Ошеломленные яростью бузотера, стали понемногу приходить в себя и товарищи по безгрешному неглиже. Прилипнув голыми спинами к глянцу стен, они озирали ограниченное железом грохочущее пространство и пытались уразуметь, где они и чего такого добивается Сип. В том числе двое креолок, также обезоруженных, разутых и без специальных защитных рубах класса «Z». Девушкам оставили лишь плотные армейские бюстгальтеры цвета хаки и новомодные элайсовые штанцы-полуюбки. Очевидно, в их пользу сработала известная в мародерской среде опаска: «Интерес болвана к белью женщины-боевика чреват для него внезапной кастрацией в условиях полнейшей антисанитарии».
Одна из боевых подруг – остроглазая Гуайюса, приметив на руке Сипа кровяное пятно, пожертвовала ему спецнож, счастливо утаенный под чашей бюстгальтера:
– Ланцадор! Лови инструмент, маэстро!
Точным движением пальцев маэстро «склевал» подлетающий нож, как птица букашку, и торцом рукояти стал споро доканчивать начатое. С потолка сыпалось искристое крошево...
На ходу стряхивая с шеи и голой груди растительный мусор, приковылял Криворотый Мэтт, единственный из компаньерос обутый и при штанах. Лицо коммодора с постоянной полуулыбкой из-за старого шрама уже успело обрасти двухсуточной щетиной.
Сип даже оторопел:
«Что, двое суток в отключке?!.»
После чего машинально огладил умеренную шершавость собственных щек.
«Не похоже... Надо полагать, у коммодора щетина растет быстрее травы.»
– Чего уставился как шкипер на шлюху? – проворчал Мэтт.
– Пытался определиться во времени по твоей щетине.
– Ну и?..
– Если судить по моей, то ошибся на сутки.
– Просто отстаешь от меня по обмену веществ, – фыркнул Мэтт.
– Зато впереди по обезвоживанию организма, – Сип облизал шершавым языком запекшиеся губы. – Наркодурь осела?
– Мутит... – коммодор страдальчески сморщился. – Мозги как сухое овечье дерьмо, – он грубо выругался. – Что хорошо запомнил, так это смерть свою от вони жабьего пара в этой гребаной ловушке!.. Не врубаюсь – мы где? Уже на небесах или все еще на земле?
– В промежности... Наркодурь осядет, поймешь.
Мэтт криво усмехнулся.
– Слушай, братан, – сказал он. – Никак не возьму в толк главное... Так был жмур в потерне после той пальбы?
– Наркоатака была, – хмуро ответил Сип. – А что до пальбы... Палил ты, пардон, в свой собственный глюк. Реальной цели не было, Мэтт.
– Вот это класс!.. Выходит, я сам себе идиот?!.
Сип не стал развивать скользкую тему. По сути, коммодор заслуживал сочувствия: в коридоре-ловушке он ближе всех подобрался к двери сейфохранилища и немедленно получил струю «жабьего пара» в упор.
«Вообще-то, – подумал он, – если рассуждать с точки зрения законников... игры с боевой наркодурью должны были бы довести владельцев «Артемиды» до решеток Централа. Как пить дать...»
– Ужечь бы того скунса, который нас там подставил! – рука коммодора инстинктивно дернулась к бедру, где совсем недавно так органично смотрелся грозный двухсотзарядник системы Зубова. – Выясню, кто – порву в клочья!
– Прочеши гляделками нашу тюрьму – сразу и выяснишь, – негромко посоветовал Сип.
Мэтт обвел лежащих на грязном полу соратников налитыми глазами. Затем лицо его осветилось догадкой.
– Квасимба? – с сомнением произнес он. – Но его отсутствие еще не факт предательства. Может, мертв уже... Да и на скунсяру он мало похож. Такие не приходят к нам с рюкзаками алмазов, пусть даже необработанных!
