ы только строятся, и от заместителя по технике требуется, в первую очередь, взять под контроль установку и наладку оборудования. Я не знаю никого, кто бы справился с этим лучше вас. Единственный ваш недостаток – вы слишком много взваливаете на себя. Но здесь, я думаю, вы научитесь руководить.
– С кем мне предстоит работать?
– Начальником Центральной базы и командующим всеми нашими силами на планете назначен известный вам Пээл. После того, как он неплохо поработал на первом этапе операции, в Метрополии считают его кем-то вроде специалиста по Филлине. Пээл забирает с собой с "Победоносного" зама по вооружению, новоиспеченного супера-три Мивлио – того самого племянника губернатора. Очевидно, человек с такими связями и родственниками ему здесь не помешает. Впрочем, несмотря на все это специалист он выдающийся, достаточно сказать, что пээловский рейд обошелся почти без поломок. Но у него есть и один крупный недостаток – считает всех просто очередной ступенькой в своей карьере, поэтому излишне жесток к подчиненным. Так что вам, очевидно, придется быть противовесом ему. Теперь обращаю ваше особое внимание, Реэрн. Тэон. Суперофицер второго ранга Трегуин.
– Это тот, кто известен под кличкой Психованный Трег?
– Он самый. Убежденный фанатик и поэтому очень опасен. Сделал карьеру исключительно за счет служебного рвения и, не колеблясь, пойдет по трупам. Будьте с ним очень осторожны, Реэрн, и ни в коем случае не пропускайте собрания. Вообще, здесь на Филлине подбирается довольно интересная компания. Почти нет середины. Или лучшие из лучших, или те, от кого командование хотело бы избавиться. Особенно много балласта среди рядовых. Смутьяны, нарушители дисциплины, тот еще набор. Хорошо еще, что здесь оставляют гвардейскую роту, в крайнем случае, будет, на кого положиться.
– (со смешком) Вы уже даете мне рекомендации, ваше превосходительство, так, будто я точно решил остаться.
– А разве у вас есть выбор? Я с самого начала знал, что вы примете это предложение. Вы ведь так любите расширять свой кругозор.
– Что верно, то верно. Мне и в самом деле будет интересно испытать себя в новом качестве. Кроме того, мне нравится Филлина. Я очень благодарен вам, ваше превосходительство. Я очень ценю ваше участие и считаю его своей большой удачей…
Действительно, как удачно все вышло! И Центру не придется подыскивать сюда нового представителя, и нам с Беглецом и Куоти представится, наконец, возможность заняться настоящим делом. Скажем, выяснить, что происходит в том самом таинственном Корпусе "Н" на восточной базе…
К хорошему быстро привыкаешь, но и проходит оно, как правило, тоже очень быстро. Вот уже три дня никого не вызывали вниз, и оптимист Дилер Даксель предположил, что вся программа исследований доведена до конца, и теперь их всех просто ликвидируют за ненадобностью. Дискуссии тогда не получилось по причине полного отсутствия какой-либо информации, но все чувствовали: что-то должно измениться.
Утром четвертого дня сразу же после завтрака несколько пришельцев объявили для всех выход без вещей. Это слегка настораживало, но не вызвало особых подозрений – успокаивала именно всеобщность происходящего, расчет на то, что всем сразу не станут делать ничего плохого, в конце концов, даже народная мудрость, гласящая, что на миру и смерть красна.
В общем, повиновались все быстро и без раздумий, стараясь ни в коем случае не выделяться из толпы. Отклонения от нормы пришельцами, как известно, не приветствовались и быстро пресекались.
После длительной и сложной процедуры медицинского осмотра, просвечивания какими-то аппаратами, мытья в различных душах и пропарки в чем-то наподобие не слишком жаркой сауны прошедшие через все это чистилище обнаружили себя в большом светлом помещении с аккуратными рядами коек, привинченных к полу, и какими-то неизвестными приборами вдоль стен. Дверь, через которую они вошли, затворилась за их спиной, а деловитый пришелец в зеленом клеенчатом одеянии аккуратно застегнул снаружи пластиковый полог.
– Ф-фух, наконец-то! – Эстин Млиско с наслаждением рухнул на первую же попавшуюся койку. – Ну и упарился же я! Почти как в малузианских банях!
– Это, по-моему, называется стерилизация, – медленно и неприятно произнес Дилер Даксель. – А то место, куда мы попали, называется стерильный бокс.
– Что? – Драйден Эргемар, только что присевший на койку, оторвался от процесса натягивания на колени светло-серого бесформенного балахона, который теперь составлял всю его одежду. – Как вы сказали? Бокс?
Эргемар беспокойно огляделся по сторонам. Они находились словно внутри замкнутого стеклянного куба, этакого аквариума с крышкой, стоящего посреди большой комнаты. Нет, не стеклянного – пластикового. Прозрачная стенка была теплой на ощупь и чуть прогибалась под пальцами. За ней виднелась такая же пластиковая клетка, только побольше, заполненная столиками и шкафчиками с медицинскими инструментами. Под ярким светом ламп на потолке блестели штативы с пробирками, автоклавы и закрытые стеклянные этажерки с плоскими чашками Петри. С пластиковых стен свешивались прозрачные скафандры с растущими из спин широкими гармошками-переходниками. Там была, похоже, вотчина исследователей.
А исследуемыми или, может, подопытными были они. Он сам, Даксель, Млиско, Диль Адарис и еще два десятка испуганных людей обоего пола и разного возраста. В глазах пришельцев – дешевый расходный материал. Морские свинки. Кролики.
