— Только одно хакале.
— Кому принадлежит это хакале?
— Дону Морисио, мустангеру.
Торжествующий гул разнесся по толпе. После двухдневных неустанных поисков, столь же бесполезных, как и упорных, они наконец напали на след убийцы.
Те, кто сошел с лошадей, вскочили обратно в седла, готовые двинуться в путь.
— Мы не хотим быть навязчивыми, мисс Мартинец, но принуждены просить вас показать нам дорогу к этому месту.
— Мне придется сделать для этого крюк. Ну хорошо, поедемте. Я провожу вас, если вы твердо решили ехать туда.
Исидора снова пересекает полосу лесных зарослей. Ее сопровождают всадники.
Проводник останавливается на западном конце зарослей. Между ними и Аламо простирается открытая прерия.
— Вон там, — говорит Исидора, — видите вы черную точку на горизонте? Это верхушка кипариса. Он растет на нижнем берегу Аламо. Поезжайте туда. Там есть откос, по которому можно спуститься в ущелье. Спуститесь вниз. Немного дальше вы найдете и хакале, о котором я вам говорила.
Разведчики больше не стали расспрашивать. Почти забыв о той, которая им показала дорогу, они помчались по прерии, направляясь к кипарису.
Только один из всадников не двинулся с места. Он знал язык Исидоры почти так же хорошо, как и свой родной.
— Скажите мне, сеньорита, — обратился он к мексиканке почти умоляющим тоном: — заметили ли вы лошадь, на которой проезжала эта женщина?
— Конечно! Кто бы мог ее не заметить!
— Ее масть?
— Крапчатый мустанг.
— Крапчатый мустанг? О боже! — воскликнул со стоном Кассий Кольхаун и помчался догонять отряд.
Исидоре было ясно, что не одна она, но и этот человек горит тем же неугасимым пламенем, перед которым все бессильно, кроме смерти.
Глава LXIУ ПОСТЕЛИ БОЛЬНОГО
Быстрое и неожиданное бегство соперницы ошеломило Луизу Пойндекстер. Она уже готова была пришпорить свою Лу́ну, но задержала это движение и осталась в нерешительности, вся под впечатлением происшедшей сцены.
Только минуту назад, заглянув в хижину, видела она там эту женщину, по-видимому чувствовавшую себя хозяйкой хакале.
Как понять ее внезапное бегство? Чем объяснить этот взгляд злобной ненависти? Почему в нем не было торжествующей уверенности, сознания своей силы?
Взгляд Исидоры не оскорбил креолку — наоборот, он внушил ей тайную радость. И вместо того чтобы умчаться в прерию, Луиза Пойндекстер еще раз соскользнула с седла и снова вошла в хижину.
При виде болезненной бледности любимого лица и дико блуждающих глаз креолка на время забыла свое оскорбленное чувство.
— Боже мой! — воскликнула она, стремительно приближаясь к постели. — Он ранен… умирает… Кто это сделал?
Ответа не последовало. Послышалось только какое-то бессвязное бормотанье.
— Морис! Морис! Ответь мне! Ты не узнаешь меня? Луизу! Твою Луизу! Ты ведь называл меня так! Помнишь ли ты это имя?
— Луиза… Луиза… люблю… — как бы отвечая на ее вопрос, простонал Морис, продолжая бредить.
Никогда еще признания в любви не доставляли Луизе столько счастья. Даже тогда, когда она услыхала их впервые под тенью акаций, тогда, когда ее возлюбленный произносил их в полном сознании и со всем пылом горячей любви, — даже тогда они не произвели на нее такого сильного впечатления. О, как она счастлива!
Снова нежные поцелуи покрыли горячий лоб больного и его запекшиеся губы.
Торжествуя, стояла Луиза, прижав руку к сердцу. Она была счастлива и только боялась, чтобы минуты любовного упоения не пролетели слишком быстро.
Увы, ее опасения оправдались.
На пороге хижины появился человек.
Луиза узнала в нем чудака Фелима. В одной руке он держал томагавк, а в другой — огромную гремучую змею.
— Святой Патрик! — воскликнул он, роняя эти странные предметы. — Я, наверно, совсем обалдел! Так оно и есть! Ведь не может же быть, что это вы, мисс Пойндекстер? Не может этого быть!
— Но это так и есть, мистер О'Нил. Как нехорошо с вашей стороны, что вы меня так скоро забыли!
— Забыть вас? Что вы! В этом меня невозможно обвинить. Да и кто может забыть вас? Зачем далеко ходить! Вот человек, который все время бредит вами.
Гальвеец многозначительно посмотрел на кровать. Радостная дрожь пробежала по телу Луизы.
— Но что же это означает? — продолжал Фелим, возвращаясь к загадочному превращению. — А где же этот паренек или женщина, кто ее разберет! Разве вы тут никого не встретили, мисс Пойндекстер?
— Да-да.
— О, вы встретились? А где же она?
— Уехала, я полагаю.
— Уехала! Значит, она сама не знает, чего хочет. Я оставил ее в хижине всего лишь десять минут назад. Она сняла свой головной убор — попросту мужскую шляпу — и расположилась здесь как дома. Так вы сказали, что она уехала? Какое счастье! Я совсем не жалею об этом. От такой женщины лучше быть подальше. Вы не поверите, мисс Пойндекстер, ведь она подставила свой пистолет прямо мне под нос!
— Боже мой! Для чего же это?
