Еще в прошлую свою поездку я обратил внимание, что здесь во всех общественных местах под землей устраивают гаражи. Огромные, с десятками въездов-выездов и множеством эскалаторов, ведущих на поверхность. Сейчас вирт выдал информацию, что стоянка, расположенная под входом в ВДНХ, может одновременно принять до тридцати тысяч бильчиков.
Тем временем мы поднялись на самый верх и очутились в большом круглом павильоне, из которого вышли на улицу. Проспект Мира, если не ошибаюсь. Я с интересом глядел по сторонам – все-таки впервые здесь очутился.
Перед нами за многоцветием клумб возвышались колонны главного входа на ВДНХ. Тракториста и колхозницу с золотым снопом колосьев я узнал сразу – еще в прошлой своей жизни не раз видел их на фотографиях. Слева уходил в небо наклонный титановый обелиск с ракетой на вершине. У его подножья блестел на солнце плоский широкий купол – вход в Музей космонавтики.
На заднем плане медленно кружилось гигантское колесо обозрения, а еще дальше пронзала небо острая игла Останкинской телебашни. Всезнающий вирт сообщил, что в начале XXII века башню хотели демонтировать. Но москвичи с этим не согласились. Поэтому ее реконструировали и укрепили, благодаря чему стоять она еще будет лет двести пятьдесят, не меньше. Конечно, классического телевидения в этом времени уже не существовало, но башня все равно использовалась для обеспечения связи, а также как научная лаборатория.
За нашими спинами начинался подъем на широкую эстакаду, по которой сплошным потоком катили в обе стороны машины. Дальше стоял еще один памятник – три фигуры поднимали на вытянутых руках большой темно-оранжевый пятнистый шар. Как выяснилось, он был возведен в конце XXI века в честь покорителей Марса.
За памятником вздымалось похожее на сталинские высотки здание Института космических технологий, построенное на месте демонтированной гостиницы «Космос». Кстати, окружающие его жилые дома имели уже более современную архитектуру со знакомыми мне криволинейными поверхностями и террасами. Вирт также просветил меня, что на месте «Марсиан» когда-то находился памятник Шарлю де Голлю, который перенесли куда-то на площадь Европы.
Наша компания шла по широкой аллее, разглядывая многочисленные киоски-автоматы с мороженым, напитками и едой. Среди них часто попадались павильоны входов-выходов на подземную стоянку. А мне ходелось постоять немного у выделенных дорожек, но мои друзья даже не смотрели в ту сторону.
Какой там только транспорт не встречался! Велосипеды, самокаты, скейтборды.. Какие-то более экзотические устройства, названия которых даже в памяти Константина не всегда находились. Например, пара подростков сидели внутри катящихся колес-ободов высотой почти с человеческий рост. Я бы и сам в таком тарантасе прокатился!
Еще больше было пешеходов, парочек и целых семей с детьми – ВДНХ и в этом веке оставалась популярным местом отдыха.
По широкой эстакаде мы перешли проезжую часть. Над трассой я еще раз оглянулся по сторонам. Справа виднелся какой-то монумент на высоком пьедестале, который привлек мена необычной «цифровой» раскраской – светлой вверху и переходящей в темно-красную у подножья. Я сверился с виртом.
Да это же «Рабочий и Колхозница»! Просто я вижу его с непривычного ракурса, со стороны Рабочего. Даже не знаю, был ли он в мое время на этом же месте, или нет. Но настроение сразу улучшилось – будто знакомых встретил.
За колоннадой широкий людской поток делился на несколько. Справа вдоль ограды тянулась выставка какой-то техники – военной, судя по специфической окраске. Не могу сказать, были ли эти экспонаты историческими. Для меня они все равно выглядели футуристическими и совершенно не знакомыми.
Конечно, каждый мужчина в душе – милитарист, но меня больше заинтересовала левая сторона, где размещался детский парк. Даже жаль, что мне в этом мире тридцать два, а не двенадцать. Уж я бы оторвался!
Там были различные качели-карусели и прочие аттракционы, однако взгляд притягивали более интересные вещи. Купол обсерватории с высовывающимся из него телескопом. Сказочные павильоны с дополненной реальностью. Бассейн пониженной гравитации, в котором дети, радостно визжа на весь парк, летали в восходящих воздушных потоках. Они так забавно взмахивали руками с прикрепленным к ним крыльями.
Повсюду носились фантомы в виде героев детских сказок и фьюнов. Причем, я не заметил среди них ни одного диснеевского персонажа. А вот Баба-Яга присутствовала. Сидя в ступе с высокой фуражкой на голове и с пятиугольной блямбой на груди, она регулировала движение самокатов и велосипедов. Причем, делала это с помощью метлы, покрашенной в черно-белую полоску.
Чуть дальше, где уже живые антиматоры давали уроки полетов на антигравитационных метлах, инструкторами подрабатывали фантомы-гриффиндорцы из «Гарри Поттера». Незнакомые мне девчонки в разноцветных костюмах – то ли юные магички, то ли гостьи из будущего – устраивали огненное шоу.
Конечно, неизвестные мне герои там преобладали. Однако, старых друзей тоже хватало. Я с удовольствием углядел Серого Волка, играющего в шахматы с интеллигентным Зеленым псом Таксом. Причем болельщиками у них были Иван-Царевич, Конек-Горбунок и медведь с проказницей-Машей на плече.
