– Хорошо, – кивнул Билон как заводной болванчик, хотя в действительности ему было совсем не хорошо.
Ему потребовалось не меньше часа, чтобы взять себя в руки и закончить свою работу. В конце концов, уговаривал себя Билон, неизбежное еще не случилось. Он может еще завалить статью, которую ему поручил Ринше, и тем самым, наверно, выбрать воспитательный лагерь. Оставаясь в полном раздрае чувств, он с пачкой бумаг в руках постучал в дверь кабинета Прейна и, услышав ответ, вошел внутрь.
– Садитесь, Билон, – добродушно сказал Прейн, показывая на невесть откуда появившийся в кабинете второй стул. – Я вижу, у вас был трудный день.
– Да, господин штандарт-комиссар, – Билон с облегчением сел, все еще держа бумаги в руках.
– Я знаю, – Прейн устало помассировал виски. – У нас всех настали нелегкие дни. Бог мой, как мы тяжело служим стране, как мы трудно и страшно служим…
– Гарвонс – стукач, – словно само собой вырвалось у Билона.
– Я догадывался, – хмыкнул Прейн. – Но, впрочем, меня это уже не интересует. Завтра я уезжаю отсюда за новым назначением.
– Вы этому не рады? – осторожно спросил Билон.
– Я теперь ничему не рад. Вы слышали вчера, все изоляционные лагеря будут реорганизованы в воспитательные? Чтобы принять это, мне надо было переступить через что-то в своей душе. Я не смог.
– Вы подали в отставку?
– Из нашей службы можно подать в отставку только на тот свет. Особенно, мне. Некоторое время назад я совершил один поступок, который считал – и продолжаю считать до сих пор – правильным. Я знал, что после этого я не смогу остаться в Реперайтере. Похоже, мне теперь навсегда закрыта дорога туда. Кому нужны свидетели и исполнители грязных дел?…
Билон что-то вопросительно пискнул, но Прейн остановил его взмахом руки.
– Оставим, это уже не важно. Я хочу попрощаться с вами, Билон. Я хотел бы вернуть тот день, когда я был всего лишь старшим капитаном и заместителем начальника районного отделения полиции, а вы – молодым восторженным журналистом, пришедшим брать у меня интервью. Но, увы… Я могу дать вам только одно.
Засунув руку в карман, Прейн вытащил кусочек лекарственной упаковки с двумя таблетками и протянул Билону.
– Что это? – удивленно спросил Билон.
– Снотворное. Без вкуса и запаха, мгновенно растворяется в любом напитке и приносит здоровый и спокойный сон на целую ночь. Берите. Я думаю, оно вам сегодня понадобится.
– Спасибо, – пробормотал Билон, все еще не понимая, в чем дело.
– Вот так, положите в карман. А теперь оставьте бумаги и идите… близнец!
Билон медленно возвращался по коридору, размышляя над тем, что хотел ему сказать Прейн. "Близнец" – это он явно имел в виду Кроста, с которым у Билона и в самом деле было изрядное сходство. Оденься они одинаково, и малознакомый человек мог легко спутать одного с другим…
Конечно! Билон остановился, словно громом пораженный. Смена охраны, внезапный отпуск Кроста, снотворное – все внезапно предстало перед ним как звенья одной цепи. Неужели комендант лагеря штандарт-комиссар Прейн имел в виду побег?!
Глава 5. Добрые люди
– Ох, пойду схожу отлить, – Крост тяжело поднялся из-за стола. – Эй, Майди, а ты куда подорвался?
– Да так, все нормально, – Билон смущенно сел на место. Весь вечер он ждал этого момента, а когда он пришел, не смог сдержать себя.
За Кростом захлопнулась дверь туалета, и Билон снова подскочил с места, едва не опрокинув табурет. Дрожащими пальцами он вынул из кармана упаковку с двумя таблетками, зубами разорвал ее и вытряхнул снотворное в наполовину полную бутылку с пивом. Таблетки, как и обещал штандарт-комиссар Прейн, моментально пошли ко дну и мгновенно растворились, не оставив после себя ни пены, ни осадка. На всякий случай встряхнув бутылку, Билон снова уселся на свой табурет и принялся ждать.
– Эх, сразу легче стало, – довольный Крост вернулся к столу и сразу же припал к своей бутылке. Затаив дыхание, Билон напряженно следил, как тот пьет, запрокинув голову.
– Ты чего? – удивленный Крост поставил на стол почти пустую бутылку. – Что ты на меня так уставился? Аж страшно.
– Здоров ты пиво пить, – выдавил из себя Билон первое же, что пришло ему в голову. – Вдвое быстрее меня.
– Пиво – это ерунда, – пренебрежительно махнул рукой Крост. – Ох, как я буду бухать дома!… А потом устроим гонки! По улицам!…
– А за вами полиция, – подхватил Билон.
– Не, – помотал головой Крост. – Я теперь круче, я – ТЭГРА. Если остановят, покажу корочку: мол, преследую преступников, не мешать! А вообще жалко, что ее раньше не было. Вечно нам полиция мешала. Один раз совсем зажали, а я от них по тротуару, по тротуару! Почти ушел, да тут какая-то дура старая прямо под колеса полезла!
– Это после этого тебя сюда отправили? – уточнил Билон.