– Вот тем самым рюкзаком он нам мозги по нужному вектору и направил, – гнул свое Сип. – А, собственно, для чего? Только ли ради банальной ловли?
Воздушная яма на несколько долгих секунд лишила собеседников опоры. Устоять на ногах удалось, лишь вцепившись друг в друга.
– Если Квасимба скунсяра, – внезапно вскипел Мэтт, – то... лучше бы ему взлететь на воздух! Бризантно! Иначе я сделаю из его черепа писсуар!
– Прижми пульс, коммодор. Пока еще не Квасимбу, а нас по воздуху волокут. Хорошо, что не очень бризантно. Знать бы еще, куда...
– На юг, Сип, на юг, будь он проклят! Куда же еще?!.
Намек на Южноафриканский Централ не понравился собеседнику совершенно.
– На юг, Мэтт, нам здоровье не позволяет, – хмуро сказал он.
– Утешил... мерси...
Поддернув штаны со взрезанной почти до колена левой штаниной, Мэтт выцедил себе под нос: «Ремень сняли, п-подонки!» – и взором мученика обвел прополотую напарником потолочную ниву.
Сип проигнорировал его печаль. Уцелевшая на ногах коммодора пара замызганных бутов стоила куда больше ремня.
«Надо бы сказать мародерам мерси за штаны и подошвы, – со злостью подумал он. – При случае...»
– Глаза убрал чисто, – одобрил Мэтт, разглядывая разбитые в хлам линзы. – А ухо оставил... Зачем?
– Ухо связано с говорилкой, – Сип указал на зарешеченное углубление трансдиктора в ряду экосветильников. – Есть шанс выйти с летунами на диалог.
– Диалог?!. – сложным изгибом полуулыбки Мэтт ухитрился выразить едкий сарказм. – И потому так шумно ломал самолет?.. Не чуди, Сип. Базар ни с какой стороны нам не катит, а делу тормоз.
– Без правильного базара нет правильной драки, – набычился Сип. – А если увидишь меня не при деле, лучше сразу врежь по затылку!
– Еще чего!.. – фыркнул Мэтт. – Ладно. Базар мотаем, но лично я никакого фарта не жду.
Сип трижды чиркнул ножом по решетке трансдиктора.
– Эй, соколы! – воззвал он по-русски. – В пустом небе грех не обменяться свежими новостями. Как базарить будем? Дойч? Инглиш? Франсэ? Эспаньол?.. Или самый популярный в мире... чтобы было понятно даже японскому городовому?!
Потолок отреагировал аудионастройкой: «...хрр-чвак, ию-яй-юи-юи... чвак...», – а затем чей-то молодой тенорок, словно бы подтверждая связь на борту, кому-то по-французски сообщил: «Он говорит на чистейшем русском!..»
Продолжительная пауза, и никакой реакции. Сип потревожил решетку вторично:
– Эй, орлы! У вас на борту проблема. Имеем в наличии бризантный гель, и шутить нам с вами, сами понимаете, некогда.
Неожиданно ответил густой бас с гортанным акцентом:
– Опасно блэфуешь, очень опасно!
– Горные орлы, – повернувшись к коммодору, пояснил Сип. – Ребята серьезные, в ситуацию въезжают с одного захода, так что базарим на равных.
Бас подтвердил:
– Ха! Конэшно, на равных, по-другому нэльзя... Но объяснитэ хотя бы, что собираетэсь подрывать? Свою желэзную спальню?.. Ну тогда крэст вам в руки, брыз-гэль под зад – и дэйствуйте с благословения божия!
– Как мне называть тебя, проповедник? – спросил Сип.
– Здесь я для всэх шеф-пилот.
– Уважаю пилотов, а шеф-пилотов вдвойне! Мое имя Лансьё... запоминай, пригодится.
– Очень мило, Мэтатель. На брудэршафт бокалы пить будэм?
– С тюремщиками? На брудершафт?.. Забавно. Не откажусь.
