Он был прохладный на ощупь и словно вибрировал в руке, будто налитый силой. На самом деле, чем дольше Кэтрин его держала, тем сильнее становилось ощущение, что камень живой. Ей даже показалось, что она слышит голос – слабый, почти неразличимый – зовущий ее издалека. Мужской голос, но что именно он говорил, Кэтрин не понимала.
Конрад забрал у нее камень, и голос стих. Кэтрин на момент почувствовала себя сбитой с толку, будто только что проснулась. Она потрясла головой. Ясное дело, нужно больше отдыхать.
Заставив себя оторвать глаза от камня, Кэтрин встретила взгляд Конрада:
– Что он может делать?
– Это заключительная часть головоломки, Кэтрин. С ним мы можем быть уверены, что тела твоих мужа и дочери будут абсолютно устойчивы к разложению после воскрешения.
Кэтрин таращилась на камень, не в силах поверить собственным ушам. Проблема разложения была основным препятствием для успешного воскрешения мертвых. Можно вернуть их к жизни, можно даже создать новое существо из разных частей, но несмотря на всю тщательность, воскрешенный постепенно начинал разлагаться – кто-то раньше, кто-то позже, но это было неизбежно. Кэтрин наблюдала такое у одного подопытного за другим. Как будто некая сила пожирала их изнутри. Эффект был более выраженным при соединении тел разных доноров, наверное, из-за отторжения тканей. НюФлеш очень помогала затормозить процесс гниения, но пока могла лишь отложить его.
Если Lapis Occultusспособен сотворить то, что утверждает Конрад, ждать дальше причины нет. Можно начать воскрешение Маршалла и Бэки прямо сейчас! Но если камень не функционирует так, как обещано, она вернет мужа и дочь к жизни лишь затем, чтобы обречь их на медленную и мучительную вторую смерть.
– Я вижу сомнение на твоем лице, – проговорил Конрад. – Когда я впервые пришел к тебе, ты отнеслась скептически к тому, что я по своему утверждению мог сделать, но разве я не доказывал свою правдивость снова и снова? Я знаю, что такому человеку, как ты, взращенному на современной науке, Lapis Occultusможет показаться обычным камнем. В достаточной степени красивым, но не способным творить чудеса. Однако ты держала его в руках, Кэтрин. Ты чувствовала его силу. Ты не можешь отрицать собственные ощущения.
Кэтрин в самом деле ощущала силу камня. Не понимала ее, но знала, что она реальна. А Конрад смог выполнить все данные обещания, неважно, насколько невозможными они на тот момент казались. Ясное дело, он завоевал ее доверие. Кроме того, оказывал влияние и тот факт, что Кэтрин очень-очень скучала по Маршаллу и Бэке. Их разлука длилась слишком долго. Самое время снова стать одной семьей.
– Хорошо, – теперь, когда она поверила, что Lapis Occultus настоящий, волнение нарастало. – Тело Бэки закончено, и она уже на столе. Я тщательно осмотрю ее, чтобы удостовериться, что она готова, и потом…
– Вероятно, следует начать с твоего мужа.
Кэтрин уже повернулась к Бэке, вознамерившись начать работу прямо сейчас, но слова Конрада остановили ее. Она посмотрела на него, нахмурившись:
– Маршалл не готов. Нужно еще сделать несколько завершающих штрихов. Бэка…
Конрад шагнул вперед и коснулся руки Кэтрин. Даже сквозь рукава лабораторного халата и свитера она почувствовала холод его пальцев.
– Я понимаю твое горячее желание начать и по-своему разделяю его.
Было что-то такое в его голосе, что Кэтрин заподозрила скрытый смысл во второй части фразы, но Конрад продолжил прежде, чем она успела сосредоточиться.
– Я весьма уверен, что Lapis Occultus сработает должным образом, но должен признать, я никогда не пользовался им прежде. По крайней мере, в таких целях. Думаю, будет разумно сперва испытать его.
– Ты хочешь сделать Маршалла подопытным? – мысль привела ее в ужас.
– Если бы он был жив, и требовалась более… ординарная медицинская процедура – ему и твоей дочери – которая, однако, требовала определенного риска, как ты думаешь, что бы он сделал?
Кэтрин знала наверняка, как бы поступил ее муж.
– Он бы настоял на том, чтобы подвергнуться процедуре первому и проверить, безопасна ли она.
Лицо Конрада не выдало никакой реакции на ее слова, но Кэтрин почувствовала его удовлетворение, как будто он победил в важном бою.
– Как ты считаешь, сколько понадобится времени, чтобы подготовить тело твоего мужа к процедуре?
Кэтрин прикинула:
– Все важные органы на месте и правильно связаны. Нервной системе не помешала бы более точная настройка, но в целом она закончена. На самом деле, осталась по большей части косметическая часть. Нос не такой прямой, как надо бы, все еще не хватает нескольких зубов… а еще язык, разумеется. На него уйдет больше всего времени. Но с новыми… поставками, которые ты принес накануне, и свежим запасом НюФлеш… я бы сказала, Маршалл будет готов через два, может быть, через три часа.
Конрад улыбнулся:
– Великолепно. Начнем?
? Червячки будут вползать… – строчки из «Песни Катафалка», популярной с Первой мировой войны и по нынешнее время детской песенки про смерть.
? «Реаниматор» – американский фильм ужасов, снятый по мотивам рассказа Г. Ф. Лавкрафта «Герберт Уэст — реаниматор».