– Все, – пробормотал Драйден Эргемар помертвевшими губами. – Влипли. Это конец.
Эргемар ошибался. На самом деле, все еще только начиналось.
Глава 54. Потрясение основ
О землетрясении в 38-й провинции принц Тви оэро-Кэноэ Кэвирноэрон узнал за завтраком.
В то утро у главной поварихи Нриант, как всегда, прислуживавшей им за едой, все валилось из рук. Румяные тосты срывались с лопаточки, сырные шарики будто сами собой вываливались из ложки, а фруктовый сок обильно капал на скатерть, оставляя на ней желтые и темно-оранжевые пятнышки.
Как всегда, первой заметила это леди Элаэнне.
– Что с вами, Нриант? – участливо спросила она, отложив в сторону книгу. – У вас неприятности? Чем мы вам можем помочь?
– Да ничем вы уже не поможете, ох… – Нриант поспешно повернулась к столику с напитками. – Все уже случилось.
– Что, что случилось?
– Землетрясение, вот!
Дальше Нриант уже не надо было расспрашивать. У нее внутри словно лопнула какая-то пружина, и слова хлынули из нее потоком.
Этой ночью в 38-й провинции произошло разрушительное землетрясение. Ей сказал об этом знакомый, работающий на дворцовой станции дальней связи. Подробностей он не знал, по радио и телевидению о землетрясении тоже ничего не сообщали, и Нриант не могла найти себе места от беспокойства. В 38-й провинции, в городе Гомзи, в самой, что ни на есть сейсмической зоне, жили ее родители и двое младших братьев с семьями. Они все живут в многоэтажных домах, плакала Нриант, и слезы размазывали ее косметику, оставляя полосы на лице. А такие дома самые непрочные и могут разрушиться от землетрясения. Связи с Гомзи нет, она не может соединиться ни по одному номеру, а в столице провинции никто ничего не знает или не хочет ей сообщать…
Леди Элаэнне утешала рыдающую Нриант, а Кэноэ неподвижно сидел, глядя перед собой и словно съежившись под вихрем обрушившихся на него мыслей и ощущений. После памятного разговора с главой подпольщиков Суордом прошло больше двух дюжин дней, и жизнь за это время прочно вернулась в прежнюю колею. С него никто не брал никаких обещаний, убеждал он себя. Он ничего никому не обязан, ему незачем неизвестно для чего ехать в эту проклятую 38-ю провинцию, он имеет полное право продолжать жить прежней жизнью…
Прежней жизнью!… Кэноэ словно ударило током. Унылая череда дней, похожих друг на друга, заполненных надоевшими развлечениями, пустыми разговорами, легковесным, ни к чему не обязывающим флиртом… Разве он не хотел любой ценой вырваться из удушающей золотой клетки? Вот же он, шанс! Да, незнакомо, непонятно, ново и поэтому страшно. Да, у него нет ни малейшей идеи, чем он будет заниматься в бедствующей провинции, и кому он там вообще нужен. Да, эта поездка вызовет неизбежные перемены, отказ от чего-то привычного, но ведь это он, он сам так всегда хотел совершить нечто необычное!…
– Нриант, – торопясь, хрипло сказал он, с шумом отодвигая стул. – Вы не убивайтесь так, пожалуйста. Я сам сейчас туда полечу и лично выясню, что с вашими родными.
Вот так. Слова произнесены. Но теперь надо что-то делать, верно? Иначе они так и останутся словами.
– Хорошо, Аутви, – леди Элаэнне оценивающе посмотрела на сына. – Ты правильно придумал. Скажи Фруамсу, пусть собирает вещи, а я распоряжусь насчет всего остального, что нужно для организации твоей поездки.
Нет, его мама все-таки немножко волшебница. Она не только читает его мысли, но и всегда точно знает, что нужно делать.
Перед взлетно-посадочной полосой его снова охватил страх. Все оказалось немыслимо, невероятно, неправдоподобно легко! Не надо было кого-то убеждать, что-то доказывать, все шло словно само собой, и вот – и трех с половиной часов не прошло после завтрака – его ждет готовый к полету небольшой, но комфортный и скоростной лайнер с Императорскими опознавательными знаками.
Неужели и раньше все было бы так же легко, и стоило ему только захотеть?… Но в том-то и дело, что раньше за него всегда решал кто-то другой. А сегодня – он почувствовал, как холодные щупальца страха снова прошлись у него по спине – сегодня его первый в жизни самостоятельный полет, без родителей, кузенов, прочих родственников!…
И поздно уже отступать, и нет дороги назад, а за спиной невозмутимо толкает перед собой гравитележку с чемоданами камердинер Фруамс, а рядом спокойно вышагивает высоченный и обманчиво медлительный личный телохранитель с незапоминающимся именем и неведомо как прилипшим к нему прозвищем Тень Гига.
Помнится, когда ему впервые предложили в спутники Тень Гига – это было четыре года назад, когда он с младшими кузенами собирался поохотиться в Императорском заказнике – он чуть не взбунтовался. В конце концов, он и сам умеет неплохо постоять за себя, а если ему и положен телохранитель, то пусть это будет кто-нибудь покруче, а не этот нескладный парень, словно спящий на ходу. Тогда наставник, не говоря ни слова, взял его за руку и повел на тренировку отряда Императорских телохранителей. Увидев, как они тренируются, и что тренируют, он проникся огромным уваже