тораживало. Имперцы-кээн никогда бы не допустили никакой милитаризации у кронтов. Не означало ли это, что под оболочкой Братства Перевозчиков скрывался некий зародыш повстанческой армии, разбитой в восстании десятилетней давности, но полностью не уничтоженной? Не то, что это было плохо, наоборот, хорошо, даже очень хорошо! Но подобные ребята не могут не обладать серьезной контрразведкой, а это ставило под удар всю их конспирацию. Наличие на Кронтэе земных агентов должно было оставаться тайной для всех.
Поэтому Илья очень внимательно присматривался к Жабычу, который пока что был… просто Жабычем. Его звали Дун Дук Вак, что было уже само по себе забавно. А если добавить к этому широкий безгубый рот, мощные челюсти, бородавки на морщинистом лице и заметную лупоглазость, то получался просто законченный образ коварного земноводного, измывающегося над двумя новичками. Илье даже пришлось в начале этой эпопеи немного повыступать и пару раз быть чувствительно битым, чтобы никто не заподозрил его в принципиальном знании о самой концепции курса молодого бойца.
К рейсам их пару раз допускали, но лишь в роли бессловесных грузчиков типа принеси-подай-подержи. Однако между делом их довольно крепко учили, причем не только тому, как надо правильно вести себя с кээн, но и обращению с используемой в Братстве техникой. А поняв, что они в этом кое-что и сами смыслят, сгрузили на двух новичков большую часть забот по профилактике и ремонту.
Понятно, что без пригляда их не оставляли. Вот и сейчас уважаемый мастер Храм Да Бин о чем-то важно калякал со своим напарником, заодно посматривая, как они с Братцем Хо бортируют громадные колеса от его трейлера, и время от времени давая им советы.
Сделав неловкое движение, Илья чуть не вогнал монтировку себе в ногу. Фух, пронесло! Обошлось глубокой царапиной, на глазах наполнившейся синим.
Конечно, у них с Братцем по-прежнему текла в жилах земная красная кровь, но специальные наноботы окрашивали ее в темно-синий цвет, придавая сходство с кронтской. Серьезный анализ вывел бы их на чистую воду, но на Земле были уверены, что простые зеленокожие без имперского гражданства практически не имеют шансов встретиться с более-менее продвинутой медициной. А поверхностный медосмотр, подобный тому, что подвергли их в Братстве, был не страшен.
Уже поздно вечером они закончили с трейлером, получив покровительственные похлопывания по плечу от старших «братьев» и заслуженный, хотя и несколько запоздалый ужин. Но ночной отдых им пока не светил. Это Илья понял сразу, как только в боксе появился Жабыч.
Подгоняемые наставником (чтоб его слопал какой-нибудь местный аист!), они перебежали через темный двор, поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж здания конторы и ввалились в ярко освещенный кабинет, где за столом сидели мастер-наставник Фар Ван Пунг и незнакомый пожилой кронт.
– Вот они! – Жабыч подтолкнул Илью в спину. – Прибыли по вашему приказанию.
– Присаживайтесь, молодые люди, – мастер был сама любезность. – Разговор у нас пойдет непростой. Вы совсем недавно среди нас, многого не знаете и не умеете. Но так сложились обстоятельства, что ваша служба нужна Братству.
«Какая служба?» – хотелось спросить Илье. Но он сдержался и правильно сделал, потому что этот вопрос задал Жабыч.
– Доставить груз, конечно. Пришел заказ на срочную отправку в город Дресеклоак, центр 5-й провинции. И так вышло, что мне некого отправить, кроме вас, молодежь.
– Рано их еще на Ферму посылать! – возмутился Жабыч. – Заклюют там наших птенчиков, затюкают. Уши оторвут и к другому месту приставят!
Илья почувствовал, как его лопушки недовольно дернулись и прижались к голове, скрывая эмоции.
Задание и в самом деле было не простым. Груз следовало доставить в «туристическую» зону – огромный курорт для кээн, прибывающих из Метрополии и других планет-колоний. Народ там попадался разный, и кронту, даже «свободному», было легко нарваться на неприятности.
С другой стороны, учиться и приобретать опыт можно только на практике. За проведенные здесь три с лишним недели (две декады по местному счету) они узнали о Кронтэе и кронтах больше, чем за все время подготовки на Земле.
Так, например, выяснилось, что у кээн есть негласное прозвище «лоокхи» – так называлась завезенная из Метрополии домашняя птица, нечто среднее между курами и индейками, с голубоватой голой шеей и длинным хвостом. «Туристическую» зону, где имперцы кишели, словно лоокхи на выгоне, окрестили Птицефермой или просто Фермой. Промышленные анклавы и рудники, где распоряжались кээн, звались курятником или, точнее, «лошатником», а укрепленные поселки имперских колонистов – инкубаторами.
– А как вы сами думаете, молодые люди? – прервал его размышления незнакомый кронт.
– Мы понимаем, что дело сложное, – уважительно поклонился ему Илья. – Но есть такое слово – надо.
– Есть, есть такое слово, – одобрительно взмахнул ушами мастер-наставник. – Поэтому решим так. Вы завтра, как рассветет, отправитесь в рейс. А ты, Дун, поедешь с ними сопровождающим груза. Присмотришь и поучишь, чему надо. Понятно?