— Только потому, что я не пускал ее в хижину. Но она все равно вошла. Когда вернулся Зеб, он не стал ей препятствовать. Она сказала, что мистер Джеральд ее друг, что ей хотелось поухаживать за больным.
— Правда? О, это очень странно, — пробормотала креолка задумавшись.
— Правильно вы сказали. Здесь происходит много странного.
— Дорогой Фелим, расскажите, что случилось.
— Ладно, мисс, но для этого вам придется снять шляпку и остаться здесь подольше. Чтобы рассказать все, что произошло с позавчерашнего дня, потребуется много времени.
— Кто здесь был за это время?
— О, здесь было много кое-кого! Прежде всего приезжал сюда один шутник. Я не смею рассказывать вам про него. Это вас может испугать, мисс.
— Расскажите. Я не боюсь.
— Ну хорошо, только я сам не могу разобраться, что такое это было: человек верхом на лошади, но без головы.
— Без головы?!
— А что всего удивительнее, он был вылитый мистер Морис. Если бы вы только знали, как я испугался — душа в пятки ушла!
— Но где же вы это видели, мистер О'Нил?
— Вон там, над обрывом. Я вышел встречать хозяина. Он обещал вернуться в то утро. Сначала я думал, что это мистер Морис едет. И вдруг подъезжает этот… без головы… Снимите шляпку и садитесь на сундук — там удобнее сидеть, чем на стуле. Садитесь, прошу вас! Я еще не все рассказал.
— Не беспокойтесь обо мне. Продолжайте. Кто же еще, кроме этого странного всадника, был здесь? Это, наверно, кто-нибудь подшутил над вами?
— Подшутил! То же самое сказал мне и старик Зеб.
— Значит, и он был здесь?
— Да, но только после того, как сюда приходили…
— Другие?
— Да, мисс. Зеб пришел только вчера утром. Они же навестили нас в ночь накануне. И в очень поздний час. Понимаете ли, я спал сладким сном. Они пришли и разбудили меня.
— Но кто же это «они»?
— Кто бы вы думали? Индейцы!
— Индейцы?
— Ну да! Целое племя! Представьте себе, мисс: как я уже вам сказал, я спокойно спал. Вдруг слышу шелест бумаги, как будто кто-то раздает карты… Святой Патрик, что же это?
— Что?
— Разве вы ничего не слыхали? Вот и опять! Топот лошадей!
Фелим бросился к двери:
— Святые угодники! Мы окружены отрядом всадников. Их целая тысяча. Надо дать знать старику Зебу. О господи! Теперь, может быть, уже поздно!
Схватив ветку кактуса, Фелим выбежал из хижины.
— Боже мой! — воскликнула креолка. — Это они! Мой отец… Что сказать? Святая дева, храни меня от позора!
Инстинктивно бросилась Луиза к двери и заперла ее. Но, подумав немного, поняла, что это бесполезно. Те, что были снаружи, вряд ли остановятся перед подобным препятствием. Луиза узнала голоса регуляторов.
Зияющая в стене щель попалась ей на глаза. Бежать?
Но было уже поздно. Топот копыт раздался позади хижины. Всадники окружили хакале со всех сторон.
Да и все равно ее присутствие здесь уже не может быть тайной. Крапчатый мустанг привязан около хакале, не узнать его невозможно. Но и еще что-то удерживало девушку от бегства. Морис был в опасности. Она должна взять больного под свою защиту.
«Пусть я потеряю свое доброе имя, — подумала креолка, — потеряю отца, друзей, все — только не его! Это моя судьба. Буду я опозорена или нет, но ему я останусь верна».
И Луиза спокойно опустилась у постели больного, решив рисковать для него всем, хотя бы и жизнью.
Глава LXIIВ НАПРЯЖЕННОМ ОЖИДАНИИ
Никогда еще около хижины мустангера не было такого топота копыт, даже тогда, когда его кораль был полон только что пойманными дикими лошадьми.
Фелима, выбежавшего из двери, остановило несколько десятков голосов.
Один голос раздался громче других; ирландец решил, что это предводитель отряда.
— Остановись, негодяй! Бежать бесполезно! Еще один шаг — и ты никогда не двинешься с места! Остановись, говорят тебе!
Гальвейцу ничего не оставалось, как покориться.
— Уверяю вас, джентльмены, я совсем не собирался бежать, — произнес Фелим дрожащим голосом, стоя под перекрестным огнем свирепых взглядов и под угрозой поднятых на него ружей. — У меня не было таких намерений. Я только собирался…
— Ну, беги, если тебе удастся. Начало было хорошее. Сюда, Дик Троси! Давай сюда людей! Свяжите его! Чорт побери! Вряд ли это тот, кого мы ищем.
— Нет-нет! Это не он… Это его слуга, Джон.
— Эй вы там, оцепите хижину! Не спускайте с нее глаз. Мы еще не добрались до главного. Никому не давайте бежать… А теперь говори: кто там внутри?
— Вы хотите сказать — кто в хижине?
— Отвечай, дурак, на вопросы, которые тебе задают! — сказал Троси, хлестнув гальвейца веревкой. — Кто внутри хижины?
— Там прежде всего мой хозяин.
— Странно… Что же это такое? — спросил только что подъехавший Вудли Пойндекстер, заметив крапчатого мустанга. — Ведь это лошадь Луизы?
— Да, это она, дядя, — ответил Кассий Кольхаун, ехавший рядом с ним.