Через пару минут девушка вернулась, неся столовые приборы, стаканы и большой стеклянный кувшин с темно-красной жидкостью, на дне которого плавали лиловатые ягоды. Попробовав, Кэноэ по достоинству оценил этот напиток. Пожалуй, не хуже сока, который обычно подавали ему на завтрак.
Затем подоспела и еда. Кэноэ с интересом разглядывал тарелки. Дворцовые повара обычно старались, чтобы блюда радовали не только вкус, но и взгляд, создавая настоящие художественные композиции. Здесь же декорированием себя не утруждали: целиком запеченная пухлая ножка примостилась рядом с горкой каши и тушеными овощами. Салат, поданный отдельно, был просто и незатейливо залит белым соусом.
– Бери мясо прямо рукой, вот так, за косточку, – конспиративным шепотом посоветовал ему наставник. – Потом вытрешь пальцы салфеткой.
Кэноэ так и сделал. И не пожалел. Конечно, здешним поварам не хватало изысканности дворцовых кулинаров, но, по крайней мере, порции оказались обильными и вкусными. А может, во время прогулки он нагулял аппетит.
– А теперь, если ты не против, у меня есть одно небольшое дело. Пожалуй, самое время им заняться...
Сытые и довольные, они стояли по деревом, недалеко от кафе.
Конечно же, Кэноэ не был против – ему все равно было куда идти, все вокруг по-прежнему было новым и интересным.
На этот раз они свернули куда-то вглубь квартала, огибая большую детскую площадку, оккупированную малышней. Кэноэ одобрительно хмыкнул. Лабиринт из металлических конструкций и канатов издалека показался ему примитивным, но, пожалуй, лет десять тому назад и он бы не отказался по нему полазить…
– Куда мы идем? – полюбопытствовал принц.
– К одному моему знакомому, – обтекаемо ответил наставник. – Мастер золотые руки. Сделает все, что угодно, из чего угодно. Кстати, эта детская площадка – его работа.
– Да?
Кэноэ оглянулся. Вообще-то, его учили, что массовое автоматизированное производство намного эффективнее и производительнее, чем примитивный ручной труд. Поэтому для блага Империи все необходимо выпускать на громадных заводах. Вероятно, в теории так оно и было, но Кэноэ подозревал, что настоящая жизнь куда сложнее и многограннее, чем даже самый лучший учебник.
Мастер золотые руки обитал в подвале, над спуском в который висела вывеска «Ремонт». Их встретил здоровенный мужик с большими крепкими ручищами, одетый в рабочий комбинезон с фартуком. Его голову украшала видавшая виды повязка.
Кэноэ украдкой разглядывал мастера, хоть и понимал, что это неприлично. Уж очень он отличался от дворцовых знакомых принца. Да и обстановка, в которой обитал этот подземный житель, казалась воистину сказочной.
Большую часть комнатки занимал монументальный стол со слегка помятой металлической столешницей, на которой были разложены инструменты. На самом его краю виднелись закрепленные тиски. Широкие стеллажи от пола до потолка ломились от различных металлических предметов и прозрачных пластиковых контейнеров с мелкими деталями. Через открытую дверь в цех Кэноэ видел станки и иные агрегаты таинственного назначения. Наконец, в подвале стоял какой-то особый, очень рабочий запах – наверное, смазки и нагретого металла.
– Привет! – мастер уцепил руку наставника своей огромной лапищей. – Вообще-то, я ждал тебя только завтра.
– Так вышло, что я смог приехать сегодня, – пожал плечами Дядюшка. – А что, ты еще не закончил?
– Все готово и упаковано в наилучшем виде. Просто завтра я бы еще и отвез.
– Да ладно, Хаас, я ведь знаю, насколько ты занят, – махнул рукой наставник. – Мы с учеником сами справимся. Правда, Кэно?
– Правда, – улыбнувшись, подыграл ему Кэноэ.
Игра в конспирацию продолжала ему нравиться.
Они втроем вытащили наверх массивную станину, тщательно замотанную в упаковочную пленку, а также несколько длинных тяжелых картонных ящиков. Затем наставник переговорил с кем-то по браслету, и через несколько минут во двор въехал мини-фургон, куда они все погрузили. Дядюшка Бро распрощался с мастером, после чего они с Кэноэ сели в кабину рядом с невозмутимым молчаливым водителем.
– Сейчас мы поедем к одному моему старому другу, – на этот раз наставник сам пустился в объяснения. – Когда-то мы вместе служили, но потом ему пришлось уйти. У друга здесь сестренка работает на военном заводе, вот он и поселился у нее. Потом устроился учителем физкультуры в школу, а попутно наставляет детей всякому разному после уроков.
– Понятно, – кивнул Кэноэ. – А что мы ему везем?
– Тренажер. «Лесенку».
– Как в нашем зале, да?
– Почти, – хмыкнул наставник. – Я достал чертежи, а мастер Хаас соорудил… из подручных материалов.
– Дорого обошлось? – Кэноэ уже начал привыкать к тому, что в этом мире все меряют деньгами.
– Бесплатно, – прозвучал неожиданный ответ. – За такую работу Хаас денег не берет. Это же для Атуана и его мальчиков! Откуда у них деньги?!