– Понятно, – проворчал Жабыч, недовольно дернув правым ухом. – А вы двое – спрыгнули с насеста и бегом готовить машину на завтра!
– Думаю, я и один со всем справлюсь. Поэтому иди лучше спать, – предложил Братец Хо, когда они выскочили из конторы во двор. – Тогда завтра утром ты сядешь за руль, а я отдохну в кабине. Так можно, уважаемый наставник?
– Нужно! – буркнул Жабыч. – Из тебя, возможно, со временем и будет толк, птенец! А ты вали дрыхнуть! Завтра утром ты мне понадобишься свежим и отдохнувшим!
Одним техосмотром подготовка не ограничилась. Им выдали темно-зеленую униформу с узкими черно-белыми полосками по груди и рукавам, со специальным прозрачным кармашком для документов и так называемой «панелью заданий» – небольшим дисплеем на груди. Сейчас на нем значилась ярко-красная надпись: «Следую к месту получения задания».
Жабыч тоже облачился в униформу, но не однотонную, как у них, а похожую на камуфляж из темно-зеленых, черных и белых вытянутых треугольников. По местным правилам, это говорило о его более высоком статусе.
Однако любые сборы рано или поздно заканчиваются. Братец Хо забрался в нишу в задней части кабины и задернул шторку. Илья сел за руль и вывел трейлер со двора. Пройдя через «прикормленный» блок-пост, где им только просканировали пропуск, он выехал на трансконтинентальную магистраль. По ней следовало проехать более ста километров, а затем свернуть на дорогу местного значения.
Электронных навигаторов у Братства не водилось, поэтому маршрут приходилось прокладывать по бумажным картам и атласам. А вообще, дороги следовало знать на память, и кое-чему их уже успели научить.
Помимо кроков с вычерченным курсом, им выдали по коммуникатору, похожему на музейные кнопочные мобильные телефоны. Но связываться они могли только между собой, да еще сделать аварийный звонок в ближайший опорный пункт Братства. Илья, правда, предполагал, что у Жабыча, устроившегося рядом с ним, аналогичное устройство имеет больше функций, но помалкивал, сосредоточившись на дороге.
Впрочем, дорога не требовала к себе особого внимания, поскольку движение на ней никак нельзя было назвать интенсивным. Подавляющему большинству кронтов было некуда и не на чем ездить, а кээн предпочитали использовать в дальних поездках антигравитационные катера. Объемы грузовых перевозок в «свободной» зоне тоже были невелики. Имперцев здесь жило немного, а кронты, как правило, были слишком бедны, чтобы что-либо покупать. Многие из них вообще жили чуть ли не натуральным хозяйством.
Илья почувствовал напряг лишь однажды, когда их обогнала кавалькада какого-то местного босса – десяток обильно разукрашенных таратаек с массой блестящих финтифлюшек. Однако здесь, на трассе, было достаточно приветственно просигналить и сбросить скорость, облегчая обгон. Вот на второстепенной дороге при встрече с таким гей-парадом следовало принять к обочине и остановиться.
Несколько раз Илья замечал на встречных полосах грузовые трейлеры с эмблемой Братства. Он мигал им фарами, они отвечали тем же. Помимо приветствия, это означало, что дорога впереди свободна, и никаких препятствий на ней нет.
Если бы не эта необходимость следить за встречным транспортом, он бы, наверное, заскучал. Больше мотреть было не на что. Пустынная, даже без животных, саванна иногда сменялась кустарниковыми зарослями, на горизонте появлялись и исчезали далекие пологие холмы. Время от времени попадались блок-посты на въездах-выездах и технические станции. Это однообразие лишь пару раз нарушали речки, а однажды – линия местного эквивалента железной дороги, которую они пересекли по высокой эстакаде.
Правда, окружающая их пустота была не случайной. Еще по дороге в форпост Братства Илья отметил, что вдоль трассы всегда пролегает широкая полоса открытой местности. Особенно это было заметно, когда они проезжали через лес или кустарниковую чащу. Подступы к мостам неизменно затягивались колючей проволокой, а над дорогой постоянно барражировали беспилотники-наблюдатели.
Илья даже поймал себя на том, что машинально высматривает на обочине таблички с надписью «Ахтунг, Минен!». В общем, все выглядело так, словно имперцы несмотря на четырехсотлетнее владение Кронтэей до сих пор чувствовали себя на ней не полноправными хозяевами, а оккупантами.
После того, как они свернули с трассы, местность вокруг стала меняться. По обе стороны дороги потянулись поля, плантации, пастбища. Время от времени попадались работающие кронты. Было странно, например, увидеть сидящего в открытой кабине зеленокожего тракториста с рабским ошейником.
Еще через два часа и несколько блок-постов, на которых машину Братства пропускали без задержек, впереди показалась обширная промзона. Илье она напомнила индустриальный пейзаж ХХ века, неоднократно виденный им в документальных фильмах.
Сперва на горизонте выросли многочисленные трубы, испускающие серый, черный или ржаво-коричневый дым, и огромные усеченные конусы градирен. Затем стали видны длинные заводские корпуса, опутанные трубопроводами в серо-коричневой изоляции. Сбоку от шоссе потянулись железнодорожные пути, заставленные множеством вагонов и открытых платформ на них. В воздухе потянуло пылью и гарью.