Этот взгляд всегда ей нравился, когда Доктор направлял его на врагов, он сразу ставил врага на место. И теперь она поняла почему. От него ей стало плохо, она почувствовала себя маленькой и беспомощной, и это её разозлило.
— Доктор? Это я! Ты кричал!
Повелитель времени моргнул, понял, где он находится, и широко ей улыбнулся, что было всегда приятно, странно и немного смешно, как старый мультик. Он приоткрыл дверь ещё немного.
— Да. Прости. Плохой сон приснился.
— Мне тоже. Ты что-то кричал. Голос был как будто не твой.
— Да. Это проблема путешествий во времени. Тяжело придерживаться режима. Какао, — швырнув Эйс халат, он пошёл в направлении отсека управления.
Когда Эйс тоже пришла туда, Доктор ходил вокруг консоли, проверял показания приборов, щёлкал тумблерами. Лицо у него было мрачное, она его ещё таким не видела.
— Куда мы направляемся, Доктор?
— Никуда. Повсюду. ТАРДИС ждёт. Ждёт меня.
— Что-то случилось, да?
Доктор словно задумался, и на мгновение Эйс почувствовала себя ребёнком на Рождество, которому сейчас скажут, что Санта-Клауса не существует. Затем он снова улыбнулся и вышел из отсека. Эйс вздохнула и опустила руки глубоко в карманы халата.
Ступнёй ноги она что-то задела. На полу отсека управления лежал пустой шприц. Эйс быстро понюхала иглу, но запах был ей абсолютно незнаком.
Доктор вернулся, и Эйс спрятала шприц в карман. Повелитель времени принёс на подносе две чашки какао. Эйс осторожно взяла одну из них. Возможно, она бы заговорила о шприце, но Доктор в кои-то веки начал что-то объяснять, а она не хотела пропустить такую редкую возможность.
— Я беспокоюсь. После Кирита. Времяточец пропал на следящих приборах ТАРДИС, а это значит, что он прячется. Со злом всегда так. Коварное, незаметное…
Эйс вздохнула, понимая, что Доктор говорит скорее сам с собой, чем с ней. Последние несколько дней их курс был хаотическим, несколько последовательных попыток обнаружить темпоральные нарушения. Они приземлялись в Левишэме в 1977 году и посетили паб «Роза из Ли». Они ходили по улицам Рима в 1582 году; они сидели и медитировали в Глазе Ориона. Казалось, что Доктор пытается найти закономерность, увидеть какой-то смысл в этих разнообразных событиях. Похоже, он был в отчаянии.
— Сны — вот причина того, что люди спят, Эйс. Нет смысла спать, если не видишь сны. У тебя бывает когда-нибудь такое чувство, словно кто-то пытается тебе что-то сказать?
— Нет, — Эйс хотела что-то сказать о том, что Доктор никогда ничего не рассказывает, но он снова вышел, а затем вернулся, неся в руках нечто вроде древнего глазурованного горшка.
— Подарок царя Вена. И-Дзин. За оказанные услуги.
Он высыпал содержимое горшка на пол — кучка палочек.
— Профессор, что…
— Тсс. Простой макроскопический оракул. Отражает вселенную в малом действии. Наше восприятие зависит от масштаба. Малое подобно большому.
Он отложил одну палочку в сторону, разделил кучку на две, а затем начал сложные манипуляции: брал пальцами палочки, кидал их обратно в кучу и быстро пересчитывал. Наконец, он вскочил и ввёл в компьютер ТАРДИС последовательность цифр.
— Комбинации палочек определяют последовательность цифр. У меня выпало 541322, а остальное пускай устанавливается случайно.
Центральная колонна начала подниматься и опускаться, выбрав новый курс.
— И куда же мы теперь направляемся? — встала Эйс.
— К приключениям. К конфликту.
Доктор загадочно улыбнулся, Эйс усмехнулась ему в ответ.
— И что, будет смертельная опасность?
— Да. Тебе лучше одеться.
ТАРДИС мчалась сквозь Вихрь, на её оболочке отражались пурпурные спирали коридора времени.
Пока Эйс натягивала лосины, толстовку с капюшоном, доставала из шкафа рюкзак, они уже приземлились. Доктор снял с вешалки зонт, поправил на голове шляпу и направился прямо в неизвестное, даже не посмотрев на сканер.
В последнее время так часто было. Идя за ним, Эйс надеялась, что он не просто хвастается, а действительно знает, что делает. Казалось, что он всегда всё знает, но Доктор, словно профессиональный фокусник, не любил раскрывать секреты своих фокусов.
Это было нормально, когда сидишь в зрительном зале, но страшно, если ты — кролик в шляпе.
Полная луна сияла над засыпанным снегом пейзажем, над протянувшимся внизу густым лесом и болотами, лёд на которых отражал лунный свет. Вдали горели огни деревни. Воздух был морозный и чистый; перед ними был тихий загородный пейзаж, словно ожидавший чего-то. Эйс застегнула змейку куртки.
— За городом. Гадость.
— Ты так думаешь?
— Да. Если тут с тобой что-нибудь случится, никто об этом не узнает. И некому будет помочь.
Они побрели по снегу, и Доктор облизал палец, чтобы оценить направление ветра.
— Помнится, Шерлок Холмс делился похожими чувствами.
— Да? — заинтересовалась Эйс. — Ты с ним встречался? Ах да, он же не настоящий.
