бардадыма, одетого в ночную рубашку в мелкий цветочек, пришлось доставать из-под кровати, куда он залез, пытаясь спрятаться от ночных убийц, и застрял. Всю ночь он клацал зубами от страха и требовал, чтобы все охраняли его драгоценную персону. Но когда рассвело, спящие стали просыпаться и стало ясно, что налетчики сбежали и больше не вернутся, осмелел и начал высказывать претензии.
– Это вы, Перевозчики, принесли в мой дом беду! – сердито заявил он. – Ваши неуемные претензии оставили меня без надежной охраны!
Начальник стражи, выглядящий как после сильного бодуна, да еще с фонарями под обоими глазами, мрачно засопел, но промолчал. На самом деле, далеко не всех его подчиненных отправили на облаву. Но из всех, оставшихся на месте, свой долг выполнила только та четверка, что охраняла покои босса. Все прочие тупо заснули. Из-за этого, кстати, налетчики так легко проникли в дом – их было некому останавливать.
Впрочем, гнев босса изливался сейчас не на стражников.
– Убийцы носили ваши цвета! Я потребую от вас полного возмещения ущерба!
– То были не наши люди, а ряженые, подло укравшие наши одежды! – не выдержал Жабыч. – А если бы не помощь Перевозчиков, вы, почтенный, возможно не распинались бы тут перед нами.
– В чем заключалась эта помощь? В том, что вы бегали по моему дому в совершенно непристойном виде?
Наставник, уже успевший переодеться в запасной комплект униформы, дернул ушами, но ничего не сказал. За него вступился Бор.
– Отец, ты несправедлив.
– Тебе вообще слова не давали! – окрысился на него Бардадым. – Если бы не твоя мягкотелость, все решилось бы намного раньше. Я лишаю тебя наследства и изгоняю из своих земель! Убирайся вместе со своим дружком Тон Ле Тамом!
Глаза Иньи, скромно стоявшей в уголке, опасно блеснули. Босс, по ходу, сильно рискует, пронеслось в голове у Ильи.
– Ваше почтение, испрашиваю милости и дозволения молвить! – в кабинет внезапно влетел перепуганный охранник. – Внизу люди! Много людей! Они осмелились… Они требуют вас!
«Там собрался у ворот этот, как его, народ», – Илью вдруг снова пробило на классическую литературу. Уши его затрепетали от сдерживаемого смеха, но он поспешно призвал их к спокойствию и неподвижности.
Ворота, ведущие на территорию поместья, были распахнуты во всю ширь. Все пространство перед большим домом занимала огромная толпа. Здесь собралось, наверное, больше тысячи человек. Немного впереди остальных стояли Тон Ле Там и несколько пожилых кронтов – наверное, вуры деревень.
– Это как же, вашу мать, извиняюсь, понимать?!
Конечно, разъяренный Бардадым, выскочивший на большой балкон на втором этаже, высказался не совсем так, но по смыслу достаточно близко.
– Как вы смели бросить работу? Это что, бунт? Так с бунтовщиками у меня разговор короткий!
– Нет, это не бунт! – громким звучным голосом ответил ему Тон Ле Там. – Это революция! Бур Да Дэм, мы отказываем тебе в доверии! Ты недостоин быть нашим боссом! Уходи!