Доктор незаметно вышел из комнаты. Пока что всё было хорошо... или плохо, как посмотреть. История идёт по своему прежнему ужасному пути. Вот-вот начнётся Вторая Мировая война.
***
– Я покажу вам библиотеку для гостей, – предложил смотритель.
Следуя за ним вверх по лестнице, Эйс на мгновение заволновалась. Не ведёт ли она себя как какая-нибудь глупая героиня фильма ужасов, которая сама пошла навстречу своей смерти? Она убедила себя, что переживать не о чем. Доктор знал, где она, или скоро узнает, когда вернётся и прочтёт её записку, и хотя ухмыляющийся человек был не из приятных, он выглядел вполне безобидным. Здание тоже выглядело обычным. Это был основательный старинный дом, безупречно чистый, наполненный запахом лавандового средства для полировки мебели.
Библиотека для гостей оказалась огромной, поразительно тихой комнатой с толстыми коврами, уставленная книжными шкафами со стеклянными полками. Под стёклами по всей комнате были выставлены древние документы, а в центре комнаты стоял стол, а вокруг него стулья с высокими спинками. В центре стола стоял большой хрустальный шар. Может быть, они подрабатывали предсказанием будущего?
– Вот мы и пришли, – сказал ухмыляющийся мужчина, который ни с того ни с сего вдруг стал дружелюбным. – Одна из самых лучших коллекций арийских народных материалов во всей стране.
– Не сомневаюсь, – вежливо сказала Эйс.
Он подошёл ближе, снова надел очки с толстыми линзами, и уставился ей в глаза.
– Расскажите мне о своём дяде.
– О ком? – Эйс на секунду забыла о выдуманном родстве.
– О Докторе. О вашем дяде Докторе. Кто он? Откуда он? Что ему нужно тут, в Германии?
Его голубые глаза, увеличенные и искажённые толстыми линзами очков, смотрели в её глаза, и вопросы становились всё настойчивее.
– Рассказывайте! Вы должны ответить... Зачем Доктор тут?
Эйс чувствовала, как его сознание давило на её сознание. Но о давлении Эйс никогда не переживала, давление пробуждало в ней самое худшее. Глянув на мужчину, она резко сказала:
– Это неприлично. Если Доктор вам так интересен, можете сами с ним поговорить. Я уверена, что он к вам очень скоро наведается.
Ахнув, мужчина отпрянул. Он снял очки и провёл рукой по глазам.
– Простите меня, пожалуйста. Я столько слышал о Докторе, понимаете, вот мне и любопытно. Прошу вас, осмотритесь тут сама. Мне нужно вернуться к своей работе... – сказав это, он умчался из комнаты.
Он пытался меня загипнотизировать, – подумала Эйс. – Значит, чем-то они тут всё-таки занимаются. Довольная своей победой в этом маленьком противостоянии, Эйс начала глазеть по сторонам. Это место явно не производило впечатление весёлого. Она ничего не понимала в древних документах, которые все были написаны странным руническим письмом.
Она открыла стеклянную дверь одного из шкафов, вынула из него том в кожаном переплёте, и начала читать.
Она не сразу поняла, о чём там речь, но когда поняла, у неё просто вскипела кровь. Это был расизм, излагаемый как философия. Страница за страницей говорилось о священной мистике чистой арийской крови, о необходимости сохранять её чистой и неразбавленной «чужими подвидами» и «недочеловеками».
Эйс взяла другой том, и в нём было примерно то же: бесконечные разглагольствования о крови и чести, о святой почве Фатерлянда, о необходимости охранять кровь господствующей расы от загрязнения низшими породами. В третьей книге были гадкие вещи о кровавых жертвах, и на этом она с отвращением закрыла шкаф.
Ей доводилось сталкиваться и с нетерпимостью, и с расизмом, но исключительно в виде простой жестокости: удар по лицу, подожжённый бензин в почтовом ящике. Но увидеть все эти идеи изложенными на письме, не в виде гадкой надписи на стене, а в книгах... Одна мысль о том, что такие книги пишутся, печатаются, издаются, их собрана целая библиотека – от этого она почувствовала ужас. Она осмотрела тихую комнату, чувствуя, что та наполнена концентрированным злом.
Внезапно со стороны лестницы послышались голоса. Она подбежала к двери и прислушалась. Где-то дальше по коридору лысый мужчина с кем-то разговаривал.
– Она сейчас здесь, – говорил он. – Доктора нет, только девушка.
– И что она вам рассказала?
– Ничего. Я пытался, но даже с усилителем... У неё сильная воля. Вы видели Фюрера? Доктор был там?
– Я разминулся и с тем, и с другим, – сказал другой голос. Он был глубокий и мелодичный, в нём чувствовалась власть. – Я задержался в Замке. Когда я добрался до Канцелярии, Гитлер уже собирался отправляться в Польшу. Он отказался принять меня.
– А Доктор?
– Он словно исчез.
На ступенях раздались медленные, тягучие шаги.
7. ГЕСТАПО
В огромной приёмной Гитлера группы людей стояли в напряжённом молчании, поражённые новостями, которые сообщил Риббентроп. Герман Геринг внимательно следил за дверью кабинета Гитлера. Как только Доктор попытался незаметно выскользнуть, Геринг схватил его своей могучей пятернёй за плечо:
– Посмотрите на бедного Геббельса, Доктор. Никто его таким тихим много лет не видел!