– Мы нэ тюрэмщики, – возразил бас. – Мы вольнонаемные пэрэвозчики.
– Ну-у-у!!! Тогда ты просто не вправе насильно нас куда-то везти. По крайней мере де-юре. Вот и напарник мой – он юрист – подтвердит.
Сип кивнул коммодору.
– Де-факто имеем: массовое похищение людей, – быстро сориентировался Мэтт. – Де-юре выходит: крупный висяк с уголовной начинкой. Законники впарят твоему экипажу по самые помидоры! И что твой экипаж отлепит на это там, на судебном ковре?
– Мы вас нэ похищали, – «отлепил» за весь экипаж шеф-пилот. – Мы просто честные воздушные пэрэвозчики. Нам поручено доставить вашу банду в Кубундо. Так и будэт.
Напарники переглянулись и облегченно выдохнули: «Не Юг!» После чего Сип осведомился:
– И долго нам мотать по экватору? Турбины твоего «Дарка-2» даже на мой слух заметно юзят оборотами!
– Да, есть нэмного... горючка нэважная – это факт. Но мой «Dark-2DS» не подвэдет!.. А до Кубундо нам всэго-то часика полтора. Сам знаэшь, новый столичный центр Экваториальной Африки... как раз мэжду окэанами. Что от Индийского к нэму лэтеть, что от Атлантики... А вы что, торопитэсь?
– Точно, – признал Сип. – Но скажу откровенно: Кубундо нам совсем не по пути.
– Нэ огорчайтэсь. В Кубундо вам будэт на что посмотрэть. Особэнно, когда закончится ваш тюрэмный срок и начнется – вах! – настоящий тузэмный рай!
Смех мсье пилота прозвучал как басовитый клекот. Мэтт было вскинулся, однако Сип успел запечатать ему рот ладонью.
– Мы не уголовники, – возразил он, – а одна из групп организации «Защитники народа» с полномочиями экспроприаторов.
Бас усомнился:
– А разница есть?
– Кардинальная. Наша задача – вернуть народу отнятое у него мироедами.
– Народу... – произнес шеф-пилот со значением. – А сэбе что?
– Себе мы возвращаем только свободу, – твердо заверил его Сип.
– Ага... профэссиональные р-революционэры, значит... Социалисты?
– Рационал-социалисты, – уточнил Сип.
– А мнэ почему-то показалось, что ты из дэсантников... Бывший пилот?
– Угадал. При случае, смогу помочь тебе за штурвалом.
– Ну, с этим мой экипаж и сам как-нибудь...
Сип перевел взгляд на внимательно прислушивавшегося к беседе Мэтта и произнес:
– Даем тебе шанс мирно разойтись с нами на ближайшей площадке. Заплатим столько, сколько и за многорейсовый год не поимеешь. Я же прекрасно знаю, что «Дарк-2» способен сесть даже на неподготовленный грунт.
Коммодор одобрительно кивнул. Деньги – ветер, сегодня есть, а завтра... В то время как свобода...
– Нэ смэшно, – серьезно ответил бас.
– Пойми, алиби тебе обеспечено, – продолжал убеждать Сип. – В жизни каждого пилота должна быть хотя бы одна несмешная влипуха. И оправдание у тебя есть: обе турбины таки юзят, авторегистраторы это непременно отметят. Ну, в крайнем случае, шасси сломаешь... А вот заработанной валюты тебе хватит на покупку новой модификации «Дарка». Тебя устроит «Dark-4DW»?
– С запасным комплектом турбин, – расщедрился Мэтт. – Тайна финансовых операций обеспечена. И вам, и нам это в жилу.
– Нэ смэшно, – повторил шеф-пилот. – Мы сядэм на грунт, высадим вас... а нас потом в этот грунт и зароют. Или нэт, еще проще: по традиции, просто сбросят с нэбес в Ожемба-Томбо... тут нам и могила...