— Если кто-то не настоящий, это ещё не значит, что с ним нельзя повстречаться, — с лукавой улыбкой пробормотал Доктор.
Он продолжал идти, а Эйс на мгновение задержалась.
— Ага, — сказала она и пошла за ним.
Они вышли на хребет, с которого было видно деревню, и Доктор кивнул. Вокруг центральной лужайки сгрудились крытые соломой дома. Чуть в стороне была кузница, а таверна гостеприимно сияла и гудела голосами.
— Челдон Боннифейс. Норфолк. Англия. Земля. Середина девятнадцатого века, судя по домам. Хм, нужно быть осторожнее.
— Осторожнее? Почему?
— Потому что тут могу быть я. Я несколько раз бывал в этой деревне.
Эйс нахмурилась, представив двух Докторов в одном месте.
— Это было бы так плохо?
— Это потенциальная катастрофа. Совпадений не бывает. Нет, мне кажется, что сегодня совсем другая игра, — внезапно, словно решив, что рассказал слишком много, он сменил тему: — Ты знаешь происхождение слова «Эйс»[2]?
Они начали спускаться с холма.
— Нет.
— Из латыни, это мера веса.
— Спасибо, Профессор.
— Французы этим словом называли пилота, сбившего десять вражеских самолётов.
Они продолжали этот разговор до тех пор, пока не дошли до таверны, рядом с которой в конюшне были оставлены лошади. Над входом, качаясь, скрипела вывеска «Чёрный Лебедь».
— И, конечно же, есть ещё выражение «to bate an ace».
— Что оно означает?
— Оно означает «давать противнику начальное преимущество». Чтобы казаться равным.
— Значит, оно не связано с тем, чтобы использовать «эйс» как приманку?
— Вовсе нет. После вас, — он жестом предложил ей зайти в таверну.
Вначале она услышала шум. Хозяин таверны, большой коренастый мужчина с кустистыми бакенбардами и румяным лицом, пытался пробраться к столу, неся на подносе кружки с пенящимся пивом. Вокруг него было полно людей, развесёлых жителей деревни, странников во всё ещё заснеженных сапогах, музыкантов и нищих, все они громко и весело распевали рождественские песни.
Эйс захотелось присоединиться. И тут она поняла, что это может быть не так просто. В прошлом веке её лосины не будут писком моды. Не придётся ли ей весь вечер отбиваться от пьяных мужиков?
— Не переживай, — сказал Доктор, закрывая за собой дверь. — Никто не заметит.
Он протиснулся к барной стойке и обратился к толстой женщине, разливавшей по кружкам горячую медовуху.
— Марта! Который сейчас час?
Женщина подняла взгляд и рассмеялась:
— Доктор! Мы столько лет вас не видели! Но вы всегда задаёте этот вопрос! Только что пробило десять часов, сегодня сочельник!
— Да что вы? — крикнул в ответ Доктор. — Есть ли в таверне свободные места?
— Только не цитируйте мне Писание[3], — засмеялась Марта. — У нас есть две комнаты, — она подмигнула Доктору: — Вам обе понадобятся?
— А… Да… — Доктор на мгновение смутился. — Как вы и сами знаете. Мне нужно поговорить с Джорджем.
— Ну, как только он освободится. Джордж, смотри, кто пришёл!
Джордж — оказалось, что речь идёт о хозяине — оторвался от разговора с одним из посетителей. На мгновение Эйс показалось, что он обеспокоен. Затем он рассмеялся:
— Доктор! Из семьи Докторов! Как поживает ваш парень? — он тряс руку Доктора сильнее, чем тому хотелось бы.
— О, с ним всё в порядке. Продолжает играть в крикет. Я хочу снять у вас две комнаты.
— Они ваши. Вы из тех гостей, кому я рад в день открытых дверей, не то что эти… — он кивнул на группу бродяг, которых в честь праздника пустили погреться. — Честно говоря, — он наклонился ближе, — я как раз хотел поговорить с кем-нибудь образованным. Не хотите сыграть в шахматы?
Доктор заинтриговано кивнул.
Эйс тихо заказала себе медовухи и, широко улыбаясь, уселась за стол среди бродяг. Своими нечёсанными шевелюрами и тщательно завязанными пожитками они ей напоминали панков-анархистов, которых ей доводилось встречать.
— Привет, меня зовут Эйс.
Суровые мужчины удивлённо посмотрели на неё.
— Ух ты, какая деваха! Сладенькая, наверно.
Это вызвало общий смех. Эйс сверкнула взглядом:
— Не знаю, что это значило, босяк, но приветливым мне это не показалось.
— О, не обижайтесь, мадам, — вмешался ирландец в грязной шляпе-цилиндре. — Мы просто пользуемся гостеприимством Джорджа, пока он не запер своё заведение и не выгнал нас в церковь, к началу службы. Меня зовут Рафферти. А это моя жена, Бриджит, — стройная розовощёкая женщина кивнула Эйс. — Что касается меня, то если за небольшую молитву меня пустят погреться, я не против.
— Джордж настолько верующий?
— Богобоязненный.
Эйс надпила медовуху, наслаждаясь вкусом мёда и плавающих сверху трав. Доктор незаметно похлопал её по плечу и шепнул на ухо:
— Развлекаешься?
— Да. Исторически.
— Я отлучусь, чтобы провести небольшое расследование. У тебя комната на втором этаже. Встретимся там через полчаса.