– Ну, да. Мой папа иногда становится до жути правильным. И я ее, главное, даже не насмерть! Даже в больницу потом ходил… А потом взяли меня, завернули в мундир и повезли сюда – служить отечеству…
– А ты был в дымину пьяным и даже не помнишь, как здесь очутился, – подхватил Билон. Эту историю, как и сотню других, он знал уже наизусть.
– Ага, – зевнул Крост. – И знаешь, Майди, я теперь думаю: стоит мне вообще появляться дома или нет? Конечно, я теперь крутой, но мой папа – все же мэр не самого слабого городка в этой стране и может меня запросто завернуть обратно с порога…
– Он тебя еще не простил?
– Не знаю, – Крост снова широко зевнул. – Что-то мне спать вдруг захотелось. Майди, сделай доброе дело, пихни меня в полчетвертого утра. Я боюсь, как будильник зазвенит, я его по привычке в угол выброшу. Лады?
– Хорошо, – кивнул Билон. – Давай я еще водовозку задержу, чтобы она без тебя не уехала. Какая она?
– Да обычная, – Крост уже заметно клевал носом. – Зеленая… Чё-то я совсем отрубаюсь.
– Так ложись, – предложил Билон. – Ты меня этим не шокируешь. А я пока со стола приберу.
– Ага…
Крост с трудом встал, сделал несколько шагов на заплетающихся ногах и с размаху рухнул на койку, не успев даже разуться.
– Кро-ост, – вкрадчиво позвал Билон.
Крост не реагировал. Билон встал из-за стола, приблизился к койке, наклонившись, посмотрел ему в лицо и даже слегка потряс за плечо. С таким же успехом можно было бы пытаться разбудить мертвеца.
Теперь можно было не спеша заняться приготовлениями. Первым делом Билон, чтобы не забыть потом, взял с тумбочки будильник Кроста и вместо половины четвертого поставил его на девять утра. Конечно, вряд ли Крост проснулся бы от его сигнала, но длительный звон будильника в ранний предутренний час мог бы всполошить соседей.
Сделав одно дело, Билон почувствовал, что почти успокоился. Тяжелее всего было начать, а дальше все должно было развиваться по плану. Он вытряхнул вещи Кроста из большой бело-зеленой спортивной сумки, стоящей в углу, а затем отнес ее в свою комнату и сложил в нее свою одежду – больше у него здесь все равно ничего не было. Сумка осталась полупустой, и Билон засунул в нее свою куртку.
Уже с заполненной сумкой в руках он вернулся в комнату Кроста. В узком коридорчике по-прежнему никто не появлялся, и Билон приободрился. Больше не вздрагивая от малейшего шума снаружи, он не спеша переоделся в костюм Кроста, положил на стол его куртку и вытащил из внутреннего кармана бумажник.
Паспорт, деньги – свыше двухсот брасов, какие-то медицинские справки… Билона вдруг бросило в жар. Среди бумаг не было ни отпускного свидетельства, ни пропуска, ни удостоверения сотрудника ТЭГРА, а ведь все эти документы ему наверняка потребуются, чтобы покинуть закрытую зону. В спешке он перерыл все карманы куртки и пиджака, обыскал висящий на вешалке мундир, но нужные бумаги словно испарились!
"Спокойно! – Билон заставил себя сесть за стол и допить оставшееся в бутылке потеплевшее пиво. – До четырех утра еще уйма времени. Будем рассуждать логически: где неряха и разгильдяй Крост будет хранить важные для него документы, которые потребуются ему завтра утром?
В ящиках тумбочки не было никаких бумаг, шкаф Билон решил оставить напоследок, в ванной на полочке рядом с зубной щеткой обнаружилась только какая-то записка с номерами телефонов, которую он решил оставить без внимания. Чувствуя легкий мандраж, Билон снова вернулся в комнату, и тут его взгляд наткнулся на спокойно спящего Кроста.
Минуточку… С величайшей осторожностью Билон повернул лежащего ничком Кроста на бок и запустил руку ему в нагрудный карман рубашки. И сразу же, к своему величайшему облегчению, наткнулся на целую пачку сложенных вчетверо документов, а из заднего кармана брюк извлек черную корочку сотрудника ТЭГРА. Убедившись, что он на этот раз нашел то, что ему нужно, Билон погасил свет и осторожно присел за стол, развернув будильник так, чтобы свет из окна падал на циферблат. Может быть, и стоило провести остаток времени в своей постели, но Билон почему-то боялся уйти из этой комнаты.
Наступившая ночь оказалась, наверное, самой длинной в его жизни. Стрелки часов словно приклеились к циферблату, и Билон несколько раз доставал свои наручные часы, чтобы проверить, не остановился ли будильник. Вставать из-за стола он боялся, чтобы не поднять шум, и все эти бесконечно долгие часы он просидел, положив голову на руки. Мысленно он прокрутил перед глазами чуть ли не всю свою жизнь, несколько раз засыпал и даже что-то видел во сне, но через какое-то время снова подскакивал в страхе проспать и убеждался, что прошло всего лишь полчаса или даже менее того…
Но все на свете имеет конец, и без десяти четыре измученный и изнывающий от нетерпения Билон все же покинул комнату Кроста, надев его куртку и нахлобучив на голову его шляпу, чтобы скрыть различия в прическе. Сам Крост по-прежнему сладко спал, и его ноги в тяжелых ботинках свешивались с койки. Уже на пороге у Билона появилась дикая мысль поправить их, но он отбросил ее. Почему-то Билону казалось, что если он хотя бы еще раз дотронется до Кроста, тот немедленно проснется.