Мимо них, торжественно подняв хвост, важно прошествовал рыжий котяра.
Эй, да эта морда мне уже знакома! Из какого он, интересно, произведения?
Тут же откуда-то из глубин моей – личной! – памяти всплыл древний интернет-мем: рыжий кот, несущий в зубах странную зверушку. Но воспоминание было очень смутным, расплывчатым...
Может, кота догнать, у него самого спросить?
Я искоса глянул на идущих рядом друзей. Интересно, как они среагируют, если я попытаюсь поговорить с незнакомым котом?
Да и вообще, ловить чужого кота – идея изначально бредовая. А если он еще и не настоящий, а фантом, – бредовая вдвойне.
Именно фантоматика была, наверное самой характерной приметой этого времени.
Конструирование фантомов было не просто массовым увлечением. Пожалуй, в моем начале XXI века только информационные технологии пользовались таким всеобщим интересом.
Фантомы, созданные настоящими мастерами, не развеивались от соприкосновения с твердыми предметами, обладали сложным поведением и зачатками искусственного интеллекта. Некоторые из них даже могли говорить и поддерживать беседу. Надев фантомную оболочку, можно было перевоплотиться в другого человека или фантастического персонажа. В свое время это изобретение способствовало новому росту популярности театрального искусства.
Фантомные технологии широко применялись в проектировании и дизайне, их применяли социологи, психологи и другие специалисты.
Пока я любовался на местные достопримечательности, мы, не спеша, дошагали по центральной аллее, обрамленной фонтанами и кустами роз, до памятника Ленину. У его подножья фантомный Владимир Ильич в костюме-тройке и кепке отвечал на вопросы прохожих.
Дальше возвышался белый Центральный павильон с гербом Советского Союза на фронтоне, увенчанный золотым шпилем со звездой. Судя по вывеске, там располагался музей истории ВДНХ. Заинтересовавшись, я предложил заглянуть в него, и друзья меня поддержали.
Центр главного зала занимал большой виртуальный макет, на котором показывалось, как менялась и эволюционировала ВДНХ. Перед зрителями в течение пяти минут проходила вся история выставки. Табло отсчитывало годы, словно секунды, а на макете строились одни объекты и исчезали другие, менялся ландшафтный дизайн, расширялась или сжималась территория.
При желании посетитель с помощью своего вирта мог замедлить или остановить время и задать любой вопрос. Надо сказать, люди активно пользовались этой возможностью. Вообще, в музее было довольно много народу. Особенно, школьников, которые по одиночке и группами искали ответы на некие вопросы, связанные с экспонатами, и заносили их в специальные формы через вирты.
Немного поигравшись с изучением истории выставки, я отправился дальше, догоняя товарищей. Тем более, что тут было, что посмотреть.
Помимо интерактивных стендов, иллюстрирующих те или иные периоды, в зале насчитывалось два десятка «видочек» – окон, открывающихся в другие миры и времена. Изображение в них не было статичным. Например, в сюжете, посвященном 30-м годам ХХ века, можно было понаблюдать за тем, как каменщики строят кирпичную стену, демонстрируя передовые методы работы. Дальше «камера» переезжала на выставку свиней элитных пород. Мне даже почудилось, что на заднем плане я вижу прекрасную свинарку, разговаривающую со статным джигитом из Кавказских гор.
В видочку, иллюстрирующую 90-е годы того же ХХ века, мне даже не хотелось заглядывать. Но друзья собрались именно там. Пришлось и мне к ним присоединиться. В окне был показан сплошной вещевой базар. Меня позабавили стоявшие по соседству киоск с шаурмой, в которой орудовал усатый кавказец, точка с мобильными телефонами – здесь хозяйничала субтильная девица в готичном прикиде, и стенд с развешанными на нем спортивными штанами марки «китайский Адидас». Торговала лже-адидасами рыжая тетка в бигудях, в свободные минуты пролистывающая справочник по ядерной физике.
Вообще, двадцатого века в этом музее было много. Ему, например, был полностью посвящен один из боковых зальчиков. Естественно, я с любопытством заглянул туда и потащил за собой остальных. И прямо с порога наткнулся на стенд с аутентичными предметами эпохи. В большом стеклянном кубе были развешаны и разложены: пионерский галстук, игрушечный барабан, переходящее знамя победителю соцсоревнования, электрический утюг, эмалированный чайник с синими цветочками, склеенная из пластмассовых деталек модель самолета «Ан-24» на подставке, дисковый телефонный аппарат и пишущая машинка «Ятрань».
Следующий стенд, выполненный в духе виртуальной реальности, должен был иллюстрировать быт второй половины ХХ века. И тут мне стало смешно. На стене этой «типичной жилой комнаты» висели красно-пестрый ковер, черная радио-тарелка 30-х годов и камера с выпуклым глазом (такие в моем времени обычно вешали на входе в подъезд). На столе рядом с раскрытой тетрадкой в клеточку лежала пачка фломастеров и стояла чернильница с перьевой ручкой – в моем детстве такие еще встречались в почтовых отделениях. А соседствовали с ними книга «Краткий курс истории ВКП (б)» и кнопочный мобильный телефон «Нокиа».