Доктор проследил за взглядом Геринга и увидел стоявшего в углу, уставившись в пространство, Геббельса.
– На два слова, Доктор, – сказал Геринг, сместив ладонь ближе к локтю Доктора. – Тут есть укромное местечко, которым мне разрешают пользоваться.
Кабинет Геринга, до которого нужно было снова идти по бесконечным коридорам, был укромным местечком лишь в том смысле, что был в два раза меньше, чем у Гитлера, то есть всё равно огромным.
Разогнав всевозможных секретарей и адъютантов, Геринг тут же направился к шкафу с большой коллекцией выпивки и налил себе большую порцию бренди. Он вопросительно посмотрел на Доктора, тот покачал головой. Геринг глотнул бренди. Затем тихо сказал:
– Если мы проиграем эту войну, то пусть бог нас милует! А мы проиграем, если он останется во главе, – увидев удивлённое лицо Доктора, он засмеялся: – Не волнуйтесь, Доктор, я не рискую ни своей головой, ни вашей. Этот кабинет обыскивают на наличие микрофонов несколько раз в день.
– Чудесная это вещь – взаимное доверие, – пробормотал Доктор.
– Да, мы как братики родные! Послушайте меня, Доктор. Я преданно прослужил Фюреру семнадцать лет. Он гений. К сожалению, он ещё и сумасшедший. Гений и сумасшествие часто дружат, как я понимаю?
Он вопросительно посмотрел на Доктора, но тот не ответил.
– А ещё Фюрер игрок, причём игрок везучий, – продолжал Геринг. – Но везение не бывает вечным. Приходит время собрать выигранное и покинуть игру. А Адольф не может этого сделать! Он будет повышать ставки, пока не проиграет, и рано или поздно вместе с ним проиграем мы все.
Доктор продолжал молчать.
Геринг засмеялся:
– Вы осторожный, Доктор. Но я вас в этом не виню. Новости вызвали у него очередной приступ, не так ли?
– Было начало приступа, довольно сильного.
– Который вы помогли ему обуздать. Не отрицайте, Доктор, я видел вас. И если вы способны это делать... – Геринг налил себе ещё бренди. – Гитлер – волшебник, чародей. Народ Германии пойдёт за ним куда угодно, даже к своей смерти. Если им можно управлять – это хорошо. Если нельзя – его должен кто-нибудь сменить.
– Кто-нибудь вроде вас?
– Если понадобится – да. Это будет мой долг перед Рейхом. Мне нужен кто-то близкий к Фюреру, – продолжал Геринг. – Кто-то, кто будет сообщать мне о его состоянии и, если оно выйдет из-под контроля, поможет мне предпринять необходимые действия.
Доктор встал:
– Мне нужно идти.
– Мы понимаем друг друга, Доктор?
– О да, мы понимаем. Что вы знаете о Чёрном Ковене?
Геринг посмотрел с любопытством на него: Сколько же ему известно?
– Вы полны сюрпризов, Доктор! Где вы о них слышали?
– От Фюрера.
– Они должны быть засекречены. Что-то, связанное с СС, а это больше не моя юрисдикция. Они обуздывают мистические силы, или что-то такое – Гитлер очень увлечён всякой мистикой. А почему вы спрашиваете?
– Я думаю, что они могут оказывать влияние на состояние Фюрера, вполне возможно ухудшают его.
У Геринга загорелись глаза:
– Хотите сказать, что Генрих использует их для того, чтобы попытаться управлять Фюрером?
– Что-то в таком роде.
– Так я и думал, подлый он ублюдок. Попробуйте что-нибудь разузнать, Доктор, но будьте осторожны. Наш маленький фермер-птичник уже подрос. Он контролирует полицию, СС, и гестапо. И если они до вас доберутся, то даже я не смогу вам помочь.
***
Эйс быстро отошла от двери и снова села за стол, делая вид, что листает одну из книг. Шаги приближались всё ближе и ближе, и наконец в комнату забрёл необычный человек. Это был высокий старик с седыми волосами и бородой, которого она мельком заметила на сцене на партийном митинге, а позже с ним разговаривал Доктор.
Он с головы до ног был замотан в просторный плащ. Двигался он быстро, но как-то мучительно, опираясь на трость с серебряным набалдашником, семеня странной, словно паучьей походкой.
– Добрый день, дорогая, – сказал он. – Я доктор Кригслитер.
Его глубокий мелодичный голос вполне мог быть голосом гораздо более молодого человека, и Эйс стало интересно, что же случилось с доктором Кригслитером. Несчастный случай, какая-то ужасная болезнь?
Он словно прочёл её мысли.
– Вам интересны причины моей несколько неординарной внешности? Это из-за несчастного случая при моём рождении... я бы даже сказал, перерождении.
– Сожалею, – пробормотала Эйс.
Доктор Кригслитер отмахнулся:
– Какой неожиданный сюрприз. Как жаль, что ваш дядя не может быть с нами. К сожалению, Доктор куда-то пропал.
– Думаю, он придёт, – сказала Эйс, пытаясь не выдать голосом волнение. – Обычно он появляется.
– Это правда, – согласился Кригслитер. – Чем иногда многих сбивает с толку.
– Вы говорите так, словно знаете его, – с любопытством сказала Эйс.
– Мы когда-то с ним встречались, давным-давно, далеко отсюда. В некотором смысле я обязан своим нынешним состоянием Доктору. Не могу вам передать, как мне не терпится снова с ним встретиться.