| His horror still continuing, he rushed to and fro across the floor of the hut; now dropping down upon the stool, anon rising up, and gliding to the door; but without daring either to open it, or look out through the chinks. | Вне себя от ужаса, он метался по хижине: то садился на табурет, то снова вскакивал и подкрадывался к двери, не смея, однако, ни открыть ее, ни даже заглянуть в щелку. |
| At intervals he tore the hair out of his head, striking his clenched hand against his temples, and roughly rubbing his eyes-as if to make sure that he was not asleep, but had really seen the shape that was horrifying him. | Порою он дергал себя за волосы, судорожно сжимал руками виски и протирал глаза, точно стараясь убедиться, что он не спал и на самом деле видел эту жуткую фигуру. |
| One thing alone gave him a moiety of comfort; though it was of the slightest. While retreating down the ravine, before his head had sunk below the level of the plain, he had given a glance backward. He had derived some gratification from that glance; as it showed the headless rider afar off on the prairie, and with back turned toward the Alamo, going on at a gallop. | Только одно обстоятельство немного успокаивало Фелима: спускаясь по откосу, он, пока голова его была еще над краем обрыва, оглянулся и увидел, что всадник без головы уже далеко от Аламо и скачет галопом к лесу. |
| But for the remembrance of this, the Galwegian might have been still more terrified-if that were possible-while striding back and forth upon the floor of the jacal?. | Если бы не это воспоминание, ирландец, метавшийся по хижине, был бы перепуган еще больше. |
| For a long time he was speechless-not knowing what to say-and only giving utterance to such exclamations as came mechanically to his lips. | Долго он был не в силах говорить и только иногда испускал какие-то бессвязные восклицания. |
| As the time passed, and he began to feel, not so much a return of confidence, as of the power of ratiocination, his tongue became restored to him; and a continuous fire of questions and exclamations succeeded. | Через некоторое время к Фелиму вернулось если не спокойствие, то, по крайней мере, способность рассуждать, и он снова обрел дар речи. Тут посыпались бесконечные вопросы и восклицания. |
| They were all addressed to himself. | На этот раз он обращался только к самому себе. |
| Tara was no longer there, to take part in the conversation. | Тары не было около него, и она не могла принять участия в разговоре. |
| They were put, moreover, in a low whispered tone, as if in fear that his voice might be heard outside the jacal?. | Он говорил тихим шепотом, словно опасаясь, что его кто-нибудь подслушивает за стеной хакале. |
| "Ochone! | -- Господи Боже ты мой! |
| Ochone! it cyan't av been him! | Не может быть! Это не он! |
| Sant Pathrick protict me, but fwhat was it thin? | Святой Патрик, защити меня! Но кто же тогда? |
| "Thare was iverything av his-the horse-the sthriped blankyet-them spotted wather guards upon his legs-an the head itself-all except the faytures. | Ведь все было как у него! Лошадь, полосатое серапе, гетры на ногах, да и сама голова... вот разве только лицо не его. |
| Thim I saw too, but wasn't shure about eyedintifycashin; for who kud till a face all covered over wid rid blood? | На лицо я тоже посмотрел, да только не разобрал,-- где уж там, когда оно все в крови! |
| "Ach! it cudn't be Masther Maurice at all, at all! | Ах! Это не мог быть мастер Морис! Нет! Нет! |
| "It's all a dhrame. | Это был сон. |