ты поймешь всё, но тут в мозгу словно сработал невидимый предохранитель, и Эргемар снова ощутил себя лежащим внутри спальной ячейки в корабле пришельцев. Снаружи несильно, в полнакала, горели светильники, на его глазах они начали понемногу разгораться.
Эргемар почувствовал, как его охватывают разочарование и тоска. Да было ли на самом деле то странное ощущение потустороннего полета вглубь Вселенной и не пригрезились ли ему иные миры? И действительно ли он почти прикоснулся к краешку абсолютного познания?…
Снаружи снова послышался голос из динамика. На этот раз он был торжественно-спокоен, поздравляя всех с успешным завершением… чего? Что только что довелось им пережить? Как подозревал Эргемар, он нескоро получит ответ на этот вопрос.
В одно мгновение совершив прыжок в пятнадцать стандартных световых лет, корабль вышел в окрестности Имперской колонии Тэкэрэо и приступил к торможению. Им оставалось еще десять филлинских суток полета.
Посадка не была для них совершенной неожиданностью. Сразу же после прыжка (который был для них не прыжком, а лишь очередной встречей с неизвестным) Даксель предположил, что это странное явление означало середину полета или окончание первого из нескольких промежуточных циклов. То, что он оказался прав, кажется, больше всех удивило его самого: остальные уже успели уяснить, что Даксель ошибается крайне редко.
И снова были мгновенные толчки нескомпенсированных перегрузок, рев посадочных двигателей, вибрация корпуса, возмущенный гул пробиваемой насквозь атмосферы… И когда все смолкло, и корабль застыл без движения, они решили, что впереди их ждет новая дорога.
Но сначала не было ничего. Больше суток – ничего. О них словно забыли, и даже ящики с пайками не появились в нише в ожидаемый час. От голода они не страдали – с прошлых раз у них оставался кое-какой резерв продуктов, но новая неопределенность и неизвестность тревожила и раздражала. У Эргемара возникла ассоциация с пассажирами, чьи рейсы неожиданно оказались отменены, ожидающими в ночном аэропорту сообщений об улучшении погоды.
Закончилась эта пауза неожиданно и очень буднично. Просто с легким шумом раскрылась дверь, и показавшийся в проеме пришелец поманил их наружу, где уже стоял наготове знакомый фургон. Можно было подумать, что он так и оставался на этом месте во время всего полета.
Эргемару ужасно хотелось хотя бы одним глазком посмотреть на планету пришельцев, и он был крайне разочарован. Снаружи опять была ночь, через щели в кузове не было видно ничего, кроме неясных темных силуэтов и световых пятен, а когда фургон остановился и им приказали выходить, они опять оказались в огромном складе или ангаре, заполненном большими металлическими контейнерами с неизвестным содержимым. Эргемару даже подумалось, а не привезли ли их опять в трюм какого-либо космического корабля, и только то, что пол под ногами был не металлический, а покрытый чем-то вроде бетона, говорило против этой версии.
Но оглядеться по сторонам им опять не дали. Впереди виднелось нечто, напоминающее хвостовую часть транспортного самолета с опущенной аппарелью, и несколько вооруженных пришельцев резкими жестами стали загонять их внутрь. Едва последний филит взобрался по наклонному помосту, он затворился, снова погрузив их в темноту. Послышалось негромкое ворчание моторов, и летательный аппарат приподнялся в воздух и сначала медленно а потом быстрее и быстрее заскользил куда-то вперед и вверх.
Этот слепой полет продолжался более трех часов, которые показались им вечностью. Места внутри было слишком мало, и они стояли, стиснутые как в переполненном трамвае. Летательный аппарат шел довольно плавно, но его то и дело толчком приподнимало или опускало вниз, из-за чего возникало ощущение, словно в неисправном лифте. Один из таких спусков неожиданно оказался посадкой. Их в последний раз тряхнуло, а уже через секунду их транспорт прочно стоял на твердой земле. Несколько минут спустя помост медленно опустился, и они снова увидели свет – сумеречный, неяркий, но это был все же свет, а не беспросветная темнота ночи.
Чужая планета на первый взгляд не производила никакого впечатления. Они находились на широкой поляне, поросшей вполне обычной на вид невысокой травой и окруженной лесом, неясно синеющим в отдалении. Небо было серым, солнце, очевидно, еще не взошло, и рассмотреть детали не было никакой возможности. Прямо впереди обзор закрывал невысокий пологий холм, внутрь которого открывались широкие ворота, из которых тянуло чуть сладковатым запахом.
В эти ворота их и повели пришельцы, вооруженные знакомыми короткими автоматами. Недолгий путь по полутемным коридорам привел их в большое ярко освещенное длинное помещение, напомнившее Эргемару тот улей, внутри которого они жили на корабле.
Дилер Даксель мог бы сказать, что их новый дом отличается от барака в лагере для пленных на Филлине лишь размерами – здесь могли разместиться уже не три дюжины, а больше сотни человек. Кроме того, тут не было окон, но зато сразу две двери – по одной в торцах. Сейчас одну из дверей запирали снаружи, а вторая, напротив, наоборот, медленно отворялась. За ней появился человек, самый обычный на вид мужчина лет пятидесяти, одетый в высокие сапоги, черные облегающие брюки и светло-серую короткую куртку непривычного покроя, обхваченную на талии широким поясом. Глаза у человека лихорадочно блестели. Он неподвижно смотрел на заполнивших зал филитов, не в силах отвести от них глаз.