? Фильмы про Каплю – имеются в виду фильм ужасов «Капля» 1958 года и его ремейк 1988 года, в которых фигурирует космический пришелец, имеющий вид желеобразной массы розового цвета.ГЛАВА 12
После того, как доктор Мартинес превратился, по определению Дина, в «начинку из мягкой нуги», братья разделились и принялись осматривать офис в поисках подсказок о местонахождении убежища Конрада Диппеля. Передвигаясь из комнаты в комнату, приходилось быть осторожными, чтобы не наступить на жидкие остатки Мартинеса, разлитые в коридоре, которые начали пахнуть почти так же плохо, как Франкенпсина. Закончив, братья встретились в приемной, чтобы поделиться найденным.
– В компьютере и столе Мартинеса ничего, – доложил Сэм. – Он оставил в офисе телефон, но там тоже ни номера, ни адреса. Ни смс, ни электронных писем.
– То же с миссис Спиди Гонсалес[1], – отчитался Дин. – Ни в компе, ни в столе ни следа Диппеля. Ты видел что-нибудь со своим этим… посмертным видением?
Дин до сих пор не понял собственных чувств по поводу недавнего откровения Сэма. Если это правда, заражение хуже, чем кажется. Если неправда, значит, снова начались галлюцинации. Проклятье, могли оказаться верными и оба варианта: недуг привел к такому напряжению организма, что спровоцировал галлюцинации. Вот так и приходится охотникам: когда невозможное не только существует, но и готово вырвать тебе глотку и пировать на внутренностях, реальность оказывается в лучшем случае довольно зыбким понятием.
– Я нашел это в мусорной корзине, – Сэм протянул ему пустой пузырек с остатками какого-то густого зеленовато-желтого вещества.
– Специальный линимент Диппеля, – вспомнил Дин и нахмурился: – Кстати, что за фигня этот «линимент»?
– Что-то типа медицинского крема.
– Больше на сопли похоже. Представляешь себе рекламу этой фигни? Побочные эффекты могут включать в себя внезапную слизефикацию, – он осекся, когда в голову пришла мысль. – А вдруг Диппель похимичил с формулой, чтобы она точно убила Мартинеса?
– Может быть, но зачем мочить единственного поставщика НюФлеш в мире?
Дин пожал плечами:
– Возможно, он научился делать ее самостоятельно. Или ему просто наплевать. Он ведь все-таки бессмертный психопат.
– Возможно. Но это могло быть и случайностью. Вероятно, Мартинес использовал больше положенной дозы.
– Если так, то, учитывая, что с ним произошло, он использовал намного больше положенной дозы.
– Что делать будем? – спросил Сэм. – Пойти проверить дом Мартинеса, посмотреть, нет ли какой информации по Диппелю в домашнем компьютере?
– Сомневаюсь, что у него адресок Диппеля на холодильнике висит. Что бы мы ни решили, пора приступать. Когда местная полиция обнаружит останки Мартинеса в таком виде, они перепугаются. Снова кинутся звонить в Центр контроля заболеваний, может, даже отправят фотки этого розового студня, и когда это произойдет…
– Бреннан будет кишеть персоналом ЦКЗ.
Дин кивнул:
– Не удивлюсь, если они опустят гигантский пластиковый колпак на весь город. Если сюда заявится ЦКЗ во всеоружии, Диппель заляжет на дно или вообще свалит из города нафиг. В любом случае, ищи-свищи его потом.
Сэм зевнул:
– Можно избавиться от слизи, чтобы полиция просто ничего не нашла.
– Теперь я понимаю, что ты засыпаешь. Ты никогда бы не предложил такую глупость в здравом уме, – Дин принялся перечислять по пальцам. – Во-первых, я в жизни не трону то, что осталось от Мартинеса. Мы не знаем, насколько ядовита эта штука. Во-вторых, даже если мы найдем безопасный способ убрать эту хрень, копы все равно отыщут остатки, а за ними и ЦКЗ. И помнишь, секретарша видела Мартинеса в процессе, так что мы пока можем только молчать. Проклятье, она, может быть, и копам уже доложила. Так что если уберем останки и копы узнают, то решат, что здесь какой-то заговор, и в итоге тут объявятся настоящие федералы, а то и Министерство внутренней безопасности. Как ни крути, очень скоро тут станет очень жарко.
– Ага. Понимаю, о чем ты. Прости, – Сэм подавил очередной зевок.
Дин начал всерьез волноваться. Если зараза продолжит распространяться, его рефлексы ослабнут настолько, что он не сможет защитить себя в бою. А после этого долго ли до того, как он вообще потеряет способность двигаться? А вдруг вообще в кому впадет? Надо выследить Диппеля, если они хотят заполучить хоть какую-то надежду на исцеление. В противном случае Дин боялся, что Сэм не выкарабкается. Они через многое прошли вместе – жизнь и смерть, Небеса и Ад, и все, что между ними. Дин не собирался подводить брата. Лучше он сам умрет – опять – первым.
– А может, у Диппеля есть еще один Игорь? – предположил Сэм.
Дин так погрузился в мысли, что слова Сэма дошли до него не сразу:
– Что?
– Мартинес снабжал Диппеля НюФлеш, а Диппель взамен давал ему противозудный крем. Мартинес упоминал продажу, а значит, это не медицинское сотрудничество. Если Диппель помогал со