– Это что-то особое? – требовательно спросил Кэноэ.
У него возникло впечатление, что он упускает что-то важное.
– В общем, да. Школа находится в… э-э-э… не самом лучшем районе. Взрослые целый день пашут, и за детьми никто особо не смотрит. Атуан приглядывает за ними, учит уму-разуму и готовит, как умеет.
– К чему?
– К военной службе, понятное дело. Кое-кто из его учеников даже в Гвардию попадает. А уж в территориалы – так почти любой.
– Красные нашивки?! – фыркнул Кэноэ.
В его кругу к территориальным войскам принято было относиться с пренебрежением. Вот Космофлот, Гвардия – это да! А эти… Сидят по гарнизонам, непонятно чем занимаются. Бездельничают, наверное. Одно слово – вешалка для формы.
– А что тут такого? – неожиданно вмешался водитель фургона. – У меня свояк в территориалах – самая нужная для человека служба! Где какая беда – на кого еще надеяться?!
– Все верно, брат, – уважительно кивнул ему наставник.
– А ваш Атуан вообще большое дело делает! Даже рядовой у территориалов – уже не шантрапа уличная. А унтер – солидный человек, устроенный. Вот ты подумай, парень, – обратился водитель вдруг к Кэноэ, – куда тем парням еще идти? Работы даже здесь, в столице, на всех не хватает, а в провинциях, говорят, вообще швах полный! Особенно, для пацанов. Девку гораздо проще пристроить. Их сейчас даже на заводы охотнее берут, на станках работать. В крайнем случае, на детское пособие и паек кое-как прожить можно. Я, вон, своего оболтуса на склад устроил, на погрузчике кататься. И то пришлось четыре сотни отдать, чтобы взяли, и еще больше за науку. Эх! Был бы в нашем квартале такой Атуан!
– У ребят в рабочих районах вообще нет будущего, – тихо и как-то безнадежно сказал наставник. – Ничему их там толком не учат. Считается, что на заводе сами до всего дойдут. Поэтому другие дороги для них, считай, закрыты. А если работы нет, им просто некуда податься. Даже в продовольственный пояс их берут неохотно, предпочитают нелегалов. Есть еще кое-какие возможности, но там обычно помогают тем, кто, как минимум, хочет помочь себе сам. Вот и остается – если не войска, то Синдикат. Рядовым бойцом, мясом…
Махнув рукой, он оборвал себя. Молчал и Кэноэ, поглядывая по сторонам.
Пока они ехали, город за окном автомобиля снова изменился. Жилые кварталы уступили место огромным заводским корпусам, между которыми пришлось петлять как в лабиринте. А затем по обеим сторонам дороги потянулись скучные ряды одинаковых домов-коробок, поставленных торцами к проезжей части. Когда-то их облицовывали плиткой, но теперь она во многих местах облупилась, придавая зданиям неопрятный вид. Под окнами висели непонятные уродливые коробки, в которых Кэноэ не сразу узнал старинные кондиционеры, в других местах давно замененные климат-системами.
Окружающий пейзаж напоминал декорацию к игре – из тех, что приятно щекочут нервы. В каменных мешках дворов часто виднелись раскуроченные остовы автомобилей. Натыканные повсюду киоски походили на миниатюрные форты с толстыми частыми решетками и металлическими жалюзи. А большие распределители на перекрестках – на настоящие крепости.
Время от времени им попадались навстречу монструозные автобусы с гармошками, соединявшими две или даже три части корпуса. Прямо между домами тянулись эстакады, по которым мчались, отчаянно тарахтя, длинные поезда из разномастных облезлых вагончиков. Кэноэ смотрел на них во все глаза. Такой атмосферной экзотики он еще никогда вживую не видел .
– Грязный Город, – негромко сказал наставник, отвечая на его невысказанный вопрос. – Многие жители великолепной Столицы даже не знают о его существовании. От них он отделен поясом промышленных зон, а здешняя транспортная сеть не связана с городской. Но это еще не самое худшее место. Здесь еще можно жить.
Кэноэ присмотрелся. Действительно, мрачный Грязный Город был обшарпанным, неухоженным, но не грязным. На его улицах не было неопрятных куч мусора и перевернутых баков, как в игровых арках. В каменных джунглях время от времени попадались пятна свежей зелени, а под окнами домов можно было заменить не только коробки кондиционеров, но и длинные цветочные ящики. Между домами виднелись явно самодельные ярко раскрашенные детские площадки и крытые беседки, сейчас занятые деловыми старичками. Часто попадались мамы с детскими колясками.
Немного попетляв по улицам, фургон свернул в один из кварталов и проехал через широкие распахнутые настежь ворота в большой зеленый двор, окружавший длинное четырехэтажное здание со множеством окон – очевидно, школу. К ней было пристроено что-то типа сарая, расписанного неожиданно яркими и чистыми цветами, которые жители Грязного Города, очевидно ценили. К этому сараю и подъехал фургон.
Над входом в пристройку висела вывеска с изображенной на ней неведомой зверушкой в разгрузке и лихо заломленном берете с эмблемой Звездной Гвардии. Кэноэ непроизвольно улыбнулся. Рисовал вывеску не профессионал, в этом-то он разбирался, но художнику удалось придать своему персонажу на редкость залихватский вид.