– Кто это?! – недоуменно спросил кто-то.
Это возглас словно пробудил странного незнакомца. Он сделал короткий шаг вперед и глухо прокашлялся.
– Вы с Филлины? – медленно спросил он по-баргандски. – Вы меня… понимаете?
– Понимаем, – ответил за всех Даксель, оказавшийся вместе с Эргемаром в первом ряду. – Где мы?… Куда мы попали? И кто вы?
– Планета Тэкэрэо… Десятая колония… Доэсти Тэмловиноэ… Великой Империи… – было заметно, что баргандские слова даются незнакомцу с трудом. – Я Эми нга-Дауге… Эмьюлзе Даугекованне… Имею здесь должность макериисти… младший мастер…
– Вы из Галингейстера? – внезапно спросила Хенна, выйдя вперед.
– Да… Но это было давно, страшно давно… Какой сейчас год?!
– Семьдесят третий, – машинально ответил Даксель. – Был, во всяком случае, когда нас увозили.
– Двадцать шесть лет… – Эмьюлзе Даугекованне медленно взялся за голову, его качнуло, и, чтобы не упасть, он был вынужден опереться о стойку. – Прошло двадцать шесть лет…
– Вы провели здесь все эти годы? – спросил Эргемар. Он чувствовал, как его переполняет сочувствие к этому странному человеку.
– Здесь… и в других местах… Присаживайтесь, я расскажу вам обо всем. У нас есть много времени… очень много…
Двадцать шесть лет тому назад двадцатичетырехлетний автомеханик Эмьюлзе Даугекованне из Галингейстера, отправившийся на заработки в Барганд, был похищен посадочной партией с имперского корабля Дальней разведки. Вместе со всеми филлинскими сувенирами и диковинами он был доставлен на передовую базу на Тэкэрэо, где им немедленно занялась прибывшая с Метрополии секретная комиссия из Министерства колоний. Несколько месяцев Даугекованне активно помогал пришельцам изучить баргандский язык, рассказывал им о Филлине, расспрашивал об Империи, понемногу сам узнавал слова из языка пришельцев… Затем комиссия улетела сдавать отчет, да так и не вернулась обратно. Все сведения о Филлине были засекречены, база Дальней разведки перенесена в другую колонию, а о самом Даугекованне как-то забыли, и он остался на Тэкэрэо – не известно зачем и не известно, для чего.
– …Там был один нииска… офицер, он хотел помочь мне, – рассказывал Даугекованне, говоря по-баргандски все увереннее и увереннее. – Он помог мне выучить язык, потом я понемногу начал работать на их… даалсхун… базе. Кээн… пришельцы… плохо умеют матаскеиру… работать… руками. Я скоро был у них механиком, чинил разные вещи. Это было не так трудно, их механизмы не очень сложные… Потом тот же офицер добился, чтобы я стал нга… Это когда кто-то из другого народа становится гражданином Империи. Нга – это очень низкий ранг, но раньше я был вообще никем…
– А как вы его получили? – нетерпеливо спросил кто-то.
– Надо было выучить наизусть все… тэмолоноэграни… титулы Императора… Это было трудно, их очень много, но я выучил… А через короткое время того офицера перевели в другое место, а я остался. Работал с разными людьми, потом попал сюда…
– Что значит – сюда? – спросил Даксель. – Где мы? И что мы здесь будем делать?
– Это плохое место, – покачал головой Даугекованне. – Здесь плантации, выращивают сугси. Это такой… ргонундра… наркотик… Такие таблетки – розовые, красные, темно-бордовые… Их называют пилюли счастья. Их делать незаконно, и выращивать сугси незаконно. Но они очень дорогие, и некоторые это делают. Я – очень удобный работник. Я чужой, у меня почти нет прав, мне ничего не нужно. Я не пойду сообщать в Таэтзигэси… Службу Безопасности…
– Так мы будем работать на мафию?! – удивленно произнес Эстин Млиско. – Вот это да! Нас привезли сюда из-за секретности?
– Нет. Раньше здесь работали… кронтэани… Это тоже другой народ, их много лет назад покорила Империя. Они такие невысокие, небольшие, безволосые, кожа у них немного зеленоватого цвета. Их очень много, они работают везде, где нужен дешевый труд. С ними обращаются гзиилма… по… скотски…
– Вот они, эти таинственные рабы! – прошептал Даксель на ухо Эргемару. И громко продолжил: – Они восстали?
– Нет… Кронтэани… смирные. Но для них сугси – яд. Они от него болеют и скоро умирают, не могут собирать долго. Для нас – нет. Я как-то даже пробовал пилюли счастья. Самую слабую – розовую. Чуть-чуть болела голова – и все. Ничего не почувствовал.
– А как оно выглядит, это сугси? – задал вопрос кто-то из задних рядов, кажется, Роконан.
– Пойдемте, Я покажу. Сегодня – я только показываю и рассказываю, работать будем завтра. Идите за мной…